И когда мы построим взаимные углы этих плоскостей, множители перехода, особого рода выключатели, мы сразу будем выключать счет из плоскости времени в плоскость пространства, мы выйдем на широкую дорогу единого мирового разума.

Как кажется, вселенная грубо сделана топором возведения в степень, и если мы будем располагать «живые числа» в виде степеней наименьших трех чисел, мы увидим, что лучи власти окружают высоко стоящие числа скрепы, у потолка степени. Отсюда сияние лучей власти.

По мере спуска от потолка скрепы к ее полу они утрачивают знаки власти, из «образов Бога» делаются лучиной для самовара.

Но тайны игры степеней известны очень мало, это нетронутая земля. Изучая снова, мы увидим высеченные кумиры древних божеств мира, как головы первых трех чисел в облаках тайны. Мы увидим, что законы вселенной и законы счета совпадают. Самое величественное падение сов(!), свидетелем которого был когда-то старый земной шар, наш дедушка. Свод истин о числе и свод истин о природе один и тот же. Это так.

Многие соглашаются: бывающее едино. Но никто еще до меня не воздвигал своего жертвенника перед костром той мысли, что если все едино, то в мире остаются только одни числа, так как числа и есть не что иное, как отношения между единым, между тождественным, то, чем может разниться Единое. Став жрецом этой мысли, я понял, что одинаково безумно сводить единое к веществу или духу, делать краеугольным камнем здания камень или пение. Нужно озирать, изучать, измерять и расставлять знаки нашего мышления по странам бывающего, подвигая окопы знания.

Но если существует один кусок жизни числа, одна ветка, то существует и все дерево чисел. Природа чисел такова, что там, где существует да-единица, существует и нет-единица и мнимые.

Отсюда следует, что если сутки солнц по отношению к суткам света порядка 3⁴¹, то сутки вселенной будут 3¹²², а сутки какой-нибудь сверхвселенной = 3³⁶³ ударов волны света, помня, что 41 = 3³ + 3² + 3¹ + 3⁰ + 1, а 122 = 3⁴ + 41, 365 = 3⁵ + 122.

<…>

Число 41, брат 365, образовано нисходящими степенями троек. Это то самое 41, которое прошло между рождением Лютера и Цвингли, но оно уже здесь как показатель степени. Цвингли родился 1 января 1484 г. через 41 день после рождения Лютера 10 ноября 1483 г. Оба были вероучителями, вождями великого раскола.

Но тот же храмовый спуск чисел между рождением Ньютона 7 января 1643 г. и Коперника 12 февраля 1473 г.:

(3⁵ + 3⁴ + 3³ + 3² + 3¹ + 3⁰ + 1) (3⁴ + 2²) дней.

Мы видим, что оси одних и тех же звезд строятся на двойке, а времена тех же самых звезд на тройке.

По этому поводу в городе Бакунина в свое время было напечатано следующее стихотворение:

Одиночество^*

Напомню вспышку возмездия, взор его быстрых очей, похожих на пару выстрелов.

Между выстрелами Мина и выстрелами в Мина прошло 3⁵ дней.

Между походом нашего далекого прадеда – Ермака и уходом обратно современника – Куропаткина прошло 3¹⁰ + 3¹⁰ дней.

Слово особенно звучит, когда через него просвечивает иной, «второй смысл», когда оно стекло для смутной, закрываемой им тайны, спрятанной за ним; тогда через слюду обыденного смысла светится второй и темной избой смотрится в окно слов.

Знаменитая тройка Гоголя, где Россия скачет в виде масленичной тройки к неведомому будущему, звучала своим художественным шорохом слов так сильно лишь потому, что в нем сквозь конскую тройку сквозила и светилась быстрая «тройка дней», катившая Россию к Мукдену.

Но то, что по дороге от Искера было открыто сердцу, не было еще ясно разуму. Той пропасти, которую видели зоркие глаза сердца, не замечали очи разума, глаза ума.

Такие сельские окошки на бревнах человеческой речи бывают нередко. И в них первый, видимый смысл – просто спокойный седок страшной силы второго смысла. Это речь дважды разумная, двояко-умная, двуумная. Обыденный смысл лишь одежда для тайного.

Теперь займемся копанием могил.

Есть известная пословица: «три да три будет дырка». В ней, через описание известного труда, работы мышечного усилия, просвечивает числовой смысл пословицы, и ее игра, ее веселая шутка состоит в водопаде числового смысла на равнину обыденного разума, разговорного. Еще когда для меня не были ясны чистые законы времени, я ощущал обжигающий смысл поговорки, точно полный тока проводник, тугой силами молнии, коснулся меня.

Три да три будет дырка. Три да три будет шесть.

Милостивые государи мои! к ответу!

Что будет три да три в степени три да три? Дырка? Нет – падение самодержавия.

Прибавьте эти шесть в шестой к 30.VI.1789 г. во Франции, 6⁶ дней, и вы получите 13.III.1917 г. для России.

Мы теперь знаем, что три да три в степени три да три будет не «дырка», а падение царей и отречение царей – падение русского самодержавия, тоже своего рода прорыв в миры будущего.

Ток, соединивший числовой и словесный смысл пословиц, смысл, падающий с уровня слова на уровень числового мира, дает ей игру и делал ее забавной в свое время.

Но если так, если на самом деле, а не в шатких постройках мысли, времена, текучие по руслу скрепы 3ⁿ дней и обратные своим измерением измерению объемов, времена трехмерные, соединяют обратные события, противособытия, а времена двух измерений, обратные измерению площадей в пространстве, соединяют рост событий – события растущей площади действия, и ряд этих времен – точно расходящиеся волны от камня, брошенного в воду, то этим законом дано в зародыше давно желанное предвидение будущего. Найдены часы человечества.

Стоит только от узлового дня отложить степени двух и степени трех дней, и если узловой день был со знаком +, то через степени двух произойдут события того же знака, а через степени трех, т. е. через 27 дней, 81, 243, 729, 2187 и так далее дней, придут события со знаком –, обратные узловому.