Охотники

За ночь снега навалило еще больше. Если днем с потемневшего, чем-то очень недовольного и хмурого неба лениво и неспешно сыпались кружевные изящные снежинки, то к вечеру начался настоящий обильный снегопад, плавно и незаметно перешедший в метель. Всего за пару часов всю деревню укрыло пушистым белым покрывалом, которое тщательно встряхнули чьи-то невидимые руки и набросили на невысокие домики с покатыми черепичными крышами, порыжевшими от времени и непогоды, которая никогда не баловала зимой местных жителей, уже давно свыкшихся с этой жизненной несправедливостью.

Сквозь небольшой полукруг на окошке, очищенный от снега маленьким и юрким мальчуганом, был виден хлев, в котором мычала с утра не доеная корова и кудахтали куры, обогащающие своих хозяев ценным белком в виде маленьких желтоватых яиц. Темнота спустилась на деревню быстро и незаметно - всего пару минут назад можно было разглядеть гуляющего по двору лохматого, обросшего на зиму длинной и кудрявой шерстью щенка, а теперь едва проглядывала кромка ближайшего сугроба. Такая тихая, сонная и спокойная ночь была создана для того, чтобы молоденькие девицы на выданье сбегались вместе в одной избе поболтать и посплетничать при свете оплывающих самодельных свечей, погадать на женихов или заняться вышиванием. В это время особенно приятно собраться всей семьей за столом, неспешно беседуя и попивая горячий чай с медом, наполняя большие глиняные кружки из медного узорного самовара, выставленного улыбающейся хозяйкой, которая уже довольно давно убежала к соседке за солью, да так и пропала...

Кира хмыкнула, отставляя в сторону прекрасный образец фантазии местного гончара, сделавшего из бесформенного куска глины затейливую чашку, выкрашенную в красный цвет, щедро украшенную многочисленными завитушками и узорами. Заказать что ли и себе такой, так сказать, на долгую память о чудесной деревеньке Выселки? Хотя ей и тратиться на него не придется, благодарные селяне и так преподнесут ей перед отъездом сотню таких сувениров от местных умельцев. Она перевела взгляд на мальчишку, прильнувшего курносым носиком к холодному окошку, которого, как она успела убедиться, интересовал не столько сам вид, сколько единственное увлекательное занятие. Он елозил носом по стеклу уже довольно давно, категорично отказываясь идти спать, недовольно мотая вихрастой головой из стороны в сторону после очередной попытки старшей сестры совершить чудо и уложить спать это ненаглядное дитя, укладываться наотрез отказывающееся.

Такая ночь подходила для чего угодно. Вот только для охоты она была совсем не предназначена... К тому же ей прекрасно было известно, кто на нее отправился и с какой целью. Рин должен был вернуться несколько часов назад, до того, как стало темнеть. Те, на кого он охотился, боялись темноты гораздо больше вооруженных до зубов охотников, явившихся по их душу. Если, конечно, такая эфемерная субстанция была им присуща.

Он специально отправился на охоту пораньше, задолго до наступления сумерек, чтобы без спешки выследить и уничтожить парочку вконец обнаглевших рупов, мелких, но хитрых и живучих существ, которые начали промышлять в деревнях, совершенно обленившись и перестав добывать себе пищу в лесу.

Между ними давно существовал негласный договор: они не мешали друг другу во время охоты, не путались под ногами и не лезли под руку. Свою часть работы она уже выполнила, выследив в дремучем лесу, привольно раскинувшемся за деревней, парочку волкодлаков и удачно отправив их на тот свет. Плотно отобедавшие припозднившимся местным забулдыгой, а от того сытые и ленивые, хищники удобно устроились на ночь в своем логове в самой чаще, скрываясь подальше от человеческого жилья, чтобы не попасться какому-нибудь ретивому охотнику под горячую руку. Их последний ужин перебрал с друзьями в соседней деревне пенной браги и решил на пьяную голову срезать дорогу, выбрав короткий путь, с недавнего времени ставший крайне опасным для людей. Староста из сил выбивался, пытаясь защитить свою деревню, постоянно предупреждая и предостерегая местных о грозящей им нешуточной опасности, вот только все равно находились упрямые и строптивые люди, свято верующие в собственную везучесть и неприкосновенность. Многие считали, что их защитят многочисленные кустарные амулеты и обереги, сделанные колдуном, живущим в этой же деревне. Кира не понимала, как можно быть настолько легковерным, чтобы убедить себя в том, что подобные безделушки, в которые не было влито и капли силы, способны уберечь владельца от острых зубов зверя. Ей всегда было крайне интересно, каким образом люди собираются защищаться от хищников с помощью небольших кусочков металла или дерева. Под нос нападающему волкодлаку его сунут, для большей убедительности? Ее богатое воображение живо нарисовало картину нагло потешающегося над крестьянином зверя, который катается по снегу в приступе истерического смеха, пока бледный и дрожащий мужичонка в заячьем тулупе сует ему под нос деревянный кругляш, расписанный рунами.

