– Ага. Ей был сделан вызов к своему мужу, Лушакову Владимиру Андреевичу, по поводу инфаркта миокарда.

– Стоп-стоп-стоп! – прервал Мендель. – Она медработник? Без кардиографа с ходу распознала инфаркт?

– Не придирайтесь к словам, – хмыкнул адвокат. – На вскрытии, забегу вперед, был выявлен трансмуральный инфаркт миокарда[45]. Так называется, кажется?

– Так.

– Я бы хотел узнать подробности.

– Подробности? Пожалуйста. Если вы представляете ее интересы, пусть суд выдаст вам официальный запрос на получение копии карты вызова бригады, там их и отыщете.

– Карта у меня есть, – пошелестев бумагами в папке, Трубинин извлек ксерокопию, на которой синела печать «Скорой помощи» и его собственная, менделевская, роспись. – Получена подсказанным вами путем. И я ее внимательно, верьте слову, читал. Мне нужно ваше мнение.

– Разрешите? – начмед взял бумагу, пробежал по ней глазами. – Так… Так… Ну, труп до приезда бригады. Констатирована биологическая смерть… оставлен в присутствии… вызвана милиция. Все понятно, по-моему. Какие у вас возникли вопросы?

– Там есть графа «Задержка выезда». Время, указанное там, как вы видите, сорок три минуты. Это при том, что повод к вызову – «сердце болит». И в итоге, ваша бригада получила вызов через эти сорок три минуты и оказалась у больного через час с половиной.

– У нас каждый третий вызов с похожим поводом, – вздохнул Мендель. – И в большинстве случаев обходится без инфарктов. Все объясняется банальным остеохондрозом[46]. Или межреберной невралгией[47].

– Это не тот случай, к сожалению. Человек умер, потому что ему вовремя не оказали медицинскую помощь. Вы понимаете, чем это грозит вашей организации?

– Просветите.

Адвокат приосанился.

– Инфаркт. Инфаркт, понимаете? Человек лежал с инфарктом, его родственники звонили в «Скорую» трижды. Бегали звонить с телефона-автомата, потому как дома телефона, сами понимаете, нет – барак. А те ехали час тридцать две минуты. Как это, по-вашему?

Начмед устало вздохнул.

– Я перестаю вас понимать. Чего вы от меня – лично от меня – хотите? Моего мнения?

– Я хочу добиться правды.

– Какой правды? Что мы поздно приехали? Это подтвержденный документально факт. Или вам мало копии карты вызова?

– Нет, боюсь, вы не так поняли, – Трубинин улыбнулся. – Я хочу, чтобы те врачи, которые так долго добирались до умирающего от инфаркта больного, ответили за свои действия.

– Им надо было бежать впереди машины? – усмехнулся Мендель.

– Напрасно ехидничаете.

– А вы, – начмед перестал улыбаться, – напрасно отнимаете время у работника администрации.

Брови Трубинина полезли вверх.

– О-о… вы согласны, если я вас, м-м-м, процитирую в последствии?

– Цитируйте. И выложите диктофон на стол, качество записи будет лучше.

Адвокат слегка покраснел, после чего, поколебавшись, расстегнул барсетку, водруженную на край стола и достал серебряно поблескивающую коробочку.

– Вы… э-э, понимаете, что, в случае чего, этот материал будет фигурировать в ходе разбирательства?

– Понимаю, – Николай Викторович обреченно посмотрел на часы. – Понимаю. И все-таки, повторите для широкой аудитории – что вы от меня хотите? Рабочий день кончается.

Адвокат нарочито громко вздохнул, потер пальцами глаза и помассировал затылок.

– Нелегко с вами, Ген… э-ээ, Николай Викторович. Хорошо, я переформулирую вопрос, если вы настаиваете. Объясните мне – и прочим заинтересованным людям в моем лице – почему было задержано выполнение вызова врачами «Скорой помощи»?

– Хорошо.

Мендель протянул руку к стоящему около монитора пульту внутренней связи, нажал кнопку, демонстративно включив громкую связь.

– Отдел статистики, – бойко отбарабанил девичий голос.

– Людочка, будь любезна, подними карты вызова семнадцатой бригады за… – начмед вопросительно посмотрел на Трубинина. Тот быстро вывел на листе бумаги две крупные цифры и показал Менделю, – … за двадцатое мая.

