Поверив альву, Ингитора опустилась на мох, с облегчением закрыла глаза и тут же заснула. Она не знала, что именно здесь стояла маленькая рыжеволосая ведьма и разговаривала со своим волком. И даже Хальт не учуял недавнего присутствия Дагейды. Здесь она была у себя дома и без следа растворялась в зеленых елях и серо-коричневых валунах.

Проснулась Ингитора от шума на берегу. Было уже совсем светло, на небе догорали розовые полосы рассвета. Хирдманы на стоянке, целые и невредимые, уже поднялись, доели остатки быка и готовились сталкивать «Серебряного Ворона» в воду. Многие оглядывались по сторонам.

— Это тебя ищут! — сказал позади нее голос Хальта. Ингитора оглянулась — альв, снова превратившийся в горбатого раба, протягивал ей горсть очищенных лесных орехов, недозрелых и мягких, но пришедшихся как нельзя кстати. — И пойдем скорее. В одной светлой голове уже родилась мысль о том, что морские великанши забрали тебя в обмен на быка. Мы должны успеть, пока мудрец не поделился с остальными. А то на тебя станут смотреть с подозрением. Как на вышедшую с морского дна.

Ингитора вышла из леса и направилась к кораблю.

— Вот она! — закричали хирдманы. — Слава Одину! А мы уж думали…

— Не болят ли у вас животы? — насмешливо спросила Ингитора. — Надо же какую гору мяса вы вчера слопали!

— Ничего, живы будем! — со смехом отвечали хирдманы. Утром, при ярком свете дня, ночные страхи растаяли, море было спокойно, обещая легкую дорогу. — Где же великанши, флинна? Может, проспали? Ну и попадет же им за это от хозяина!

Ингитора постаралась посмеяться вместе со всеми. Ей вдруг расхотелось покидать это место, которое еще вчера казалось чужим и страшным. Ее переполняли недобрые предчувствия.

Хьёрт помог ей подняться на корабль, хирдманы стащили «Серебряного Ворона» в воду, забрались на него сами, разобрали весла.

— Можно и парус поднять, а, Эвар? — весело окликнул кормщика Хьёрт. — Ветер хороший!

— Не посидеть ли мне на руле вместо тебя? — спросил Ормкель у Эвара. — Боюсь, после моховой каши у тебя не осталось сил держать руль!

Эвар покосился на него, но ничего не ответил. Он тоже плохо спал этой ночью и теперь был бледнее обычного.

Корабль отошел от берега. Ормкель с еще двумя хирдманами поднял шкуру черного морского быка с костями и головой и с трудом перевалил ее через борт. Несколько мелких косточек выпало, но их подобрали все до одной и тоже побросали в воду.

— Возьми назад то, что потерял, Хозяин Морей, и не говори, будто тебя обокрали! — крикнул Ормкель вслед шкуре. — Мы вернули все, что взяли! Не держи на нас обиды и дай легкой дороги!

И многие из хирдманов, проводив глазами мигом утонувшую шкуру, бросили в воду кто монетку, кто кольцо или пряжку. С богом морей очень хотелось разойтись по-хорошему.

Погода была отличной — можно было подумать, что Ньёрду понравились их жертвы. Даже Эвар повеселел немного и обещал, что если и дальше будет держаться такой хороший попутный ветер, то уже скоро они увидят Скарпнэс. В другое время никого бы не обрадовало такое обещание, но сейчас даже Ингитора приободрилась. Едва миновал полдень, а при ярком свете дня плыть мимо Острова Колдунов не так уж и страшно.

На воду она старалась не смотреть. Стоило чуть задержать взгляд на весело играющих волнах, как в белых облачках пены начинали мерещиться кончики рогов, а любая плеть водорослей казалась волосами великанши.

— Вон он, Скарпнэс! — закричал с носа один из хирдманов.

— А вон и Остров Колдунов! — мрачно сказал Эвар.

Поднявшись с края скамьи, Ингитора перешла на правый борт и посмотрела в море. Берег был совсем близко, и она без труда разглядела Турсхатт, откуда Гейр и Асвард впервые увидели корабль Торварда конунга и площадку обманной битвы между морем и подножием холма. Ингитора не сводила глаз с поляны, где отец ее получил смертельную рану. И вздрогнула от неожиданности, когда между берегом и кораблем вдруг мелькнула черная, мокрая и блестящая спина плывущего чудовища.

— Вон он, Тролленхольм! — говорили люди на корабле, держась каждый за свой амулет. — Ничего — днем у колдунов нет силы! Вот ночью…

— К ночи мы будем далеко! — громко сказал Ормкель. — И хватит вам дрожать, а не то со страху потеряете весла!

Скарпнэс скрылся за кормой, заслоненный новым мысом, и на душе у всех было такое чувство, будто самое страшное осталось позади. Попутный ветер так же резво нес «Серебряного Ворона» вперед. Выглянуло солнце, золотые блики так ярко играли на волнах, что было больно смотреть.

— Ой! — вскрикнул вдруг один из хирдманов и чуть не выронил весло, стремительно бледнея. — Там лицо!

— Какое лицо? — рявкнул Ормкель. — Надо же, как ты захмелел от простой воды из ручья!

— Так ручей-то на Квиттинге! — попытался пошутить кто-то, но слова прозвучали всерьез.

— Нет, я видел лицо в воде! — Хирдман снова крепко взялся за весло, но оставался бледным, как сухая трава. — Такое огромное, с большими зелеными глазами. И черные волосы, как копна водорослей!

Ингитора примерзла к своему месту. Во что бы то ни стало ей захотелось на берег, скорее на твердую землю, в лес, которого дочери Эгира боятся так же, как она сама боится моря!

— Эй, там, следите за парусом! — крикнул с носа Хьёрт. — Не видите, куда нас несет! Там впереди камни, не хуже того Тролленхольма!

Хирдманы попытались подобрать парус, чтобы изменить направление, но ветер нес корабль прямо на камни. Их черные головы торчали из воды, как будто любопытные гигантские черви высунулись со дна поглядеть, что там такое плывет.

— Да вы что там, заснули! — Хьёрт встревожился по-настоящему. — Разучились весла держать! Брюхо Фафнира! Правьте левее! Эвар! Куда ты смотришь! Нас несет на камни! Пасть Фенрира!

Но несмотря на усилия Эвара и гребцов, корабль несло в прежнем направлении, к черным камням неподалеку от берега. Гребцы чувствовали, что не они своими усилиями двигают корабль вперед, а какая-то посторонняя сила несет его во сто крат быстрее. Сначала один, потом другой подобрали весла, и «Серебряный Ворон» летел еще быстрее, словно настоящая птица, подпрыгивал над водой. Крики изумления и страха раздались над кораблем, а потом Ингитора вдруг завизжала так, как не кричала никогда в жизни.