В пляшущих зеленоватых волнах она увидела знакомое лицо с грубыми чертами и зелеными глазами цвета морской воды. Пустой, как у рыбы, застывший взгляд смотрел на нее из волн, вода качала пряди черных волос, над морем полетел густой запах глубинных водорослей. Великанша высунула из воды руки, огромные, как бревна, и сильно плеснула в корабль, так что он закачался на воде, как щепка. Корма приподнялась, потом нос зарылся в волну, весь корабль был залит брызгами. Не помня себя, люди кричали от ужаса. А впереди из воды показалась еще одна голова и плечи великанши. Огромный рот растянулся в ухмылке, зеленоватая рука бросила новую волну, и корабль завертелся на месте. Великанши играли им, как дети тряпичным мячиком, и гнали на камни. Над водой разносились раскаты смеха, похожего на рев бури, а меж тем светило солнце и только редкие белые облака проплывали по небу. А море кипело, как сам Буревой Котел, кипело без бури и ветра, огромные зеленые руки гнали волны на корабль, и каждому хотелось умереть, чтобы хоть в смерти найти спасение от жуткого давящего ужаса. Зеленые бездны тянули, и не было надежд на спасение.

Ингитора стояла на коленях, крепко зажмурясь, чтобы ничего не видеть, и обеими руками цеплялась за край скамьи. Руки ее онемели, она хотела одного: чтобы все скорее кончилось. И вдруг огромной силы удар потряс весь корабль, он качнулся и встал. Ингитору бросило вперед и вбок, она открыла глаза, цепляясь за что попало. Корабль замер в неподвижности, в которую не сразу можно было поверить после бешеной качки на волнах.

Сразу стало тихо, в уши рванулись крики хирдманов. Ингитора открыла глаза. «Серебряный Ворон» стоял накренившись на правый борт, упираясь резным штевнем в черные камни. В пробоину возле мачты быстро поднималась угольно-черная вода, сама мачта накренилась и угрожающе скрипела, упавший парус закрыл полотнищем переднюю половину левого борта. Ингитора захотела закричать и не смогла — горло пересохло, руки и ноги дрожали.

Мужчины вокруг нее быстро пришли в себя при виде пробоины. Сейчас не время было переживать и вспоминать морских великанш — надо было спасаться. Все вскочили, Хьёрт и Ормкель наперебой выкрикивали приказания. Берег был близко, любой мальчишка без труда доплыл бы до него.

Ингитора кое-как поднялась, придерживая полы зеленого плаща Эгвальда. Толстая шерсть насквозь промокла, плащ почернел и казался тяжелым, как железный. Подбирая руками мокрые волосы, чтобы не лезли в глаза, Ингитора оглянулась в поисках Хальта. И увидела, как из-за ближайшего мыса выходит огромный черный корабль. В первое мгновение он показался Ингиторе самым большим, какой она видела в своей жизни, — это был дреки скамей на сорок. Его борта были черными, а на штевне возвышалась резная голова быка с огромными белыми рогами, не деревянными, а настоящими. Точно такие же она всего лишь прошлой ночью видела на головах у Ньёрдовых быков. И сам этот корабль казался живым чудовищем из стад морского бога.

Он был полон вооруженных людей, разноцветные щиты сомкнулись на бортах один к одному. Разом взлетали и опадали десятки весел, и с каждым взмахом черный корабль-бык делал огромный скачок к «Серебряному Ворону».

Хирдманы тоже увидели его, каждый схватился за оружие. Черный корабль казался наваждением, продолжением игры морских великанш. Никто не знал, люди ли это, духи, мертвецы или другая нечисть.

В несколько мгновений черный корабль подошел к «Серебряному Ворону», и вооруженные люди с короткими воинственными криками стали прыгать вниз. Черный борт оказался выше, и у нападавших были все преимущества.

— Хугин и Мунин! — закричали разом слэтты и фьялли. — Отец Ратей с нами! Тор и Мйольнир!

С черного борта толпой сыпались вооруженные люди, их было во много раз больше, чем на «Серебряном Вороне», а из-за мыса вышел еще один корабль, за ним еще один. Но на них уже никто не смотрел. Слэтты и фьялли бились с отчаянием обреченных, которым нечего терять, потому что надежды на жизнь не осталось.

Ингитору кто-то отбросил к самой корме, и она стояла там, вцепившись в борт, не в силах сообразить, что же теперь делать. Впереди она видела сплошное мелькание из человеческих тел и блеска оружия, кровь резкими красными пятнами заливала доски и скамьи, в воздухе раздавались крики. Все это приближалось от носа к корме с чудовищной быстротой; защитники «Ворона» падали один за другим. Вот уже кто-то бился вокруг нее, Ингитора присела, ей хотелось закрыть голову руками. Кто-то перелетел мимо нее через борт и исчез в воде; уже когда он был в полете, она мельком угадала Эвара. Следом за ним устремилось несколько копий, но они канули в воду, не задев кормчего.

Чье-то чужое лицо вдруг оказалось возле Ингиторы, но полубезумный взгляд был устремлен не на нее, а на серебряные подвески на груди, видные под плащом; Ингитора едва успела вскрикнуть, когда над ее головой взлетела секира. И вдруг другая секира встретила ту в полете, не остановилась вовремя и врубилась острым краем прямо в глаз, смотревший на ее украшения.

— Сюда! — крикнул чей-то смутно знакомый голос, чья-то рука отбросила Ингитору к другому борту. И снова все вокруг нее смешалось в битве.

Прямо перед ней были знакомая спина и полуседая голова Ормкеля. Держа меч обеими руками, с кровавым пятном на плече, он ожесточенно бился с кем-то, кого Ингиторе не было видно. Она видела только руки и огромную секиру. Ормкель медленно отступал, и теперь между нападавшими и Ингиторой оставался он один. Леденящий ужас вдруг наполнил все ее существо. Глядя только на спину Ормкеля, она ощущала вокруг себя тишину, прерываемую лишь стонами раненых. Битва почти окончилась, все защитники «Ворона» были мертвы, теперь от всей ее дружины остался один Ормкель. Вот сейчас он погибнет, и Ингитора останется одна на этом тонущем корабле, одна с нападающими… Кто они, люди или тролли? Об этом ей сейчас было некогда думать.

Она смотрела на Ормкеля, не словами, но всем порывом души бессознательно взывая к богам о помощи. Один, Тор, светлые асы, помогите же! Фьялли рассказывали ей, как в битве с мертвецами им помогла Регинлейв — где же она? Но чей-то суровый голос в глубине души говорил ей, что на помощь никто не придет.