– Хорошо.

– Не откажите в просьбе слегка подождать. И… – он кивнул на диктофон, – выключите пока, а то пленки не хватит, в случае чего.

– У меня две запасные, – желчно ответил Трубинин.

– Ваше дело.

Начмед поправил очки и принялся разглядывать адвоката в упор. Хороший способ поставить наглого толстячка на свое место. Тот, оправдав ожидания, закашлялся, начал ерзать на стуле, потом, словно что-то вспомнив, принялся судорожно и торопливо копаться в бумагах.

Вошла девушка в белом халате, с длинными русыми волосами, красиво уложенными на голове венцом. Мгновенно уловив атмосферу в комнате, она бегло улыбнулась начмеду, протянув стопку карточек.

– Все, Николай Викторович?

– Все, милая, спасибо.

– Персонал у вас тут, однако, – протянул адвокат, проводив взглядом стройную фигурку.

Начмед насмешливо кивнул на работающий диктофон. Трубинин дернул щекой, бросив бумаги на стол, закрыв коробочку, потом сердито сгреб их в кучу.

– Итак?

– Итак, – карточки, шелестя, легли на стол. – Итак-итак. Надеюсь, мне не надо вас просвещать на тему того, что существует положение о приеме службой «Скорой помощи» всех – подчеркиваю – абсолютно всех вызовов.

– Разумеется, – подтвердил Трубинин. – В соблюдение приказа Министерства здравоохранения РФ об организации скорой и неотложной медицинской помощи населению…

– Все-все-все! – Мендель воздел руки в жесте «Сдаюсь, пощадите!». – Я ничего не собираюсь опровергать, и не ставлю под сомнение вашу эрудированность. Просто напоминаю его вам в качестве подоплеки моих аргументов. Так вот, согласно этому решению, служба «Скорой помощи» действительно стала принимать все вызова, какими бы абсурдными они не казались.

– Мне странны ваши слова, – блеснул глазами адвокат. – Обращение за медицинской помощью – абсурд? Извините, но это нарушение…

– Да подождите вы, Бога ради! Нет тут никакого нарушения. Давайте лучше вспомним, для чего организовывалась «Скорая помощь» как таковая?

– Для оказания медицинской помощи населению, если мне не изменяет память.

– Изменяет. Для оказания скорой и неотложной медицинской помощи населению на догоспитальном этапе. Как то – в квартире, на рабочем месте, на улице и прочих нестандартных местах. Вне больницы, проще говоря. Иными словами, «Скорая помощь» предназначена для оказания помощи человеку, пребывающему в угрожающем для жизни состоянии и не имеющему возможности обратиться за медицинской помощью в известные нам амбулаторно-поликлинические учреждения и стационары. Оспаривать не будете, надеюсь?

– Продолжайте. Я сначала выслушаю ваши аргументы.

– Великолепно, – Мендель положил руку на карточки, чувствуя себя игроком в покер. – Второй момент, на котором я хотел бы заострить ваше внимание – возрастающая из года в год обращаемость населения именно в службу «Скорой помощи». Почему именно к нам? Почему не в поликлинику? Не в стационар? Не к частно практикующему терапевту-гомеопату или бабке Матрене, снимающей сглаз и порчу?

– Это вопрос?

– Вопрос.

– Потому что, – адвокат откинулся на спинку кресла, – служба «Скорой помощи» обязана оказывать медицинскую помощь населению бесплатно и в любое время суток.

– Именно мы?

– Именно вы. Не бабка Матрена, если вы об этом.

– И не поликлиника?

– И не… да причем тут поликлиника? Мы сейчас говорим о вас.

– Не только. Организация оказания медицинской помощи населению – задача не только для «Скорой помощи». Мы – лишь звено в общей цепи. В одиночку, как вы сами понимаете, мы просто не справимся. И стационары, и поликлиники тоже обязаны принимать в этом участие, спорить не будете, надеюсь? Так вот, обращаемость. Из года в год, как я выше упомянул, она возрастает. Тому масса причин – плохая экология, дороговизна лекарственных средств, низкое качество последних вследствие производства их всевозможными «левыми» фирмами, низкий прожиточный минимум, несбалансированное питание…