Золото с его маслянистым блеском, таинственное мерцание серебра, глубокий бархатистый тон меди, покрытой благородной патиной… А рисунки и надписи?! Искусно вписанные в круг миниатюрные портреты или многофигурные композиции, затейливый или, наоборот, строгий шрифт — все это делает монеты подлинными произведениями искусства мелкой пластики.

Первых коллекционеров монет привлекла именно их красота. Ведь коллекционирование зародилось в Италии в эпоху Возрождения с его культом античного мира, и началось оно с античных монет, занимающих в мире нумизматики первое место по художественным достоинствам. Видимо, не случайно в числе собирателей монет оказался великий Петрарка. Его, как поэта, должна была привлечь гармоническая красота этих мини-шедевров.

Но монета не только произведение искусства. Она еще и символ богатства, мощный магнит притяжения человеческих вожделений. Скупой рыцарь, отпирая свои «верные сундуки», восклицает, глядя на золото:

Во всяком обществе, где товарное производство достигло некоторого развития, есть деньги. Они выполняют функции меры стоимостей, средства обращения, средства платежа, средства накопления сокровищ, мировых денег. Монета является материальным воплощением товарно-денежных отношений.

Но в древности монеты выполняли еще одну весьма важную функцию. Они были едва ли не единственными средствами массовой информации. На языке символов и знаков, понятных современникам, они говорили о могуществе правителей, называли их имена и демонстрировали их изображения, показывали границы владений, определяли место этих правителей в системе феодальной иерархии, раскрывали политическую программу. В моменты социальных потрясений монеты выступали, как скажем мы, употребив современную терминологию, массовыми пропагандистами и организаторами.

Так случилось в очень сложный и тяжелый период отечественной истории, когда в начале XVII века Русское государство до основания потрясла гражданская война, а интервенты создали реальную угрозу потери национальной независимости. Смутой, Смутным временем назвали современники эти тяжелые годы. Драматическая, полная противоречий, очень сложная эпоха оставила множество письменных источников, по которым его изучают и с помощью которых создают художественные произведения. Но, за исключением немногих специалистов, никто не подозревает, какую роль сыграли в национально-освободительной борьбе русского народа и в перипетиях гражданской войны монеты, выпускавшиеся на русских денежных дворах в годы Смуты. Вместе с грамотами, призывающими объединиться под знаменами народного ополчения, монеты оказались мощным оружием в борьбе за консолидацию патриотических сил русского народа. Монеты выступали против общего врага в одном строю с саблей и мечом. У них были свои друзья и враги, своя стратегия и тактика, свой путь к победе.

Москва. 1601 год. Красная площадь. Здесь, по свидетельству современников, находилась самая большая и лучшая в городе рыночная площадь, всегда заполненная торговцами и покупателями. По сторонам площади и на прилегавших к ней улицах располагались ряды лавок, шалашей, полок, скамей, с которых продавали товары. Для каждого вида товаров был свой ряд. Розничная торговля шла и в рядах, и посредине площади, прямо с телег, саней, возов, из бочек, из мешков, с рук. Торговцы раскладывали свои товары перед покупателями, и каждый мог смотреть и выбирать то, что ему было нужно. При царе Федоре Иоанновиче (1584–1598) по распоряжению его шурина, всесильного правителя Бориса Федоровича Годунова, были построены Новые торговые ряды: длинное каменное здание в один этаж, поставленное углом. Лавки размещались под сводчатыми арками первого этажа, а в подвалах находились кладовые, где купцы прятали свои товары.

Теперь вообразим москвича, домовладельца и зажиточного хозяина, имеющего при доме сад и огород. Больших запасов с сада и огорода он сделать не может и потому идет на московский рынок закупать продукты на год. Учебник и справочник XVII века по ведению домашнего хозяйства — «Домострой» — советует так: «У ково поместья и пашни, сел и вотчины нет, ино купити годовой запас». «Домострой» настоятельно требовал, чтобы «государь-хозяин» имел в доме запас продуктов больше, чем требуется семье в год, потому что «чего не родилося или дорого — ино тем запасом как даром проживет… ино в дороговлю и продаст: ино сам ел и пил даром, а денги опять дома».

Наш герой отправился «в торгу смотрити всякого запасу к домашнему обиходу или хлебного всякого жита и всякого обилия, хмелю и масла и мясного и рыбново и свежево и прасолу».

Хлебные запасы на торгу продавались в Житном ряду. Он был расположен вне Красной площади, на Неглинной. Для покупки масла существовал специальный масляный ряд, для мяса — ветчинный. Свежая рыба продавалась в «свежем» рыбном ряду, соленая — в «прасольном». «Домострой» советовал покупать все большими количествами — «с лишком», поэтому большинство покупателей-москвичей покупали пудами, бочками, рогожами.

Цены на съестные припасы были такими. Четверть ржаной муки (это около 4 пудов) обходилась покупателю в 30 копеек; пуд коровьего масла — в 60 копеек. Рыба, свежая и соленая, которая продавалась возами, пудами, бочками, рогожами, пучками, а иногда штуками, стоила по 37 копеек пуд (семги), воз семги — около 10 рублей, две бочки белуги, доставленные с севера, стоили 10 рублей 25 алтын, 105 «осетров длинных» ценились в 35 рублей, и, следовательно, цена одной штуки составляла около 30 копеек.

Продавались на торгу и привозные, «заморские» товары. Они ценились выше. Например, одна голова сахара обходилась покупателю в 4 гривны (40 копеек). Один лимон (их продавали на штуки) стоил полторы копейки. Насколько высоко ценились «заморские» товары, может показать сравнение цен на них со стоимостью домашнего скота. Так, четырехлетний бычок стоил не более одного рубля (100 копеек).

Но не только съестные припасы требовались в домашнем обиходе. Покупались одежда, обувь, посуда, ремесленные изделия, украшения. В специальном кафтанном ряду можно было купить и шубу из бараньей овчины за 30–40 копеек, и шубу на соболях, крытую бархатом, за 70 рублей. Продавались здесь и зипуны — наиболее распространенная верхняя одежда. Зипуны роскошные, покрытые шелком, с серебряными пуговицами, стоили до 5–6 рублей; простые — «зипуны сермяжные», «зипуны сермяжные смурые» — всего полтину.

Письменные источники называют еще один вид одежды — кафтаны; они могли служить и верхней, уличной одеждой, и носиться дома. Кафтаны тоже различались: скромные — крашенинные (то есть сшитые из домотканой окрашенной материи), сермяжные, бараньи, козлиные, и нарядные, сшитые из дорогих материй, — атласные, бархатные, камчатые, тафтяные, суконные, «на пупках собольих», «на лисицах», «на беличьих черевях», с золочеными серебряными пуговицами.

И женская верхняя одежда — телогреи — имела различную ценность. Богатая телогрея — «…куфтяная камчатая цветная, ал шелк да желт, кружево кованое золотое, пуговицы серебряные позолочены» — могла стоить до 35 рублей, телогрея попроще — около 8–10 рублей. Продавались и женские шубы, теплые и холодные. Теплая шуба на меху, украшенная золотым кружевом, стоила около 25 рублей, а холодная шуба из крашенины — 20 алтын (60 копеек).