— Как насчёт технической документации? Она была уничтожена после закрытия проекта?

— Нет, вся документация в бумажном виде была помещена в специальный архив, местоположение которого даже я не знаю.

— Но почему вы просто не уничтожили всю информацию раз и навсегда? — возмутился Гена.

— На собрании руководителей спецслужб Украины и России решили, что просто так уничтожить все наработки было бы безответственно. Ведь, по сути, наши учёные достигли очень серьёзных результатов. Они надеялись, что когда-нибудь в будущем технологии достигнут такого уровня, что позволят преодолеть технические ограничения, с которыми столкнулись инженеры при создании машины времени.

— Очень цинично с их стороны. Разве не надёжнее было похоронить этот проект навсегда? Если бы они уничтожили данные, ничего бы этого не случилось, но нет, им надо было обязательно их сохранить, — Озимцев с каждым словом повышал тон, — а теперь существует вероятность, что всё это снова повторится. Сколько ещё людей должны умереть, чтобы это безумие прекратилось? — к концу фразы Гена уже почти перешёл на крик.

— Не нужно на меня орать. Это не я придумал и не я принял это решение! Я лишь говорю то, что знаю и то, что слышал, — Кузнецов с вызовом посмотрел на Озимцева.

Гена открыл было рот, чтобы ответить, но, вдруг, заметил маленькое красное пятно лазерного прицела на лбу у Виктора. Резким движением он повалил Кузнецова на пол, а через мгновение раздалась очередь из автомата. Окно разлетелось вдребезги, пули прошили стул, на котором только что сидел Кузнецов. Судя по звуку выстрелов, этот убийца тоже использовал глушитель.

Они отползли к стене, подальше от линии огня. Выстрелы прекратились, видно, у стрелявшего закончились патроны.

— Некогда мне вас искать, — раздался грубый голос.

А затем в комнату через остатки рамы и стекла влетел небольшой округлый предмет. Почти сразу за этим раздались удаляющиеся шаги убегающего человека. Гене не понадобилось много времени, чтобы понять, что именно влетело в комнату — это была граната. Она ударилась о стену и откатилась на середину комнаты. При виде гранаты глаза Виктора стали размером с пару арбузов. Озимцев не теряя времени, схватил Кузнецова за ворот обеими руками и вместе с ним бросился в дверной проём. В следующее мгновение прогремел взрыв, разнёсший всё в комнате в щепки. Заряд был настолько мощный, что в соседних квартирах повылетали стёкла.

Озимцев пришёл в себя довольно быстро. Ему не раз приходилось быть под артиллерийским обстрелом или миномётным огнём. Так что эта граната была для него чем-то вроде разминки. Вдалеке зазвучали сирены полицейских машин, с каждой секундой звук становился громче и ближе.

— Когда надо, их днём с огнём не сыщешь, а когда не надо — они тут как тут, — пробурчал Гена, вставая с пола.

Скорее всего, им просто не повезло, и рядом проезжал патруль, а взрыв гранаты на близком расстоянии не услышать было сложно. В руки нашей полиции Гена ну уж никак не хотел попадаться, отношения с ней у него никогда не ладились.

Гена поднял на ноги Кузнецова. Для Виктора произошедшие события стали настоящим испытанием. Из носа у него текла кровь, на рубашке справа расплывалось кровавое пятно, да и вообще в целом он выглядел так, словно вот-вот собирался отойти в мир иной. Озимцев бегло осмотрел бок Кузнецова. По всему выходило, что они недостаточно быстро покинули комнату, и Виктора задело осколком гранаты. К счастью, рана была не очень тяжёлая, но без медицинской помощи он долго бы не протянул.

— Держись! Только не отключайся! Слышишь меня? — крикнул ему Гена.

Кузнецов еле заметно кивнул.

— Идём, нужно выбираться отсюда, иначе нас сцапают, — Озимцев закинул его руку себе на шею и потащил к входной двери.

Когда они вышли из квартиры, то услышали, что машина полиции уже остановилась возле парадного входа.

— Заходим, только аккуратно! — послышался голос одного из полицейских. — Петя, вызывай ещё ребят, тут серьёзное дело!

— Душегубы проклятые! — заголосила какая-то бабка со второго этажа. — Почто со мной так? Что я плохого в жизни сделала?

