Только пискни – и ты труп.

Теперь я знала, что случилось дальше.

– Только пискни – и ты труп, – нож больнее впивается в горло. Кто-то стягивает мои руки за спиной, завязывает глаза шарфом так туго, что ткань давит на веки. Потом я чувствую во рту кляп. Когда приготовления закончены, меня толкают вперед. Мелкие камешки крошатся и расползаются под ногами, колючки больно царапают икры. Слышны звуки чужих шагов. Тихонько позвякивают ключи у кого-то в кармане.

Идти становится тяжелее, и я понимаю, что мы поднимается на холм. Ступая вслепую, задеваю камень, который выворачивается из-под ноги и катится вниз по склону. Едва не потеряв равновесие, я пытаюсь закричать, но кто-то тут же выкручивает мне руку.

– Какая часть фразы «Только пискни – и ты труп» тебе не понятна? – шипит чей-то голос.

Еще несколько шагов, и мы вдруг останавливаемся. Слышу пронзительный писк, а затем щелчок открывшейся дверцы багажника.

– Залезай, – почувствовав толчок, я теряю равновесие и падаю. Под щекой оказывается запасная шина. Ноги приходится согнуть под причудливым углом. Еще один хлопок, и я остаюсь в полной тишине.

Улыбаюсь самой себе. Начался следующий раунд «Игры в ложь».

Признаюсь, в первые минуты я им поверила, но сейчас дождаться не могу, чтобы они открыли наконец багажник. Девчонки наверняка захотят сделать фото, рассчитывая запечатлеть гримасу ужаса на моем лице. Ха! Как только услышу, что они подходят, закричу сама и перепугаю их до смерти. Серьезно, кто так бездарно устраивает розыгрыши? Для начала, «Только пискни – и ты труп» – моя фраза: с прошлой весны, когда я влезла в спальню Мадлен, заставив ее поверить, что это грабители. Наверное, ее произнесла Лорел, она только и умеет, что копировать меня. Ох и отомщу же я им за это! Что, если заказать сто пятьдесят минут массажа в спа-салоне за их счет? Мне точно нужно будет размять спину после лежания здесь.

И тут заурчал двигатель. Машина качнулась назад, повернула направо, заставив меня перекатиться в еще более неудобное положение. Признаться, я удивлена. Куда мы едем? И, главное, зачем? Когда машина выезжает на шоссе, багажник подбрасывает на кочке, и я ударяю себя коленкой в челюсть. Пытаюсь вскрикнуть, но мешает кляп, и вопль боли превращается в едва слышное: «М-м-м!» Не могут ехать аккуратнее, что ли? Если так пойдет и дальше, на теннисе в этом году от меня будет мало пользы. Я осторожно шевелю руками, надеясь освободиться от пут, но узлы завязаны на совесть. Наверное, работа Лорел. Тайер мог научить ее. Они оба увлекаются инструкциями по выживанию и прочей бойскаутской ерундой.

Первое время я слышу, как похрустывает под колесами гравий, потом этот звук сменяется тихим шорохом шин по гладкому асфальту. Трасса. Куда мы едем? Я настороженно прислушиваюсь в надежде различить голоса в салоне. Но там стоит гробовая тишина. Не слышно ни смешков, ни шепота. Даже радио не работает. Пытаюсь пошевелиться, но колено придавило запасной шиной.

– М-м-м! – мычу я, на этот раз громче. – М-м-м?

Наконец мне удается извернуться и ударить в обивку заднего сиденья. Хорошо бы попасть по кому-нибудь!

Машина все не останавливается. Шины шуршат. Кляп распирает щеки. Спину раздирает боль. Пальцы уже немеют: руки связаны слишком туго. Я пинаю обивку еще раз, но это не помогает. Мы продолжаем двигаться вперед.

Тут в моей голове мелькает неприятная мысль. Что, если это не розыгрыш и меня действительно похитили?

От моего раздражения не остается и следа. Его сменяет волна паники. Я кричу изо всех сил, выкручиваю руки, пытаясь освободиться от веревок. Мы с девчонками часто творим всякие безумства, но всегда знаем, когда лучше остановиться. Что бы мы ни делали, никто по нашей вине не оказывался на больничной койке. Никому и никогда мы не причиняли вреда… во всяком случае физического. Вспоминаю голос, шептавший мне на ухо. Тогда я решила, что это Шарлотта, пытающаяся говорить, как мужчина… но я могла ошибиться. Извернувшись, бью ногой в крышку багажника, потом еще и еще раз в надежде, что он откроется. Шлепанцы спадают у меня с ноги. Мы в дороге уже слишком долго, может быть, даже добрались до пустыни. Никто не найдет меня. Никто не сообразит, где искать.