Найти оставленные, пусть и тщательно скрытые метелью, следы не составило труда, так же, как и уничтожить тварей, неплохо устроившихся в этих краях, обеспеченных постоянной кормежкой. Большинство их жертв сами были виноваты в собственной гибели, потому что не захотели внять голосу разума, или же у них и не было его как такового. Пара точных бросков кинжалов, запущенных с обеих рук, в одну секунду оборвали жизни двух хищных и вечно голодных волкодлаков, в чьем логове нестерпимо воняло чесноком и усвоенной брагой.

Рину повезло меньше - подброшенная монетка упала короной вверх, показывая, что ей удалось победить, следовательно, и выбирать задание себе по вкусу. Вот она и решила поохотиться на обнаглевшую нечисть. Менее удачливому охотнику не оставалось ничего другого, кроме как отправиться за мелкими, юркими и чрезвычайно хитрыми рупами, каким-то образом чувствующими грозящую им опасность. К тому же они еще и обладали превосходным нюхом, сразу извещающим их о приближающихся людях. Честному бою пронырливые зверьки предпочитали стратегическое отступление, обращающееся в паническое бегство при виде охотника. Кира никогда всерьез не воспринимала мелких пакостников, частенько сталкиваясь с ними в многочисленных путешествиях, но несколько дней назад в деревне пропал младенец. Местные обыскали все вокруг, но кроме следов, указывающих на рупов, обитающих в заброшенной после морового поветрия деревне, ничего не нашли и отправили старосту в ближайший город за обученным охотником.

Несчастному мужику, вырванному из теплой избы и оторванному от занимательного занятия в виде плетения лаптя, несказанно повезло - не успел он достаточно далеко уехать от деревеньки, как встретил его на дороге, да не одного, а сразу двоих. Всадники, не торопясь, ехали ему на встречу, тихо переговариваясь между собой и не понукая лениво плетущихся лошадей, выпускающих в прохладный воздух маленькие облачка пара.

Мужчина у кого угодно мог вызвать массу комплексов одной своей высокой и мощной фигурой, которую подчеркивала длинная тяжелая куртка из дубленой коричневой кожи, обшитая у горла и по рукавам серебряными острыми шипами. Замшевые брюки были заправлены в высокие кожаные сапоги с острыми носками, покрытыми странным поблескивающим напылением. Светлые волосы здоровяка сплетались в короткую косицу, из которой выбивалось несколько тонких прямых прядей, падающих ему на лицо. Яркие голубые глаза с хищным прищуром и стальным отливом мрачно и серьезно смотрели на мир. Он постоянно хмурился, сдвигая брови, отчего его и без того не слишком привлекательное лицо с правильными, но грубоватыми чертами и белесым старым шрамом у левого виска производило устрашающее впечатление. Крестьянин с трудом сглотнул возникший в горле комок, когда встретился взглядом со спокойно рассматривающим его охотником, никак не проявляющим своих чувств. Вопреки традициям, он не отпускал бороду и усы, наоборот, был чисто выбрит. На светлой коже, не загоревшей даже за жаркое и долгое лето, поблескивали снежинки. По спине поползли противные мурашки, а сердце гулко забилось в груди, ускоряя бег. Почему-то один вид этого мужчины вызывал какой-то неосознанный страх...