Подкрашивала облака с боков…

Когда мы расставались на рассвете

И над землей дремали облака,

Казалось мне,

Что счастье —

Это ветер,

Оставивший седины у виска.

Молчали руки,

И молчали губы,

Молчали

Стуки любящих сердец.

Не спрашивая, любит ли, не любит,

Мы нехотя расстались наконец.

Но облака

Как будто не спешили

Размытую оставить синеву:

Они, качаясь,

Медленно кружили

Над сном

Происходившим наяву…

Был день как день,

Заботами наполнен.

И не могла ты знать наверняка,

Что о тебе

Мне долго не напомнят

Исчезнувшие в полдень

Облака.

Неохотно листва опадала.

Становилось просторно, светло.

Заревые кусты краснотала

Отразило речное стекло.

Пахла солнцем листва золотая,

Опадая над нашей тропой.

А заря, угасая и тая,

Тихо солнце несла над собой.

Пахло солнце лугами, стогами,

Золотинкой на крыльях шмеля,

Всем хорошим, что было меж нами,

Невозвратная радость моя.

Пахло солнцем листвою прощальной,

Каждый лучик травинкой пропах.

Пахло солнце земною печалью,

Теплотой на девичьих губах.

Ты молчала, взгрустнув над рекою.

Улыбнулась доверчиво мне.

Наяву, а как будто во сне.

Пахло солнце осенней тоскою

По ещё не ушедшей весне.

В луговую дымку

Падает звезда.

Может быть, не скоро

Я вернусь сюда.

Может, через месяц,

Может, через год,

Может, целых десять,

Десять лет пройдет.

Только я уверен —

Будет ждать меня

Жгучая крапива

Около плетня,

Будет ждать рябина,

Полыхать огнем,

Будет ждать девчонка

Вечером и днем,

Будет ждать ночами,

Подбегать к окну.

Во дворе собака

Будит тишину.

Да, чуть видный, кто-то

Бродит у двора...

Замужем подруги,

Да и ей пора...

В луговую дымку

Падает звезда.

Что бы ни случилось,

Я вернусь сюда!

1958

Тишина над тихим Доном.

Тишина...

Только слышно, как в затонах

Плещется луна.

Только на берег сыпучий

Набежит волна.

И опять стоит на круче —

Тишина...

Над великою рекою

Я, склоняясь, пью,

Тихо черпаю рукою

Лунную струю.

И вода в моих ладонях

Призрачно легка,

Как росиночка,

Что тонет

В чашечке цветка...

Пахнет ночь

Арбузом спелым,

Молодым вином,

Пахнет

Песнею неспетой,

Непришедшим сном.

1963

След саней.

И вехи вдоль — наклоненно.

День короткий клонится ко сну.

И скучает на стогу ворона,

Олицетворяя тишину.

Хорошо с любимой

В этот вечер

Повести о тишине рассказ.

Но моя любимая далече,

Дальше, чем я думаю,

Сейчас.

Дальше, чем весенние закаты

И привычный голос соловья,

Дальше, чем ушедшая куда-то

Юность невозвратная моя.

Вспоминаю горечь разговоров,

И, не зная за собой вины,

Я молчу,

Затерянный в просторах

Зимней розоватой тишины.

Я молчу,

Но все сильнее верю,

Что за этой зыбкой тишиной,

Как за чутко скрипнувшею дверью

Ждет любовь,

Пришедшая за мной.

Ручей.

И кладка в две тесины.

Тропа белела в темноте.

И зрели звезды в темно-синей

И августовской высоте.

Ракиты темными стогами

Нас обступали в темноте,

Земля вращалась под ногами,

Слегка пошатывая нас.

Я помню:

Звезды пролетали

До удивления светло,

Желанья наши совпадали —

Иначе быть и не могло.

Потом расстались мы.

И надо б

Забыть о том давным-давно…

Но ежегодно звездопады

Ко мне врываются в окно.

О чем я загадаю ныне?

О том ли,

Что давно прошло?..

И, словно бабочки ночные,

Стучаться звезды о стекло.

Снова падает снег.

Ну и пусть себе падает.

Пусть идет человек

Может, где-то его и порадуют.

Пусть идет человек

По тропинке нетореной.

Продолжается век,

Продолжается жизни история.

Как безлюдно вокруг

На заснеженных улицах…

Может, это ваш друг —

Человек, что идет и сутулится?

Может, это ваш друг,

Люди, милые, спящие?

Погодите,

А вдруг

С ним случилась беда настоящая?!

Да проснитесь же вы,

Позабыв равнодушие,

И огнями Москвы

Осветите дорогу идущему!

И огнями Москвы,

И сердцами горячими…

Ах, как жалко, что вы,

К сожалению, спите, незрячие!..

Я к нему подойду,

Им самим незамеченный.

Я беду отведу

И скажу, что печалиться нечего.

Я ему расскажу

О далекой Смоленщине.

Дом ему покажу, где живет беспокойная женщина.

Я ему покажу

Окна светлые, ждущие.

Я его провожу —

Человека, сквозь бурю идущего.

Он сумеет найти

Дверь, звонок к этой женщине.

— Вот и я.

Ты прости.

Я сегодня бродил по Смоленщине.

Что, березонька?

Я знаю,

Зябко на ветру.

Хочешь, я тебе, родная,

Слезоньки утру.

Ты стоишь вдали от леса,

Над дорогою.

Ты всегда —

Зимой и летом —

Одинокая.

И с людьми бывает это.

Все случается.

Только жизнь идет по свету,

Не кончается.

Я ждал тебя.

Бродил по снегу долго.

И звезды ждали в полночи рябой.

Но понял —

В ожиданье мало толка.

И в лес ушел, собаку взяв с собой.

В лесу светло от снега голубого.

И я у леса забытья просил,

И плавал пес по снегу,

И ни слова

Он по-собачьи не произносил.

Он был какой-то сумрачно угрюмый.

Он не озоровал

И снег не ел.

Он, видно, по-собачьи что-то думал

И на меня доверчиво смотрел.

Он подбегал

И по привычке

Просто

Одну, другую лапу подавал.

Но грустно было от его вопросов,

Что он по-человечьи задавал.

Он словно говорил:

«Вернуться надо.

Она ведь в летних туфельках.

А вдруг…»

Но я-то знал —

Он говорит неправду,

Ведь преданные псы

Обычно врут.

И я выбегаю в рубахе.