Чеканка монет с именем Дмитрия Ивановича заглохла. Видимо, играло роль отсутствие сырья, но даже если бы оно и было в достаточном количестве, псковская чеканка вряд ли могла продолжаться. Главная причина прекращения чеканки заключалась в следующем. Традиционное и никогда не нарушавшееся право государства на чеканку монеты подразумевало как обязательное условие помещение имени царствующего государя на монете. Низложение «Сидорки» автоматически лишало государственную монету обязательного атрибута — имени государя. Правда, в Москве считался законным государем Владислав Жигимонтович. Но Первое ополчение не могло помещать на своих монетах имя собственного политического врага. Помимо этих соображений на историческую авансцену к весне 1612 года выходили иные социальные силы, которые отныне стали определять ход исторических событий в государстве.

В осенние и зимние месяцы 1611 года, когда Первое ополчение постепенно распадалось «без жалованья и с стужи», в Нижнем Новгороде набирало силу Второе ополчение.

Гораздо более однородное по своему составу, опиравшееся на первых порах почти исключительно на посадских людей, практичных и деловых уже по самой своей природе, Второе ополчение начало сразу с организации регулярных принудительных сборов средств, не довольствуясь добровольными пожертвованиями. Во главе организаторской деятельности встал земский староста Козьма Минин. Его отец был соляным промышленником в Балахне, затем переехал в Нижний Новгород. Сам Козьма Минин имел мясную лавку. В годы Смуты он был уже немолод. Избрание его земским старостой, да еще в такое трудное время, свидетельствовало о немалом авторитете, который он использовал для организации и сплочения сил на борьбу с интервентами.

С сентября 1611 года К. Минин стал распорядителем хозяйственных средств ополчения. Он получил необычный титул: «Выборный всею землею человек».

Два главных вопроса стояли перед патриотическими силами, консолидирующимися в Нижнем Новгороде: сбор средств для организации и оплаты ополченцев и выборы достойного главнокомандующего воинскими силами. Встала настоятельная необходимость избрать из числа бояр или дворян «честна мужа, кому заобычно ратное дело».

Если храброго и искусного военачальника среди русских дворян можно было найти без особого труда, то гораздо сложнее было выискать «честна мужа», не запятнавшего себя национальной изменой в эти смутные времена. Выбор пал на князя Дмитрия Михайловича Пожарского, зарайского воеводу. Нижегородский «мир» одобрил его кандидатуру.

Д. М. Пожарский, будучи зарайским воеводой, даже накануне падения Шуйского сумел не только организовать оборону против войска Лжедмитрия II, но и так воздействовать на горожан, что они отказались присягнуть «царьку», в то время как все окрестные города поддержали самозванца. В соглашении с жителями зарайского посада Пожарский следующим образом выразил свою политическую позицию, которой он и в дальнейшем неуклонно придерживался: «…будет на Московском царстве по-старому царь Василий, ему и служити, а будет хто иной, и тому тоже служити». Однако Владиславу Жигимонтовичу, оказавшемуся «на Московском царстве», князь тем не менее «служити» не стал. Вместе с П. Ляпуновым он создавал Первое ополчение в конце 1610 года. Во время боев в Москве в марте 1611 года Пожарский стал одним из организаторов сопротивления интервентам, сумел остановить напор врага на Лубянке и в других местах. В течение всего дня 20 марта Пожарский отбивался от польско-литовских отрядов, сидя в своем «острожке». Израненного и еле живого, его доставили с поля боя в Троице-Сергиев монастырь, а затем он отправился залечивать раны в свое владение — село Мугреево Суздальского уезда.

Нижегородский «мир» приговорил провести сбор «пятой деньги с пожитков и промыслов», которым облагались жители не только Нижнего Новгорода, но и всех русских городов, расположенных на востоке и северо-востоке от Москвы. Вместе с добровольными пожертвованиями сбор должен был обеспечить регулярное поступление средств в казну ополчения.

