— Это слишком далеко. В обозримое время варп нас туда не доставит, — Андрей Шашков покачал головой.

— В отличие от гипердвигателя, — Новак, казалось, был занят чем-то своим, он копался в своём планшете и даже не поднял взгляда на окружающих.

— Ни один корабль космического флота ещё не улетал так далеко даже с помощью гипердвигателя, — Булавский скептически посмотрел на него.

— Это потому что у них не было такого инженера, как я, — в голосе Новака не было ни тени гордости или превосходства, он просто констатировал факт. — Посмотрите на мои расчёты, — Новак, наконец, поднял глаза и передал свой планшет сидевшему рядом Джону Бейкеру.

В зале для совещаний воцарилось молчание. Все взгляды обратились на главного инженера «Феникса».

— Питер прав, долететь туда вполне возможно, — наконец, после минутного молчания, и как бы нехотя признал тот. — Хотя лично мне всё равно страшновато. Историй о взорвавшемся гипере я слышал достаточно.

— Но даже если так, сектор очень обширный, мы можем неделями там летать, разыскивая их, — попытался возразить Вайт.

— Мне кажется, они нас сами найдут. — Горюнов пожал плечами, — Главное, долететь туда.

— Капитан, я думаю, что у нас не хватит сил, чтобы отбить атаку креатонцев в случае агрессии с их стороны, — Вайт посмотрел на Гену, ища поддержки.

— Смею напомнить, что корабли сейчас в плачевном состоянии, — добавил Макнил.

— Если нас не убьют креатонцы, то убьют нимерийцы. Не вижу большой разницы, — Озимцев хмыкнул. — Я считаю, что стоит рискнуть. Если ни у кого не имеется идеи получше, то других возможностей закончить эту войну в нашу пользу у нас нет.

— Я тоже так считаю, — кивнул Романенко.

Во второй раз зал совещаний потонул в гуле голосов.

— Тише, пожалуйста. Я понимаю, что многим из вас эта идея не пришлась по вкусу, и, хотя у нас тут не демократия, предлагаю голосование. Кто за то, чтобы лететь к креатонцам? — подавая пример, Гена поднял правую руку вверх.

За ним руки подняли Романенко и Горюнов.

— Вы без меня не погибнете, — Булавский невесело улыбнулся. — Так что я с вами.

— Капитан, я не одобряю эту затею, — поколебавшись, произнесла Новицкая.

— Я поддерживаю Светлану, мы можем придумать что-то менее самоубийственное, — Виктория Климова, в отличие от Новицкой, была настроена более решительно.

— Иногда приходится делать то, что совсем не нравится, — Салливан вздохнул и поднял руку. — Я с вами.

— Золотые слова, — Макнил выглядел угрюмо, но, несмотря на это, его правая рука оказалась поднята вверх.

После него молча подняли руки Анастасия Маркова, Татьяна Кузнецова и Питер Новак.

— Всегда мечтал выбраться за пределы этой галактики, — Джон Бейкер откинулся в кресле и мечтательно улыбнулся. — А все несогласные просто ничего не понимают в романтике, — он поднял сразу две руки.

— Без рисковых мер эту войну не выиграть, это и ежу понятно, — Эрик Вайт сжал губы. — Но самоубийство к этим мерам не относится. Я против.

— Когда ещё представится возможность повидать столь далёкие миры? Сейчас нигде нельзя чувствовать себя в безопасности. Я поддерживаю инициативу, — без тени сожаления сказал Марринс.

— Есть большой риск, что это будет последнее, что мы повидаем в своей жизни, — Наяна покачала головой. — Не стоит нам туда соваться.

— Я бы тоже не стал рисковать зря. Шансы найти их мизерные, а уж заручиться их поддержкой — тем более… — Шашков помедлил, — но раз уж большинство проголосовало «за», то я не стану отрываться от коллектива.

— Значит, большинство за то, чтобы лететь на поиски креатонцев. Решено, — Романенко подвёл итог голосования.

— Тогда совещание окончено. Можете возвращаться на свои посты, — объявил Озимцев. — И ещё — свяжитесь с командованием и сообщите им о принятом решении. Пока идёт ремонт, у них будет время это обдумать.

Все присутствующие поднялись и вышли из зала.

— Думаешь, мы приняли правильное решение? — в голосе Романенко зазвучало скрываемое ранее сомнение.