— Тише, бабуль! Разберёмся! — крикнул в ответ полицейский.

Пока страж правопорядка общался с мнительной бабкой, Озимцев быстро осмотрел подъезд. Единственным местом, где можно было быстро и более-менее надёжно спрятаться — была лестница, а точнее, пространство под ней. Гена затащил Виктора под лестницу и прикрыл ему рот рукой, на случай если тот вдруг вздумает стонать.

— Ни звука! — на всякий случай прошептал Гена Кузнецову на ухо.

Впрочем, это было излишним — Кузнецов был едва в сознании, вряд ли он чётко осознавал, что происходит. В парадную зашли. Один из полицейских, судя по звукам шагов, зашёл во взорванную квартиру, второй побежал наверх по лестнице. Гена выждал с полминуты и осторожно выглянул из укрытия — в коридоре никого не было.

— Здесь есть другой выход? — Озимцев встряхнул Кузнецова. — Вы должны вспомнить, это важно!

— По… по кор… Коридору до конца и направо, — с трудом выдохнул Виктор.

Гена потащил его к запасному выходу. Они довольно быстро преодолели два десятка метров и оказались возле двери, закрытой на замок. Одним сильным ударом ноги Гена выбил её наружу, благо, дверь была не самая прочная и держалась на старых ржавых петлях. Хорошо ещё, что соседи всё ещё боялись выходить из квартир, иначе у них появились бы нежелательные свидетели.

Озимцев и Кузнецов вышли во двор, и, стараясь держаться тёмных участков, прошли насквозь и вышли на улицу Канатную. Наконец, Гена смог нормально его рассмотреть. Кузнецову на вид было около 40 лет, ростом он удался — почти такой же высокий, как Гена. Зелёные глаза, слегка горбатый нос, волосы светлые, кучерявые, телосложение не то, чтобы спортивное, — скажем, стройное.

— Ты неважно выглядишь, — наконец заговорил Гена. — Нужно отвезти тебя в больницу.

— Нет, меня там найдут в два счёта, — сказал, еле проговаривая слова, Кузнецов.

— Тебе нужна квалифицированная медицинская помощь! Ты потерял уже много крови! — настаивал Геннадий.

— У меня… — Виктор замолчал на несколько секунд, пытаясь удержаться на ногах и не потерять сознание. — У меня есть хорошая знакомая. Её зовут Ирина. Она имеет медицинское образование и работает врачом. Думаю, что она сможет меня подлатать.

— Ей можно доверять?

— Я знаю её уже 10 лет. Она отличный человек и, пожалуй, единственная, кому я могу довериться на все сто.

— Хорошо, раз вариантов больше нет, тогда я отвезу тебя к ней, — Гена кивнул. — Где она живёт?

— Улица Хрустальная, дом 9.

— Хрустальная? Первый раз слышу улицу с таким названием.

— Это рядом с 12-й станцией фонтана, немного не доезжая…

— На месте покажешь.

— На чём мы туда доберёмся? — спросил Кузнецов.

— Об этом не волнуйся. Транспорт я достану, — уверенно сказал Гена. — Только постой здесь минутку, ладно? Никуда не уходи.

Гена оставил Виктора одного и побежал к ближайшей машине, которая стояла припаркованная через дорогу напротив. Это оказались уже не новые Жигули. К счастью, автомобиль не был оборудован сигнализацией и Озимцев смог открыть и завести машину, у него на это ушло минут пять. Он подъехал к Кузнецову, тот сидел прямо на асфальте, облокотившись о стену дома и зажимая рану рукой. Гена затащил его в машину на заднее сидение, сел за руль и начал движение.

— Сейчас поедем к твоей знакомой. Ты только не отключайся, — ещё раз попросил Гена.

Ответа на его реплику не последовало. Он обернулся назад и увидел, что Кузнецов лежит на заднем сидении без сознания. Гена остановил машину, повернулся и растормошил Виктора.

— Эй, не засыпай, тебе нельзя спать!

— Я пытаюсь… — Виктор с трудом смог разлепить глаза.

— Ты потерял много крови. Если сейчас заснёшь, уже можешь не проснуться. Тебе нужно быть в сознании. Продержись ещё немного! — увещевал его Озимцев.

— Не могу!

— Говори что-нибудь, так будет легче, — Гена тронулся с места.