К добровольным пожертвованиям и принудительным займам прибавились сборы у иногородних людей нижегородского посада и у Строгановых. Затем руководители ополчения обратились к понизовым и поморским городам с просьбой о помощи. Обращение нашло отклик: «В городах… же слышаху в Нижнем собрания рада быша и свезоша к нему из городов многую казну». Большую помощь финансами и ратными людьми оказывали города и волости Поморья, принявшие активное участие в организации военных сил еще во времена Первого ополчения. Так, в Сольвычегодском уезде брали «даточных» (военнообязанных) людей по три человека с малой сохи (с определенного земельного надела). С черных, частновладельческих и дворцовых волостей Белозерского уезда собирали по 18 рублей и по 6 ратных людей с сохи. От уездов Яренского, Устюжского, Вологодского, Важского, Двинского и других направляли по 50 человек «даточных».

Для обеспечения боеспособности ополчения следовало решить вопрос о жалованье ополченцам, и в первую очередь — дворянам, детям боярским и стрельцам.

Летописные источники часто сообщают о тех денежных выдачах, которыми руководители Второго ополчения привлекали служилых людей. Жалованье давали дворянам «розных городов», а когда в Юрьевец, только что давший «многую казну на подмогу» ополчению пришли «татарове юртовские многие люди», им тоже дали жалованье.

Было определено «верстанье» служилых людей — определение размеров земельных владений, которые должны были получить дворяне. По свидетельству источников, размеры их определили довольно значительные по тогдашнему времени. Однако «верстанье» на первых порах оставалось только на словах, так как Второе ополчение не могло давать земли, еще не отвоеванные у врага. Приходилось довольствоваться денежным и хлебным жалованьем — пока единственной формой вознаграждения ратным людям. В этих условиях запасы наличных денег в казне ополчения приобретали первоочередное значение.

Средства ополчения были быстро исчерпаны. «В Нижнем же казны становится мало», — сообщали свидетельства тех лет. Перед Вторым ополчением, так же как и перед Первым, со всей неумолимостью и остротой встал главный вопрос — вопрос обеспечения материальной базы народно-патриотического движения, от решения которого зависела в конечном итоге судьба родины.

Руководители Второго ополчения, как и их предшественники, начали с организации правительственного аппарата. Главной целью деятельности этого аппарата было создание структуры, обеспечивающей регулирование сбора средств и их распределения.

В феврале 1612 года Второе ополчение перебазировалось в Ярославль. Историки называют много причин, вызвавших такое перемещение. Одной из них стали осложнившиеся отношения с руководителями Первого ополчения. После смерти Ляпунова в рядах Первого ополчения очень усилились анархические настроения. Атаман Заруцкий все еще лелеял авантюрную мечту посадить на русский трон «воренка», обеспечив себе и своим сторонникам особое положение в государстве. Его казаки, давно оторвавшиеся от крестьянской работы, помышляли лишь о грабежах и разбоях. Намерение руководителей Второго ополчения собрать в Суздале Земский собор и избрать сообща царя никак не устраивало Заруцкого. Отряды Заруцкого заняли Суздаль, опередив Пожарского. Далее Заруцкий намеревался захватить Ярославль, чтобы поставить под контроль Верхнее Поволжье и дороги на Москву с севера.

Д. М. Пожарский успел занять Ярославль до прихода отряда, посланного Заруцким. Атаман попытался организовать покушение на жизнь командующего. С этой целью в Ярославль были посланы двое казаков, но один из них был схвачен и предан суду. Покушение не удалось.

Одно обстоятельство еще больше осложнило обстановку. Признание в марте 1612 года в таборах Первого ополчения «Сидорки псковского вора» вызвало решительное противодействие руководителей Второго ополчения. Немногим меньше года назад — 23 июня 1611 года — вожди Первого ополчения объявляли о своем намерении призвать на русский престол шведского королевича, Карла Филиппа, сына шведского короля Карла IX. Все метания и противоречия политики руководителей Первого ополчения в таком первостепенной важности вопросе, как кандидатура будущего царя, весьма обострили взаимоотношения двух центров национально-освободительного движения.