— И троллятину храбрые фьялли тоже не едят! — хмуро пробормотала Ингитора. От вкуса земляники осталось одно воспоминание, она тоже очень хотела есть. И понимала, что мужчины, весь день проведшие в тяжелой работе, проголодались еще сильнее. Еще когда она была маленькой девочкой, мать учила ее, что мужчин нельзя оставлять голодными — от этого они делаются злее драконов и отбиваются от рук.

— Подождите, может, еще что-то попалось! — пытался остановить товарищей Эвар. — Мы же поставили одну сеть! Здесь много рыбы!

В сеть и правда кое-что попалось. Но маленькие кусочки рыбы только раздразнили голод уставших мужчин. Снова и снова кто-то заговаривал о быках Ньёрда.

— Да, славно было бы рассказать об этом! — поговаривали хирдманы. — Не каждый может похвастаться, что угощался мясом из стад самого бога морей!

— Должно быть, у этих быков вкусное мясо!

— Да оно воняет рыбой, вроде тюленьего. Они же у себя на дне едят водоросли.

— Я однажды ел белого медведя, так он страх как воняет рыбой.

— Я бы и от такого сейчас не отказался.

— Хальт, да что же это? — в тревоге шептала Ингитора на ухо своему скорченному рабу. — Они ведь сейчас уговорят друг друга поймать быка! Что с нами тогда будет? Смотри, уже луна всходит!

В самом деле, на берегу стемнело, над морем плыли серые густые облака, а в просветах между ними золотилось сияние луны. Луна над Квиттингом, как видно, обладала особой силой.

— Помолчите! — прикрикнул один из хирдманов. — Давайте послушаем, здесь ли они.

Мужчины прекратили разговоры и прислушались. Море сегодня было не спокойнее, чем вчера, тяжелые валы с ревом бились о берег. И в гуле волн люди различали поблизости топот, дыхание сотен огромных быков.

— Ну так что — есть тут мужчины, или вы предпочтете смерть голодной крысы? — спросил Ормкель, поднимаясь на ноги.

— Да ты не в самом ли деле собрался за быком? — обеспокоенно спросил Хьёрт. — Неспящий Глаз! Опомнись! Это стада бога, а ты не бог и даже не его потомок.

— Не тебе разбирать мой род! — грубо ответил Ормкель. — Я голоден как волк. Может, ваш богатый конунг не очень-то щедро вас кормит и вам не привыкать сидеть со втянутым животом. А мы в Аскргорде не привыкли голодать!

— Может, Хьёрт, большой беды и не будет, — заговорили хирдманы. — Ньёрд — не жадный бог.

— Ведь ему достался наш хлеб, ячмень, вяленое мясо! — подхватил другой. — Он получил свою жертву. Пусть теперь и нам даст немножко.

— Мы сохраним все кости, положим их в шкуру и бросим в море! И на дне этот бык снова оживет!

— Правильно! Это ты верно сказал, Гаут! Бык опять оживет! Главное — не трогать костей.

Доводы всегда быстро приходят на помощь тому, кто очень хочет в чем-то себя убедить. Уже через некоторое время мужчины горячо спорили, каким оружием лучше убить быка. И в увлечении спора многие надеялись, что это дело возьмет на себя кто-нибудь другой. Bce-таки поднять руку на собственность бога, несмотря на смытый хлеб, было страшно.

— Понятно, ни один нож не достанет до его горла! — громко рассуждал Ормкель. — Нужно копьем! У меня есть хорошее копье, оно ни разу не подводило меня в битве. Не подведет и сейчас. Пора идти! Идемте со мной все! Тащить такую тушу будет нелегко. А если кому страшно, пусть остается собирать хворост длякостра! Скоро будем жарить мясо!

— Да послушайте меня! — отчаянно закричала Ингитора, видя, что Ормкель всех убедил. Она боялась, что ее не будут слушать, но не могла промолчать. Все повернулись к ней, недоумевая, что такое там придумала женщина и зачем отвлекает их от важного дела.

— Вы не знаете! — продолжала Ингитора. — Ведь перед рассветом две великанши выйдут из моря считать быков и загонять их в стойла! Они заметят, что одного не хватает! Что тогда будет с нами, подумайте!

— Великанши? — первым опомнившись, переспросил Ормкель. — Какие великанши?

— Дочери Эгира!

— С чего ты взяла, что они выйдут считать быков?

— Я сама видела их!

— Видела? — воскликнуло разом несколько голосов. — Где?

— Да здесь! — Ингитора в негодовании топнула ногой. — С того же холма, сегодня перед рассветом. Я видела двух великанш, и каждый из вас перед ними не больше чем котенок! Они растопчут нас всех!

На лицах мужчин было недоумение. И кажется, Эвар единственный поверил ей.

— Все знают, что Ньёрд пасет здесь своих быков! — сказал Ормкель. — Но никто не слышал, чтобы дочери Эгира служили у него пастушками и выходили загонять скотину! Никто еще их не видел.

— А я видела! Ты что, Неспящий Глаз, не веришь мне?

Ормкель презрительно повел плечами. Никакая женщина не помешала бы ему выполнить задуманное, и тем более зловредная Дева-Скальд.

Хирдманы молчали, посматривали то на Ормкеля, то на Ингитору. Конечно, никто из них не позволил бы женщине руководить собой, но Ингитора ведь была Девой-Скальдом. Может быть, и правда ее глазам открыто то, что скрыто от остальных.

— Так что — слэтты слушаются бабья? — презрительно спросил Ормкель. — Ей приснилось что-то, а вы и развесили уши! Да вы не храбрее зайца!

— Мы пойдем с тобой, Ормкель! — ответило ему сразу несколько голосов. — Где твое копье?

— Не верите! — с не меньшим презрением воскликнула Ингитора. — Ну, как знаете! Кто предостерег, тот не виноват!

— Да ведь у Ингиторы есть волшебная цепь! — сообразил один из слэттов. — С этой цепью все наше племя уже сколько лет ловит рыбу и бьет тюленей! С ней удачна любая морская охота! И значит, на морских быков тоже!

— Тогда пусть флинна даст нам ее! — додумался один из фьяллей.

— Это правильно! — одобрило несколько голосов. — Для такой охоты не повредит! Пусть Ормкель наденет ее, чтобы ему было больше удачи!

— Хоть попользуемся напоследок! — проворчал кто-то. — Ведь обратно мы поплывем, знают Норны, уже без этой цепи!

Ингитора прижала к себе цепь. Сначала она хотела отказать наотрез — Хеймир конунг доверил ей свое сокровище не для того, чтобы она отдала его горластому фьяллю для этой безумной охоты на Ньёрдовых быков. Но хирдманы хором уговаривали ее, и она заколебалась. Ормкель совсем ей не нравился, но она вовсе не хотела, чтобы морские быки подняли его на рога или растоптали, — тогда и Торвард конунг будет не очень-то расположен, когда она станет разговаривать с ним о выкупе.