– М-м-м! – снова пытаюсь закричать я.

Машина резко тормозит. Перекатываюсь по инерции и больно ударяюсь подбородком о внутреннюю стенку. Хлопает дверца. Шаги, едва слышные на сухой земле. Замираю от ужаса, слезы жгут глаза. Слышится писк, и багажник распахивается. Я перекатываюсь на спину, тщетно пытаясь разглядеть похитителя сквозь повязку на глазах. Но шарф слишком плотный, он пропускает только свет ближайшего фонаря. Загораживая его, ко мне наклоняется какой-то человек, я едва различаю очертания его широких плеч и рыжеватые волосы.

– М-м-м! – мычу я.

И тут видение обрывается.

Видение принесло мне небольшое облегчение. Что бы ни случилось, это был не дурацкий розыгрыш. Не я заманила сюда Эмму, играя с ее чувствами только ради того, чтобы посмеяться над остальными. Может, я не была образцовой дочерью и сестрой, но приятно сознавать, что я все-таки не использовала других людей в своих интересах.

Эмма тем временем пыталась на ощупь выбраться из ванной комнаты. Нащупала дверную ручку. Повернув ее, она оказалась в комнате, освещенной только экранами телефонов, которые бросали причудливые тени на лица девушек.

– Что случилось? – прошептала она.

– Электричество вырубилось, – раздраженно ответила Шарлотта, допивая остатки водки из стакана.

Неожиданный стук в дверь заставил девушек вздрогнуть. Шарлотта быстро запихнула пустую бутылку и стаканы под кровать. Едва она успела вернуться на свое место, как в комнату заглянула миссис Чемберлейн с фонариком.

– У вас тут все в порядке?

– У соседей тоже нет света? – спросила Шарлотта, стараясь выговаривать все слова очень четко, что выдавало ее с головой.

Миссис Чемберлейн подошла к окну и выглянула наружу. Окна ближайшего дома светились ровным золотистым светом.

– Похоже, только у нас. Жутковато, да?

Эмма переминалась с ноги на ногу. Еще как!

– Шучу, – улыбнулась мать Шарлотты, будто почувствовав ее тревогу. – Просто обрыв где-то на линии. Если будете зажигать свечи, не забудьте погасить их перед сном.

И она удалилась, плотно прикрыв за собой дверь. Девушки сели в круг на ковре, им было слегка не по себе, и они нервно переглядывались. Спустя секунду внутри дома что-то зажужжало, и свет снова включился. Ожил и музыкальный центр, игравший музыку с чьего-то плеера. Пискнул и заурчал принтер. Девушки прищурились от яркого света. Двойняшки одновременно потянулись к телефонам и стали набирать сообщения.

Шарлотта высыпала в опустевшую вазочку пакет чипсов и тут же зачерпнула целую горсть.

– Ладно, Саттон. Рассказывай, как ты это сделала.

– Что сделала? – не поняла Эмма. Остальные не сводили с нее глаз. – Ты про отключение света? Я тут ни при чем!

– Так мы и поверили! – Мадлен откинулась на большую полосатую подушку – Ты отлично рассчитала время, кстати. Стоило нам пошутить, что ты теряешь хватку, как свет погас. Понятия не имею, как это можно подстроить.

– Она у нас ведьма, – криво усмехнулась Шарлотта. – Метлы только не хватает.

– Это не я, клянусь!

– Клянешься жизнью? – быстро спросила Мадлен, как если бы это была особая формула или заклинание.

– Да. Да!

И тут Эмма вспомнила, что занимало ее мысли до того, как отключилось электричество. Саттон где-то здесь. Возможно, совсем рядом. Значит, это безумие скоро закончится. Растущее раздражение немедленно уступило место предвкушению. Неужели она наконец увидит своего таинственного злого гения, встретится с ним лицом к лицу? И хватит ли у Эммы духа постоять за себя и высказать Саттон все, что наболело за это время? Вдруг при виде сестры она не сможет сдержать радости, что та жива и невредима? Ведь с ее появлением Эмма обрела бы по-настоящему родного человека.