Нет, оборотни здесь тоже были. Но в группе оказались и люди, и эльфы!
В общем, как поняли слегка всё-таки растерявшиеся хозяева, на них наткнулась давно блуждающая по здешнему краю группа беженцев — соотечественники Хельми. Близко к вечеру они увидели деревню, прочитали надпись, тянущуюся по изгороди, и долго прятались, издали наблюдая, как обегают селение одичавшие оборотни. И лишь глубокой ночью решились довериться обещанию приюта.
Пока взрослые беженцы отмывались в ванной комнате, а малышей купали в вытащенной ванне, предназначенной для стирки, братство носилось за всем необходимым в Тёплую Нору и обратно.
Вскоре все собрались в столовой.
Домовые кормили гостей, а Селена постепенно, за короткими репликами и наводящими вопросами, запоминала всех.
Среди взрослых оказалась семейная пара оборотней, а также брат женщины-оборотня, которые и вели остальных, благо имели охотничьи навыки. Все трое подростков: две девочки и мальчик — были детьми пары. Эльфы: пожилая женщина и её дочь лет восемнадцати-двадцати — судя по их словам и действиям, приглядывали за малышами группы, в которой было три человека, два оборотня и один эльф. И последний взрослый — пожилой мужчина-маг.
Оказалось, с войной они уходили из своего города сначала к горам. Группа была довольно многочисленной и таяла не сразу. Давали отпор машинам боевые маги — они же первыми погибали. Потом магические машины добрались до соседнего государства и полезли напролом его завоёвывать, посчитав необязательным добивать разбегающихся с их пути живых… Группа беженцев сумела отсидеться в горах, пока не решилась найти селение с уцелевшими. Они ещё не знали, что война закончилась. Узнали в первом же приграничном посёлке, где живых не осталось. Мёртвые, ржавеющие под дождями и снегами остовы от магических машин подсказали, что с ними покончено. Потом начались блуждания и стычки с одичавшими. Шли наобум, лишь бы встретить живых… Глазам не поверили при виде деревни, укреплённой магической защитой
… Когда всеобщее потрясение улеглось, Селена сумела взять себя в руки и коротко объяснила беженцам, что спальни на втором этаже для них готовы, что некоторое время им придётся пожить в этом доме, а потом уж все они смогут погулять по деревне и найти себе по душе дома из тех, что открыты.
Бернар, с подсказки мужчины-мага, осмотрел всех, кто нуждался в медицинской и целительской помощи. А Селена перехватила пару заинтересовавших её взглядов: молча сидевший в углу вместе с братством Корунд время от времени поглядывал на эльфиек и разок поймал ответный, короткий, но весьма любопытный взгляд девушки, отмытой до белокурости и довольно симпатичной. Очень удивился. Селена сначала удивилась тоже — его удивлению. Он же парень тоже симпатичный! Но потом вспомнила, что Корунд в основном живёт среди вампиров и мало общается с эльфами, которые, по вырвавшемуся у него признанию, недолюбливают его. Как он тогда выразился? Чужой среди чужих — и чужой среди своих?.. "Что ж, — насмешливо решила хозяйка места, — этот взрослый сиротинушка теперь точно останется в моей деревне! Судя по всему, когда девушка отъестся, она будет не просто симпатичной…"
Пока Селена объясняла гостям, что да как, объевшиеся малыши, нисколько не смущаясь, приблизились к братству. Она ещё подумала: хорошо ли, плохо ли, что здесь нет Ирмы? С её-то бандой?.. Впрочем, сейчас достаточно было и братства. Внешние признаки рас у каждого из её мальчишек были настолько очевидны, что малыши быстро разбились по "интересам": малыш-эльф заинтересовался Миртом; два оборотня, мальчик и девочка, радостно глазели на смущённого Колина; а Мика и Коннор уже вовсю болтали с девочкой и мальчиками из людей. Вскоре к ним подошли и оборотни-подростки. Орвар, сидящий рядом с Хельми, пока сам стеснялся подойти к новичкам, но следил за ними с любопытством.
