Джон молчал. Он не знал, с чего начать.
Никогда, даже на войне, им не овладевал такой неподконтрольный страх, как сейчас. Тогда рядом были товарищи, за которых он, Джон, переживал как за себя, но теперь… При мысли, что он может потерять Шерлока, внутри все сжималось от нестерпимой боли.
Чем раньше ты им все расскажешь, тем быстрее они тебе поверят. Не тяни.
Он собрался с силами и начал с того самого с воскресенья, когда в «Сандэй» вышла скандальная статья. Впервые он излагал свою половину истории, в которой они с Шерлоком были оклеветаны и за день стали почти самыми популярными людьми в лондонской прессе, и впервые его, Джона, слушали с таким серьезными вниманием. Какая ирония, что именно сейчас ему было наплевать, верят ли двое его слушателей, в то, что их с Шерлоком оклеветали, или нет. Ничего кроме самого Шерлока больше не имело значения.
Донован, покинув свое место у дверей, тоже подошла к столу и встала возле Лестрада, все так же держа руки на груди. Лестрад хмурился.
Тогда Джон рассказал о первой встрече с Сайфредом, о том, как напился (опустив при этом ссору с Шерлоком), затем сразу о прослушке и джипиэс, обнаруженных позже, о журналистах, о знакомстве с Нимоем… Дальше — о Кенсингтоне, о новой встрече с Нимоем в кафе, о миссис Бридж, о ноутбуке ее мужа и списке клиентов, которых он посетил в последний день жизни, о встрече с Селеной Хаст и коротко — о своей последней ссоре с Шерлоком.
Сейчас, усиленно вспоминая все те моменты, когда Нимой невзначай оказывался рядом с ними, Джон не мог понять, почему раньше не догадался о его причастности. Он был политическим журналистом, он работал с Лестрадом, он жил недалеко от места, где убили Бриджа… Мало того, Нимой пришел в их дом на Бейкер-стрит и вернул дело, забытое в кафе. Дело об убийстве, им самим же и совершенном. Ну разве не иронично?..
— Я не понимаю, — хмурясь, прервала его рассказ Донован. — Так почему он его убил?..
Джон рассеянно посмотрел на сержанта. Она щурилась, будто сомневалась в правдивости его истории.
— Как они связаны? И зачем Нимой еще и ограбил его за неделю до убийства?..
Сделав вдох, Джон почувствовал в груди неприятный головокружительный трепет, напоминавший, что они теряют драгоценное время.
— Ограбил его не Нимой, — Джон на секунду прикрыл глаза. — Это было просто совпадение.
Донован нахмурилась еще сильнее, но ничего не сказала. Лестрад молчал, с задумчивой мрачностью потирая подбородок.
Затем Джон рассказал о «Фаруэлл Секьюрити», о камерах и встрече с Кристофером Майерсом; о том, как не сразу его узнал и о скандале в газете, который освещал Нимой…
— То есть Нимой нелегально следил за министром и его советником?..
— Да.
— И потом они позвали Бриджа установить камеры у них в доме?..
— В доме советника, да.
— Зачем?
— Не знаю. Ради безопасности?..
— И ты думаешь, Бридж что-то заметил? — нахмурил брови Лестрад. — На камерах в доме у этого Майерса.
— Нет… — Джон покачал головой. — Он приходил, но так их и не установил.
— Почему?
Джон нахмурился.
— Я не знаю. Видимо, что-то ему помешало… Вы же знаете, что Нимой писал о скандале с министром. Возможно, Бридж заметил его в доме у Майерса… или… — Джон замолчал. — Я не знаю.
— То есть у министра все-таки был роман с советником, а Нимой каким-то образом оказался у этого советника в доме, а потом Бридж все узнал, и Нимой его убил? — Лестрад покачал головой. — Джон, мне нужны какие-то доказательства. Я хочу тебе поверить, но все это как-то притянуто за уши.
Джон кивнул, ощущая в груди обжигающее разочарование. Он и сам понимал, что его история звучит неубедительно. Интуиции и подозрительного поведения было недостаточно, чтобы арестовать Нимоя, потому что ничего по-прежнему не связывало его с убийством.
— Мы должны найти Шерлока, — обессилено пробормотал Джон, опускаясь в кресло. Силы вдруг оставили его. Он думал о том, что детектив на его месте раскрыл бы это дело в уме, секунд за десять. Если бы он только был рядом…
Джон на секунду закрыл глаза, пытаясь подавить страх, сжимавший легкие. Первым желанием было выбежать на улицу и искать друга по всему Лондону.
Нет, глупо, — напомнил он себе.
Сначала нужно понять, где он, куда пошел... Возможно, если полицейским удастся отследить его мобильный или мобильный Нимоя…
Донован подвинула второе кресло и села возле Джона. Открыв глаза, он заметил, как она скользнула взглядом по его рукам, которые почему-то похолодели и теперь слабо дрожали, лежа у него на коленях.
— Давайте с самого начала, — сказала сержант с необычной мягкостью в голосе. Она взяла со стола ручку и лист бумаги, который свернула пополам и положила на ногу. — Нимой писал статью о министре, так?
Джон кивнул, и Донован сделала на бумаге какую-то пометку.
— Нимой получил повышение благодаря этой сенсации, — пробормотал он и нахмурился. — Он говорил, что фотографии ему присылал анонимный информатор, но вероятно, никакого информатора и не было. Он сам тайно установил камеры в отеле во время предвыборной кампании… Это была первая сенсация, о нем заговорили, его повысили.
Джон замолчал. Он лихорадочно думал о Нимое. Думал об образе этого человека, сложившемся у него в голове.
Такие люди — приятные и сдержанно добрые — зачастую скрываются за маской, которую почти невозможно от них отделить. На деле они либо и правда такие, какими кажутся, либо абсолютные этому противоположности.
— Ему нужен был новый материал, и он начал следить за Майерсом, — продолжил Джон. — Вероятно, министр встречался с советником у него дома… Потом в газеты просочились новые фотографии, и Майерс решил установить камеры, а Хейг попросил об этом своего знакомого Бриджа, чтобы не привлекать внимания. И когда тот пришел ставить камеры, то, видимо, что-то заметил.
Донован сощурилась, будто не совсем понимая, о чем идет речь. Лестрад пожал плечами.
— Заметил что?
Прошла секунда, две.
Джон моргнул. Затем сглотнул и поднялся с кресла.
Он понял. Он догадался.
— Другие камеры... Бридж обнаружил камеры Нимоя, а Нимой об этом тут же узнал и…
— И убил его? — Донован скептически вскинула брови.
— Да, — Джон перевел взгляд с сержанта на инспектора.
Те с сомнением хмурились.
