-Не надо, Ватанабе- сан, - глухим от мУки голосом выдохнул Мао. – Не делайте вид, что ни в чем не виноваты. Я знаю правду, поэтому не старайтесь…

-ВАТАНАБЕ-САН???? – оглушающим ошеломленным шепотом прервал Дай. – Ты назвал меня ВАТАНАБЕ-САН??? Неужели все так серьезно, Мао? Неужели ты действительно хочешь порвать со мной? Неужели разлюбил, и тот тип стал тебе дороже меня? Да что же это такое? Почему так внезапно, что я сделал не так? Скажи, разве нам было плохо вместе? Я люблю тебя, Мао, бесконечно люблю! Я не могу без тебя!

-Не надо, Дайске-сан, пожалуйста, - всеми силами стараясь удержаться и не заплакать перед подлым человеком, повторил Мао. – Не ведите себя так, словно ничего не было. Я все знаю, я получил фотографии. Я видел собственными глазами Вас … с Вашим новым любовником. Как Вам было хорошо с ним, и Вы совсем не сожалели о том, что обманываете меня. Наверно, он лучше меня во всем, не краснеет по пустякам, и не ревет как девчонка, и в постели смелее, и умеет больше… я все понимаю, но неужели нельзя было честно поговорить со мной и расстаться как взрослые люди?...

-Постой, постой, давай помедленнее, я что-то совсем не понимаю тебя, - до парализованного страхом сознания Дая, дошли, наконец, бредовые и совсем неожидаемые фразы Мао. «Любовник? Какой любовник?» - Дай потряс головой, пытаясь осознать смысл сказанного, и как ни странно, именно нелепость обвинений вдруг сразу успокоила его и привела в чувство. Здесь явно была какая-то ложь, чей-то злой умысел, и если разобраться в этом, все сразу прояснится и встанет на свои места. - С чего ты взял эту чушь о каком-то кретине, на которого я будто бы променял моего любимого медвежонка?

-Я видел, - давясь слезами, которые все-таки прорвались сквозь длинные ресницы и щедро полились по щекам, еле выговорил Мао, - я сам видел эти фотографии. Мне прислали их по почте, в сером конверте, 8го октября.

-В левом верхнем углу белочка, а внизу три желтые полоски, такой конверт?

-Да, такой, - растерянно пролепетал Мао. – Но откуда Вы…? Неужели Вы сами послали мне ЭТО…

-Ты так плохо думаешь обо мне? - грустно покачал головой Дайске. – Нет, я ничего не посылал тебе, просто я получил точно такой же, и тоже 8го октября, а это значит, что отправитель у нас с тобой один. Так вот, в моем конверте тоже было несколько фотографий, и на них… кто бы ты думал? Ни за что не угадаешь, ручаюсь головой! Хамао Кеске во всей красе, спит на груди какого-то тощего парня, которого я был готов убить собственными руками, если бы только он соизволил четко и смело обозначить свою личность! Но видишь ли, какая незадача, наглая рожа нового бойфренда Мао-куна была тщательно отрезана ножницами, по самую шею! Помнишь, я позвонил тебе, в ответ услышал «сволочь», что привело меня в полнейший ступор. Не знал что думать, и куда податься, а ревность, как известно, плохая советчица в трудную минуту. Пережив ужасную ночь, утром я первым делом помчался к тебе, спросить, чем так обидел тебя, но нашел запертую дверь, и новый код. Твой телефон не отвечал, а сам ты в это время летел на Хоккайдо…

-Но… Дайске…. я ни с кем… не изменял… тебе…

-Я тоже этого не делал. Ты веришь мне, любимый?

-Прости… я верю! Верю! Но…. как же так могло случиться? Кто это сделал с нами?

-Я выясню, я обещаю… но и ты пообещай мне кое-что, Хамао.

-Конечно, Дай, все, что попросишь!

-Никогда больше не убегай от меня, слышишь? Если бы ты не сбежал тогда, мы могли бы выяснить все уже давно, и избежали этих ужасных недель, полных боли и одиночества.

-Дайтик, прости, я должен был больше верить в тебя, - Мао сделал шаг и виновато ткнулся головой в изгиб шеи.

-Не извиняйся, глупый, я ведь тоже поверил, что ты изменил мне, но искренне надеялся, что сделал это из какой-то глупой мести, а не по любви, - Дай ласково поднял голову Кеске, лаская и расчесывая пальцами длинные подкрашенные волосы. – Верил, что ты по-прежнему любишь меня, что простишь и вернешься.

-Дайтик… любимый…

-Мой нежный Мао… мне надо ехать.

-Дайтик…

-Знаю, хороший мой, знаю… Я тоже хочу тебя… если бы ты знал, как сильно. Хочу раздеть тебя… и затопить в нежности… ласкать… и целовать… везде, где ты любишь… все твое теплое родное тело… Соскучился … просто ужасно… думал, свихнусь, сил не хватало… Посмотри на меня. Ну что ты опять краснеешь?...

-Дайтик, твои слова… когда ты рядом, когда так говоришь, я не могу дышать… вот если бы еще и время…

-У нас еще осталось целых пять минут, медвежонок… Давай… вот так... Иди ко мне, мой милый...

Истосковавшиеся в разлуке губы встретились, слились в длинном нежном поцелуе, сладко терзали, качая на упоительных волнах счастья. Они пили дыхание и любовь друг друга, врачуя боль и одиночество прошедших дней.

Глава 8

-Что за… - выругался Дай, рассматривая найденные в квартирке Мао фотографии. – На фотомонтаж не похоже. Где это снято, и почему я ни черта не помню? Да, ну и видок у меня! И что это за кретин со мной в постели??? Довольно откровенно, если не сказать больше. Неудивительно, что у чувствительного мальчишки снесло крышу, и он удрал от меня на край Японии!

Дайске брезгливо перебрал снимки, вернулся к первому и постарался отбросить эмоции. Дело принимало скверный оборот. Если были фотографии, то был и некий зловред «Х», сделавший их, был и фотоаппарат, которым снимали. Пара сообщников, а Дай почти не сомневался, что их было двое, выполнила свою работу четко и чисто, нигде не засветившись, и не заронив в свои жертвы и тени подозрения.

Это обстоятельство представлялось ему наиболее странным. С Мао справиться было довольно легко, потому что он полностью отключался от пары фужеров сакэ, но с ним, Ватанабе Дайске, такой номер пройти просто не мог. Спиртным он не увлекался, а если и бывал изредка достаточно пьян, то не страдал амнезией, четко осознавая себя и свои поступки. Значит, ему что-то подлили, скорее всего сильного снотворного, а сделать такое мог только кто-нибудь из своих на актерской вечеринке, когда шумно и весело, и никто особенно не следит друг за другом. Случаи, когда кого-то сильно перебравшего приходилось везти домой на такси – обычное дело. Из этого не делали погоды, и не болтали лишнего.

-Надо ехать, а то я опоздаю, и Като-семпай оторвет мне все, что можно, - Дай как попало засунул фотографии в серый пакет, и вышел из квартирки Мао на хмурую осеннюю улицу. Дождя не было, но серые тучи нависли низко, закрывая солнце. Хоть бы продержалась погода, пока он не вернется в Осаку. Дорога длинная, а ездить в дождь Дай не любил. Косые струи летят навстречу, шуршат по крыше и заливают стекло, а дворники давят на уставшие глаза и отвлекают от мыслей.