Только где-то через час братство помогло троим подросткам-оборотням прихватить на ходу засыпающую малышню и отнести в спальни второго этажа. Со взрослыми распрощались чуть позже. Старшим в этом доме оставался главный следопыт — семейный оборотень Сири. Ему объяснили, как закрываться и где находится Тёплая Нора, а также — во сколько обычно просыпаются обитатели деревни, а значит — время завтрака. На случай, если гости почувствуют голод среди ночи, в столовой оставили чай и выпечку к нему. Молоко тоже пытались оставить, но по взглядам на гостей поняли, что те, узнав о молоке, только и ждут ухода гостеприимных хозяев…
Уже на улице, даже озабоченную количеством будущих жителей деревни, Селену поразило, что братство влезло в одну из машин и умчалось в Тёплую Нору, не дожидаясь взрослых. На второй машине Джарри развёз всех сам: первым высадил у его дома Колра, затем — Бернара и Корунда. И наконец остановился у Тёплой Норы дома.
— Сумбурно всё, — задумчиво сказал Джарри, не выходя из машины и глядя на светлые окна гостиной.
— Ага, — согласилась Селена, — надо было не молоко оставлять, а козий сыр.
— Нет, не надо. Они сейчас в таком состоянии, что они съедят и не заметят, что ели. Того, что было нарезано, пока хватит. Привыкнут — будут есть нормально.
Семейный и выразился сумбурно, но Селена его поняла. И улыбнулась.
— Джарри, а ведь у них уже своя Тёплая Нора.
— Ну, если останутся все в том доме… Слушай, семейная моя, а чего это наши гениальные дети делают в гостиной? Чего это они сразу спать не побежали?
— Понятия не имею. Посмотрим?
Гениальные дети, все шестеро, включая Орвара, заняли все столики в гостиной, а кому не досталось, обложились книгами или альбомами в твёрдой обложке и лихорадочно записывали на разрозненных листах то, что успели запомнить из сна Коннора. Едва Джарри и Селена поняли это, они на цыпочках прошли в гостиную и тихонько сели дожидаться, когда братство и Орвар зафиксируют на бумаге всё. Переглянулись: придётся ждать, иначе потом братство останется ещё обсуждать свои узоры. А так — можно сразу погнать ребятишек спать, едва закончат рисовать приснившиеся руны.
Потом, сообразив, что дело затягивается, Селена осторожно прошла в столовую, приложила палец к губам при виде глянувшего на неё с пола испуганного Пирата и, прихватив компоту и пару стаканов, принесла для ребят. Вдруг кому захочется промочить горло, пересохшее от старания (Мика, например, писал, высунув язык, а Колин — открыв рот от усердия)?.. К стакану Орвара добавила кусок лепёшки, принятый с искренней благодарностью.
Первым поднял голову Мика. Наверное, он привык к написанию рун, оттого легче писал их. Увидев Джарри и Селену, немедленно подошёл к ним.
— Я много написал, — сонно сказал он. — Но там ещё много осталось. Это даже хорошо, что мы проснулись среди ночи. Теперь ещё посмотрим те руны… За одну ночь столько написать сумеем… Здорово.
— Мне легко писать руны, потому что примерно знаю, какие они — из-за современного написания, — задумчиво сказал присоединившийся Мирт. — Не понимаю их, но мне легче. Колину тяжелей. Орвар, по-моему, тоже немного знает. Он думает долго, долго вспоминает, но изображает быстро.
Коннор встал на ноги, пожмурился и зевнул. Глаза запали от вынужденной бессонницы. Хельми, прикусив губу, чтобы не рассмеяться, чуть не сунул ему в рот палец. Коннор только шутливо огрызнулся — рыкнул, изображая злого оборотня. Потом подошёл к Колину и забрал у него листок.
— Не помнишь — не думай, — велел мальчишка. — Сейчас опять спать пойдём. Селена, а где листы оставить?
— Возьмите с собой, — предложил Джарри, потому что семейная пожала плечами, глядя на него. — Если кто-то проснётся не вовремя, будет возможность дописать, пока остальные спят. У вас свечей достаточно?
— Хватает. Ребята, пошли спать.
Коннор пропустил мимо себя Орвара, которого пошатывало, потом остальных и только было хотел повернуть за братством, как, кажется, что-то вспомнил и быстро подошёл к Джарри и Селене.
— Слушайте, я не совсем понял этого Корунда. Когда он в первый раз приехал, сказал, что ему отдали артефакты, которые Вальгард забрал у нас. Две штуки. Ему отдали их, чтобы не видели его родственники, да?
