— Зачем? Я думал, ты любишь опасности.

— Я хочу спать, Шерлок. А уже потом убегать от охранников-убийц. Похмелье еще не прошло, у меня раскалывается голова, и удар по голове делу не помог.

— Хотеть спать я тебе не запрещаю.

— Ты понял, что я имею в виду.

— Мне нужно твое профессиональное мнение, Джон. Ложись спать сейчас, я разбужу тебя ночью. Ты осмотришь тело Уэйкфилда.

— Ага, спасибо, что предупредил.

— Я могу встать на одно колено и попросить как следует, если тебе так хочется.

Их взгляды снова встретились, и в эту секунду дверь в комнату со стуком отворилась. Обернувшись, Джон увидел на пороге миссис Хадсон.

— Ку-ку, мальчики, вы тут?

— Да, миссис Хадсон?

— А почему в темноте?..

— Спросите у Майкрофта, — раздраженно проворчал Шерлок.

— Джон, дорогой, я совсем забыла сказать. Звонил твой друг, Сайфред Коллинз. Он сказал, что не смог дозвониться тебе на сотовый телефон и просил перезвонить, когда будет время.

— Хорошо, миссис Хадсон, большое спасибо.

Миссис Хадсон вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь, и Шерлок шумно вздохнул. Джон поднялся с кровати (голова тут же отозвалась новым приливом боли), двинулся к шкафу и, встав спиной к Шерлоку, негромко поинтересовался:

— Кстати, где моя одежда?

— М?

— Одежда. В которой я был на улице, — Джон замолчал и прибавил. — Когда я проснулся, ее на мне не было.

— В ванной, — просто ответил Шерлок.

— Окей.

Джон достал из шкафа свитер и домашние брюки, затем быстро оделся, стараясь не думать о том, как и кто его раздевал, и произнес:

— Я совсем забыл про Гарриет. Пойду к ней. — Он двинулся к выходу, а затем, у дверей, обернулся и посмотрел на Шерлока, неподвижно сидевшего у него на кровати.

— Ты не пойдешь?

— Нет. Скажи мне, когда все уйдут.

— Ладно.

Джон спустился вниз. Желания разговаривать с сестрой у него не было, но выбирать не приходилось. Ему вдруг тоже захотелось засесть в темной комнате и никуда не выходить, наплевав на приличия и совесть.

— Я уж думала, ты не придешь, — посмотрев на брата, сказала сидевшая за столом Гарриет. — Мне уже нужно идти.

— Жаль, что ты решила приехать именно сегодня, — произнес Джон, присаживаясь рядом с ней за стол. — У меня выдался не самый лучший день.

Гарри понимающе кивнула. Следующие десять минут они говорили о погоде и всяких пустяках, а потом снова наступило неловкое молчание. Они виделись только вчера и успели обсудить все, что только можно, так что единственной новостью оставалась скандальная статья. А о ней Джону хотелось говорить меньше всего.

— Вы все-таки помирились? — спросила Гарри, первой нарушив тишину. — С Шерлоком.

— Вроде того, — кивнул Джон.

Снова наступила пауза.

— Он совсем не такой, каким я его представляла, — продолжила Гарриет, играя с ручкой своей опустевшей чашки. — Более молчаливый и замкнутый.

— Да. — Сегодня Джон почему-то не хотел рассказывать ей о настоящем Шерлоке, хотя раньше довольно часто это делал. — Как твоя работа?

— Не уходи от темы, братишка, — Гарриет укоризненно на него посмотрела. — Если не хочешь говорить о статье, давай не будем. Но я сгораю от любопытства.

— Незачем сгорать, — серьезно ответил Джон, и внутри у него все вдруг похолодело. — Ты прекрасно знаешь, что все это выдумка.

— Ну да. Эта статья как будто открыла шкатулку Пандоры. В Интернете вы сегодня почти так же популярны, как министр Хейг со своим юным любовником, — многозначительно вскинув брови, заметила его сестра. — А это тот еще скандал!.. Так держать!

Заметив суровое выражение лица брата, Гарри хлопнула его по плечу.

— Да я шучу. Прекрати так реагировать.

— У меня уже не осталось никакого чувства юмора, — мрачно заметил Джон.

— Ладно уж, все не так плохо. — Гарриет мягко улыбнулась и прибавила. — А как он сам на все это реагирует?

Джон знал, что она специально не назвала его имени.

— В каком смысле?

— Ну, он злится, или возмущается, или…

— Никак, — пожал плечами Джон, надеясь, что сестра не услышит горечь, откуда ни возьмись взявшуюся в его голосе. — Он никак не реагирует. Это Шерлок. Он такой.

Гарриет нахмурилась.

— Ты его и правда любишь, да? — Неожиданный вопрос повис между ними, словно осязаемый.

— Что? — Джон заморгал. — Нет.

— Да, ты в него влюблен, я же вижу… — в голосе Гарриет слышалось сочувствие. — Ты никогда не умел врать, Джон.

— Я… Нет. Я не гей. — Он слышал, как глупо звучит его ответ.

— Знаю. Послушай, должно быть тяжело… Я только сейчас поняла, какой он… Он же одиночка. Социопат… Ни к кому не привязан, никого не любит…

— Пожалуй, мне надо лечь сегодня пораньше, — Джон встал из-за стола. Голова разболелась еще сильнее, и сердцебиение эхом отдавалось в горле.

Гарри не стала возражать. Она тоже встала и молча посмотрела на брата с какой-то печальной внимательностью. Не произнеся ни слова, они дошли до дверей, потом остановились и обнялись. Повисло молчание.

— Я волнуюсь за тебя, Джон, — стоя в дверях, просто сказала Гарриет.

— Обо мне уж точно не стоит волноваться, — как можно бодрее произнес Джон. — Пока. Напиши, как доберешься до дома.

— Ага.

Дверь закрылась.

Несколько секунд Джон, не шевелясь, стоял на месте и думал о том, что произошло. Сердце никак не хотело успокаиваться и барабанило в унисон с пульсирующей головной болью. Он почувствовал, как что-то жжет глаза, яростно утер их и пошел в ванную комнату. Ничто так не спасает от усталости и трудного дня, как горячий душ.

В ванной Джон обнаружил свою испачканную в засохшей грязи одежду, бесформенной грудой лежавшую на стиральной машине, и снова подумал о Шерлоке.

Когда он вышел из душа, часы показывали семь пятнадцать. Поднимаясь по лестнице к себе в комнату, он вспомнил, что обещал сказать Шерлоку, когда все уйдут, но совсем об этом забыл.