— Кто не рискует, тот не пьёт шампанское, — Геннадий почесал затылок и развёл руками. — Других идей у меня нет, честно.

— Как и у меня. А ещё, надо послушать, что скажет начальство, вдруг нам вообще запретят лететь, — Романенко протянул руку Озимцеву. — Пойду я, пожалуй. Работы невпроворот.

— Не падай духом, мы обязательно прорвёмся, — Гена крепко пожал протянутую руку.

Лёша улыбнулся, кивнул и вышел из зала, оставив Геннадия в одиночестве. Тот некоторое время ещё постоял, рассматривая карту галактики, хотя мысли его витали далеко, а затем вдруг вспомнил, что он ещё ни разу не ел с тех пор как появился здесь. Он вышел в коридор и подошёл к информационному терминалу. Ближайшая столовая находилась на 15-й палубе в 17-м отсеке, так что Гена бодрым шагом, подгоняемый урчанием желудка, направился туда.

Очутившись на своём корабле, Алексей испытал ровно то же, что и Гена — он был голоден. Однако Романенко решил ограничиться лишь парой бутербродов, а остальное время потратить на знакомство с кораблём. Как-никак, он был капитаном и имел доступ абсолютно во все отсеки. Таким было грех не воспользоваться. Лёша не спеша прогуливался по палубам, рассматривая всё, что попадало в поле зрения, часто подходил к информтерминалам, уточняя предназначение того или иного помещения, или прибора. Так продолжалось часа четыре, хотя Лёше показалось, что гораздо больше. Голова звенела от новой информации. Наконец, он дошёл до третьего машинного отделения, в котором находился гипердвигатель. Дверь открылась, и Романенко зашёл внутрь. В уши сразу же ударило мерное негромкое гудение работающего в режиме ожидания двигателя. Питер стоял возле инженерной консоли и возился с настройками.

— Как подвигается работа? — из-за гудения Романенко на всякий случай повысил голос.

— Боже мой, капитан, — Новак отпрыгнул от консоли и схватился за сердце. — Не делайте так больше!

— Прости, не думал, что я тебя так напугаю, — смутился Лёша.

— Ничего страшного, я просто увлёкся сильно, — отдышавшись, объяснил Питер. — Когда я работаю, то полностью отдаюсь этому, и различные посторонние звуки, бывает, застают меня врасплох.

— Извини, я учту.

— Вы что-то спрашивали, когда вошли, — Новак вернул тему разговора в первоначальное русло.

— Просто интересовался, как продвигается ремонт.

— Полчаса назад три бригады отчитались об окончании ремонта одной из разрушенных секций корабля, остальные семь всё ещё ремонтируются в настоящий момент, — Новак вернулся к консоли.

— Как скоро ремонт будет закончен?

— Не могу сказать точно, но не раньше чем через 3–4 дня. Повреждения довольно обширные. Я бросил на ремонт всех инженеров и ремонтников.

— А что с нашими двигателями?

— Ремонт квантовых двигателей будет завершён через 2 часа, гипердвигатель я сейчас настраиваю. А вот с варпом придётся подождать. Кстати, насчёт гипера… Честно скажу, что двигатель нам установили недоделанный. Отклонение от расчётных координат после выхода из гиперпространства при недавнем прыжке составило 47 520 километров, а расход антиматерии на 80 % больше необходимого. Но после проведённых модификаций его, может, даже будет не стыдно использовать, — Питер улыбнулся, а затем вдруг рассмеялся, словно он не гипердвигатель настраивал, а читал какой-нибудь сайт с анекдотами. — Это же надо! Оказывается, те, кто проводили изначальную настройку этого двигателя, установили постоянную Гейзенберга равной 0.26743, в то время, как она должна равняться 0.26734, представляете? Неужели сложно запомнить порядок цифр? Руки бы таким инженерам оторвать, — Новак фыркнул.

— Да, попадаются же такие, — поддакнул Романенко, хотя совершенно перестал понимать, о чём идёт речь. — Ну ладно, я пойду дальше.

— Хорошо, — Питер даже не обернулся.

Озимцев уже сидел в столовой, заказав себе у повара различные блюда с экзотическими названиями. Первое блюдо принесли очень быстро, и Озимцев принялся смаковать его. В столовой были установлены панорамные иллюминаторы, из которых открывался прекрасный обзор. Геннадий сидел боком к иллюминаторам и, наколов на вилку очередную порцию блюда, замер, засмотревшись на туманность вдалеке.