Эвар недолго полежал за камнем, прежде чем показаться. В эти мгновения его душа напоминала весы, где обе круглые чашечки на цепочках почти уравновешены и только чуть-чуть покачиваются вверх-вниз. На одной чаше была осторожность, а на другой — сознание того, что надо торопиться. Он не так уж далеко ушел от того места, где выбрался на берег. А Бергвид Черная Шкура славится тем, что от него мало кто уходил живым. И даже на свой квиттингский выговор Эвар не очень-то надеялся. Он плыл на корабле слэттов — Бергвиду будет достаточно этого, чтобы и его отправить в сети Ранн с перерезанным горлом. Попади Эвар в его руки — и хорошо если его просто зарубят, а не торжественно принесут в жертву Ньёрду. Про человеческие жертвоприношения Бергвида ходило немало слухов, и Эвару вовсе не хотелось проверять их на себе.
А люди на берегу за Лисьим Мысом, похоже, и не помышляли ни о чем таком. Торговая снека на двадцать гребцов была вытащена на песок, люди сидели вокруг черного котла, ветерок разносил дразнящий запах густой каши с салом. Но после всего пережитого запах еды вызвал у Эвара только тошноту.
Ждать было нельзя — «Черный бык» мог показаться из-за мыса в любое мгновение. Эвар поднялся, кое-как отряхнул с одежды сухие хвоинки и мох. Он был весь мокрый и не надеялся внушить мореходам большого доверия. Но выбирать не приходилось.
Он встал из-за камня и медленно пошел к костру, давая людям время заметить его. И его заметили сразу — ведь это не Эльвенэс в разгар летнего торга.
Люди вокруг костра побросали ложки и встали плотным строем, держась за оружие. Все-таки они помнили, где находятся. На Эвара они смотрели с настороженностью, но его это не смутило. Он понимал, что мало похож сейчас на живого человека.
— Во имя Одина и Тора, да пошлют великие боги Асграда вам свои милости, добрые люди! — сразу заговорил он, чтобы доказать хотя бы то, что он не тролль. Сейчас квиттингский выговор рекомендовал его хуже некуда, но другого в запасе не имелось. — Мое имя — Эвар Полмарки, я из дружины Хеймира, конунга слэттов! Мой корабль погиб, и, кроме меня, никого в живых не осталось. Кто вы?
— Мое имя — Халлад Выдра, и мой корабль, слава Одину и Ньёрду, пока цел! — сурово ответил ему хозяин, не снимая руки с рукояти короткого широкого меча. — Что тебе нужно?
— Мне нужно две вещи. Первое — предупредить вас, что за ближайшим мысом, — Эвар махнул рукой на юг, — находится Бергвид Черная Шкура со своими кораблями.
По толпе мореходов пробежала искра движения и тревожного ропота. Халлад нахмурился сильнее. Эта весть его не удивила, но не прибавила доверия к рыжему мокрому троллю.
— И второе: мой корабль звался «Серебряный Ворон», его вел Хьёрт Колесо. Он плыл в Аскргорд и вез выкуп за Эгвальда ярла.
Брови Халлада немного разгладились.
— Мы были в Аскргорде восемь ночей назад. И я видел там Эгвальда ярла и говорил с ним.
— Я думаю, тебе неплохо было бы увидеть его снова. Торвард конунг должен скорее узнать о том, что случилось с выкупом и с его людьми, которых он посылал к Хеймиру конунгу. Я хочу попросить, чтобы вы отвезли меня туда.
— Опять в Аскргорд! — с негодованием воскликнул парень с золотистыми кудрями. — Дядя, сколько можно! Я уже видеть не могу Аскргорда!
— Подожди, Амунди! — остановил его Халлад. — Мы и правда бываем там чаще, чем хотелось бы. Я тоже не слишком-то люблю Торварда конунга и особенно его мать. Но если выбирать между ними и Бергвидом, я бы предпочел Торварда. Плыть в Средний Пролив мимо Бергвида мы все равно не можем.
— Я тоже предпочел бы везти эту новость Хеймиру конунгу, но до него слишком далеко! — продолжал Эвар. — А время сейчас дорого. Золоту все равно, в чьих сундуках лежать, но Ингиторе, дочери Скельвира, я думаю, не все равно…
— Ингитора? — изумленно воскликнул Амунди и подскочил к Звару. — Что ты плетешь про нее, рыжий тролль? Где она?
— Она тоже была на «Серебряном Вороне»! — ответил Эвар, не обижаясь на «рыжего тролля». Судьба Ингиторы была для него важнее. — И я не думаю, что ее убьют. Ее еще можно спасти.
— Убьют! — закричал Амунди и схватился за голову. — Она у Бергвида! Не может быть!
Вид его так ясно выражал отчаяние, что Эвару даже на миг стало его жаль.
— Если тебе не безразлична ее судьба, уговори почтенного хозяина скорее возвратиться в Аскргорд! — сказал Эвар. — Я не числился в друзьях Торварда конунга, но если правда все то, что я о нем слышал, то и он не останется равнодушен к этой вести.
— Сталкивайте корабль! — велел Халлад своим людям. И добавил, когда его люди побежали к «Выдре»: — Видно, не зря тот проклятый ураган принес нас сюда почти от самых берегов Квартинга. Мне самой судьбой назначено привозить конунгу фьяллей вести о Деве-Скальде.
Костер на берегу за Лисьим Мысом погас, даже резкий ветер, налетевший с востока, не взметал от угольного пятна клочьев дыма. Но корабль был еще виден — далеко-далеко, у самого дальнего берегового выступа, виднелось летучее пятнышко сине-зеленого полосатого паруса. Оно было так мало, что его можно было бы закрыть ягодой земляники в вытянутой руке.
Бергвид зарычал, увидев парус так далеко, и Ингитора содрогнулась — это был голос зверя. Так мог бы зарычать тот волк, что носит на спине Дагейду. Оринги тоже увидели парус и сильнее налегли на весла, не дожидаясь приказаний. А Ингитора сжала руки на груди и беззвучно взмолилась сразу ко всем богам земли, неба и моря. Ее переполняла горячая, страстная надежда, что тот неведомый маленький кораблик уйдет невредимым. Не все же силы стихий помогают Бергвиду!
За то недолгое время, пока оринги спускали «Черного быка» на воду и корабль плыл от коварных камней к Лисьему Мысу, Ингитора убедилась, что Бергвид не так уж безумен, как ей показалось поначалу. Его приказания были четкими, говорили об уме твердом, прямом и решительном. И оринги слушались его с таким рвением, какого мог бы только пожелать менее жестокий конунг. Ингитора стояла на носу «Черного быка», под самым штевнем, рядом с Бергвидом — он сам привел ее сюда, и она подумала некстати, что едва ли бы какой-то другой конунг поставил женщину, пускай и скальда, на нос своего лучшего боевого корабля. Она предпочла бы избежать такой опасной чести, но Бергвид вовсе не спрашивал о ее желаниях.
