Попытки ввести социальное равновесие в русское общество не были практически осуществлены из-за недолгого царствования самозванца — он был коронован 7 июля 1605 года, а восстание 17 мая 1606 года положило конец его царствованию. Однако в памяти народной эти начинания остались как желание царя освободить народ от крепостной неволи, чему помешали злодеи-бояре. Не случайно уже через несколько дней после гибели самозванца появился слух, что он жив, а убит другой, лишь похожий на него человек.

Своекорыстные московские бояре расправились с Борисом Годуновым, «умная правительственная работа» которого (выражение историка С. Ф. Платонова) могла бы принести много пользы России. Затем они убили своего ставленника, Григория Отрепьева, руками которого была сделана вся кровавая и грязная работа по уничтожению династии Годуновых. В июне 1606 года на русский престол попал, наконец, «природный» Рюрикович, князь Василий Иванович Шуйский, имевший по своей родословной право на власть. Четыре года правления «боярского» царя — с 1606-го по 1610-й — поставили Россию на край гибели.

Коронация Шуйского состоялась 1 июня 1606 года — и двух недель не прошло после убийства самозванца. Шуйский целовал крест и дал «запись» при венчании на царство, смысл которой сводился к тому, что он обещал править так, как правили его прародители, чтобы «православное христианство было нашим доброопасным правительством в тишине, и в покое, и в благоденствии». В Успенском соборе новый царь публично отрекся от «грубости», бывшей при Борисе, и торжественно обещал способствовать реставрации доопричного правительственного режима. Боярская реакция могла торжествовать. По всем городам и областям Русского государства была разослана грамота, что царевич есть «прямой вор Гришка Отрепьев…, а тот вор называется царевичем ложно». Сообщалось, что он «скончал живот свой злой смертию».

Учеными-нумизматами давно доказано, что монетные клады являются важнейшим источником для изучения самых сокровенных процессов жизни общества. Если письменные источники не могут быть полностью объективными, так как они или несут отпечаток личности, создававшей этот письменный источник, или отражают социальные интересы тех общественных слоев, в среде которых он создавался, или просто имеют ведомственное происхождение и в связи с этим несут ограниченную информацию, то монетные клады — источник объективный, беспристрастный и при всей его специфике — очень информативный.

Конечно, на первый взгляд монетный клад — это большая или маленькая кучка монет. Но монеты можно датировать — и тогда становится известно, когда был спрятан клад. А «когда» — это значит заглянуть в совокупность исторических событий, на фоне которых существовал владелец клада со своей личной судьбой, это возможность увидеть, как пересеклась личная судьба человека с историей. Если удается точно установить место находки клада, создается возможность проверить, не являлось ли данное место ареной исторических событий. Можно попытаться решить вопрос — почему именно в этот год или месяц и именно здесь человек решил спрятать свои сбережения. Что послужило причиной тому? Но ведь клад — это определенная сумма денег, большая или маленькая. Изучая клад, мы пытаемся определить — кто был владельцем клада, каким было его имущественное и социальное положение. Мотивы захоронения клада у людей, относящихся к различным социальным группам, могли быть разными. Крестьянин, например, хранил собранные деньги для выплаты «пожилого» своему феодалу — суммы, равной 1–2 рублям, благодаря чему в Юрьев день осенний он мог переменить владельца; после отмены Юрьева дня он собирал и прятал деньги для выплаты денежного оброка. У ремесленника были другие заботы. Он должен был копить деньги для закупки сырья и оборудования, чтобы иметь возможность бесперебойно заниматься своим ремеслом. Купец, отправляющийся в дальний путь по торговым делам, мог зарыть часть своего денежного капитала в приметном месте по пути следования, чтобы не рисковать в дороге всеми деньгами. Дороги в средние века были неспокойны. Выражение «разбойник с большой дороги» выстрадано жертвами разбойных нападений, совершавшихся чаще всего вдоль сухопутных и водных торговых путей, по которым следовали торговые люди, послы, нагруженные богатыми подарками, знатные и богатые путешественники. Свои причины прятать деньги были у мелких дворян, получавших денежное жалованье за ратную службу. И, наконец, богатые феодалы — бояре-вотчинники, а также монастыри обладали денежными суммами, которые они иногда доверяли тайникам. Казенные деньги, например таможенная казна или податные сборы, тоже могли быть спрятаны в силу каких-то конкретных причин.

Изучая, сопоставляя и анализируя данные монетных кладов, мы проникаемся психологией человека прошлого, видим его как бы через объектив скрытой камеры, живо представляем себе время, место и обстоятельства захоронения клада.

Так что же рассказали нам клады — свидетели четырех лет правления царя Василия Шуйского?

Удалось собрать сведения о 117 находках. Разумеется, это только часть тех кладов, которые были обнаружены за последние два столетия (ранее сведения о находках монет не фиксировались вообще). Но и 117 кладов, в свою очередь, составляют только небольшую долю того, что попало в тайники в 1606–1610 годах. По законам статистики по части можно судить о целом, поэтому дошедшие до нас клады можно считать достаточно представительным количеством для изучения процессов, происходивших в денежном обращении при Шуйском.

Сравнивая количество известных кладов, относящихся ко времени Шуйского, с кладами других царствований, можно сделать вывод, что в 1606–1610 годах бурно шел процесс кладообразования. Однако шел он неравномерно. Две трети кладов были зарыты в первые два года правления (1607–1608), на два последних года (1609–1610) приходится ничтожная доля.

В январе 1969 года в Московском Кремле на месте древней Спасской улицы велись строительные работы. Под бутовым фундаментом старинной колонны, где были обнаружены остатки старинного здания, нашли клад. Здание было когда-то облицовано изразцами. В одном из изразцов и оказался клад.

Старинный изразец представлял собой прямоугольную коробку без одной стенки. Такого вместилища для кладов нумизматам встречать еще не приходилось, хотя случалось, что монеты прятали в совершенно неподходящие емкости — в стеклянные штофы, аптекарские бутылки, берестяные коробки, даже в дуло ружья или ручку долота. В кладе было 1239 копеек. Самыми поздними здесь были 35 монет с именем Василия Ивановича. Следовательно, клад был спрятан при Шуйском.

Среди копеек Шуйского были две новгородские, которые отмечались датами. Новгородские копейки имели дату РДI, то есть 114 год (7114). Он начинался 1 сентября 1605-го и заканчивался 31 августа 1606 года (в Древней Руси использовался не январский, как у нас, а сентябрьский годовой цикл). Поскольку царствование Василия Шуйского началось с июня 1606 года, датировка клада уточняется: он мог быть спрятан между июнем и сентябрем 1606 года. Но так как, кроме новгородских копеек, в кладе были еще и московские, не имеющие дат, но определенные стараниями ученых-нумизматов по времени их выпуска, датировка клада получает еще более точные контуры, ограниченные сентябрем. В кладе нашлась одна московская копейка, которую начали чеканить в самом начале следующего, 7115 года. Этот год начинался 1 сентября 1606-го и заканчивался 31 августа 1607 года. Однако ни одной новгородской копейки с датой PEI (7115 год) в кладе не было. Так как клад дошел до исследователей целиком, утрата такой копейки исключается. Следовательно, окончательная датировка клада приходится на сентябрь — октябрь 1606 года. Если бы он попал в тайник позже, в кладе непременно встретились бы новгородские копейки 115 года, но за такой короткий срок они вполне не могли успеть добраться до Москвы.