- Еще раз услышу от тебя имя Энгеля, отрежу язык, - беззлобно пообещал он уже от двери. - И вообще, откуда ты знаешь, где мы находимся, несносный омега?
- Я изучал географию, - потерянно пробормотал я, но не был уверен, что он услышал.
***
Через три дня Райнер вернулся домой из Гонконга. Вернее, его привез Лаен, он же втащил босса на руках в его спальню. Следом вошли врач, медбрат и сиделка-бета. Я наблюдал за этим с тихим ужасом, стоя в углу главной гостиной на первом этаже огромного дома.
- Что с господином? - осмелился задать вопрос страшному человеку, когда он вышел обратно, и горничный принес ему апельсиновый сок. - Кто его ранил?
- Тебе не обязательно это знать, омега, - грубо ответил он, утоляя мучившую его жажду.
- Скажите хотя бы, тяжелые ли у него раны? - не отставал я.
- Переживаешь за него или за свою участь? - гадко ухмыльнулся он, сверля меня ненавидящим взором. - Не бойся, жить будет. Жизненно важные органы не задеты, но он потерял много крови. Это все, что тебе разрешается знать. Иди в свою комнату, и не высовывайся.
Остаток дня я просидел, как на иголках, проклиная свою слабую омежью натуру. Стоило похитителю занемочь, и мне уже жаль его. А может, прав Лаен, и меня больше заботит своя собственная судьба, которая станет совсем непредсказуемой и зыбкой, если с Райнером что-то случится?
Меня позвали к хозяину вечером, и я побежал к нему, к самому важному на земле человеку, охваченный тревожным паническим чувством, что ему стало хуже. Он лежал бледный и измученный, но спокойный. Сиделка у окна читал книгу и едва обратил на меня внимание.
- Господин, здесь Корин, - шепотом позвал я, привлекая его внимание. - Вы звали меня?
- Я хочу, чтобы ты спал здесь, - откидывая здоровой рукой одеяло, сказал он. Правая половина его груди и плечо были перевязаны, и вид бинтов заставил меня болезненно сжаться. - Ложись со мной, Корин...
- Но вы ранены, вам нужен покой, - испуганно запротестовал я. - Я могу уснуть и побеспокоить вас! Вам лучше сейчас спать одному...
- Я лучше знаю, что мне сейчас лучше! - "Смешная фраза", - мелькнуло в голове, когда я послушно ложился на его здоровую руку. Он притянул меня к себе и я ткнулся ему в плечо, замерев от щемящего чувства нежности, смешанного с волнением и жалостью. - Глупый, ты нужен мне, неужели ты этого не понимаешь? Обними меня, не бойся, у меня болит только плечо и верхняя часть груди. Вот так, хорошо. Очень тепло и приятно, малыш, ты славный и такой нежный...
Его запах, знакомый и такой желанный, а еще запах бинтов и крови... Я не мог отвернуть головы, чувствуя, как на его голое плечо капают из моих глаз теплые соленые капли.
Капли душевной муки и отчаянного за него беспокойства. Капли безнадежной и глупой, неожиданной моей любви... ЛЮБВИ? Я идиот, какой любви??? А как же Энгель? Возникло где-то в глубине недоумение. Я искренне считал, что был влюблен в него. Нет, я совсем дурак, я заплутался в собственных эмоциях. Как можно полюбить того, кто силой утащил в тьму-таракань и обращается со мной, как с пленником? Как можно плакать о таком? Нет никакой любви, мне просто страшно за себя!
- Кори, ты плачешь? - коснувшись моего лица, удивленно прошептал Райнер. - Наклонись ко мне, поближе, - его губы мягко коснулись моих глаз, стирая с них соленую влагу, и я всхлипнул, по-детски глупо и беспомощно, в первый раз нежно и бережно прикасаясь ладонью к его телу...
часть 8
Я даже представить себе не мог, что можно заниматься сексом с раненым человеком, но Райнер и тут меня удивил, в два счета доказав обратное. Он приказал сиделке убраться с глаз подальше, недовольно бурча, что он не так уж и плох, чтобы нуждался в подобных услугах, и что все это причуды перестраховщика Лаена.
Медработник ушел, плотно прикрыв за собой дверь, а мой хозяин, вместо того, чтобы отдыхать, как это и положено человеку в его положении, начал медленно поглаживать мое тело здоровой рукой, те места, до которых мог дотянуться, при этом умудрившись почти стянуть с меня рубашку.
- Господин Райнер, вам нельзя двигаться, рана откроется, - задыхаясь от странного притяжения этого человека, с которым было бесполезно бороться, слабо возражал я, - разрешите мне уйти в свою комнату, и верните на место медбрата, тогда ваш помощник будет за вас спокоен...
- А ты, Кори? Ты будешь за меня спокоен?
- Конечно, господин, как вы можете в этом сомневаться?
- Сегодня тебе выпал редкий шанс, Кори, - страстно прошептал он мне на ухо, - я ранен и слаб, и весь в твоей власти. Я хочу тебя, я возбужден и не усну без секса, но сам ничего не могу, как видишь, так что сегодня ты волен делать со мной все, что тебе вздумается. Можешь убить меня или причинить боль, изнасиловать или подарить наслаждение. Разве тебя не заводит эта заманчивая перспектива, мой сладкий? Я позволю тебе отыграться на моем теле, отомстить за все причиненные тебе неприятности.
В первую минуту я откровенно растерялся от таких слов, подумав, что он шутит. Как можно в его состоянии испытывать потребность в сексе, когда боль от раны сильна, а телу нужен отдых?
- Не веришь? - как всегда моментально почувствовав мои мысли, усмехнулся он. - Убедись сам. - Выразительное движение бровей вниз не оставило сомнений, он предлагал мне... дотронуться рукой до его интимного органа, проверив его готовность к акту близости. О, боже, так он всерьез ждет от меня решительных действий? - Давай, малыш, не разочаруй меня. Покажи, научил ли тебя чему-нибудь за эти два года несносный братишка Энгель?
Честно говоря, я плохо представлял себе, что должен делать. Хотя мы с Энги пробовали разные положения и позиции в интимных актах, но никогда он не допускал меня главенствовать в этом процессе, и я не имел в активе никакого опыта, а кроме того я очень боялся увлечься и задеть неосторожным движением раны Райнера, действительно причинив ему сильную боль. Он сумасшедший, если заставляет меня делать это сейчас, он точно ненормальный, маньяк, озабоченный шизофреник.
- Я помогу тебе, малыш, - хрипло дыша, он подтянул к себе здоровой рукой мою голову и начал страстно целовать в губы. Он был силен, даже раненый, я не мог противиться ему, я не хотел противиться и быстро сдался. Как он сегодня нежен, я еще не знал его таким... Губы ласкают, сладко прикусывают, и язык мягко вылизывает мой рот изнутри, проводит по зубам, сплетается в чувственном танце с моим, и эти прикосновения бешеным адреналином бурлят в крови, лишая рассудка.- Так хорошо, ведь правда? Скажи мне, что тебе приятно, Корин?
