– А, слышал! – протянул Михеев. – Так ее вроде отменили?

– Серьезно? Это точно?

– Не знаю, слышал от кого-то. Так что с делом Водопьянова? Имей в виду, мне совсем не надо, чтобы управа под ногами путалась! Потом опять заморочки пойдут, как лавры делить.

– Все лавры я заранее уступаю тебе. Слово даю, – подчеркнул Гуров. – Только одна просьба – дай разговор закончить. Мне последний вопрос осталось задать.

– Только в моем присутствии! – заявил Михеев.

– Ладно, – махнул рукой Лев, и они вернулись в кабинет.

– Так что там с моим вопросом, Григорий Дмитриевич? – обратился к Бортникову Гуров.

– Вот. – Вместо ответа тот протянул ему бумажку, которую Гуров быстро спрятал в карман.

– Так, Гуров! – прикрикнул Михеев. – Что задела? Что там у тебя?

– Адрес общего знакомого, Андрей. Не волнуйся, к тебе отношения не имеет. Ну, бывай! Созвонимся, если что. – И Гуров быстрыми шагами вышел из кабинета Бортникова.

Спустившись вниз, он сел в свою машину и двинулся вперед. Отъехав от здания фирмы «Ваш дом», развернул бумажку и прочитал: «Ковальчук Игорь Иванович». Дальше шел адрес, но не домашний, а конторы, в которой тот работал.

Лев посмотрел на часы. Время – девять, Ковальчука в конторе скорее всего уже нет. Да и не хотелось полковнику им заниматься! Он и так сегодня достаточно потратил личного времени на дело Водопьяновой. К тому же хлопоты в связи с предстоящей комиссией здорово его утомили, и он с чистой совестью отправился домой.

Прибыв утром в главк, Гуров обнаружил в кабинете своего напарника Стаса Крячко с крайне кислым выражением лица. Причина тому была ясна, более того, она сидела рядом в виде молодого двадцатилетнего Коли Денисова. Генерал-лейтенант Орлов, не будь дурак, перехватил утром Крячко прямо у проходного пункта. Едва Станислав вошел в здание главка, как Петр Николаевич с сердечной улыбкой шагнул к нему, поинтересовался здоровьем и пожал руку. После чего торжественно передал ему на поруки этого юношу. При этом, сменив тон на строгий и безапелляционный, он потребовал, чтобы Крячко ежевечерне представлял ему отчеты о том, какие действия и мероприятия были проведены с участием стажера и какой прогресс был достигнут. Когда же Крячко попробовал вознегодовать, Орлов быстро распрощался, сославшись на дела, вышел из главка, сел в служебную машину и укатил в неизвестном для Крячко направлении.

– Не, ну вот ты скажи мне, зачем ты вообще в полицию пошел? – спросил Крячко у стажера, прихлебывая чай.

Перед Колей тоже стояла чашка, причем в ней был растворимый кофе, позаимствованный у Гурова. У него же была позаимствована, собственно, и сама чашка. Льву, который крайне трепетно относился к своим вещам, это совсем не понравилось, он нахмурился, но ничего не сказал и молча прошел к своему столу.

– С детства чувствовал желание пойти в полицию, – ответил стажер.

– К чувствам с доверием можно относиться только в детстве, – тут же парировал Крячко. – Когда человек вырастает, он обычно должен руководствоваться не эмоциями, а разумом.

– А я долго думал, размышлял, – со своей стороны возразил Николай.

Крячко скептически посмотрел на него и особенно заострил взгляд на его голове, словно хотел сказать – чем там он мог думать?

– А ты чего такой озабоченный, Лева? – спросил Крячко, переключив свое внимание на напарника.

– Да, ты прав, озабоченный.

Крячко явно обрадовался такой формулировке и собирался поязвить на этот счет.

– Чем же ты так озабочен? А, да, весна наступает, и все мы озабочены одним… – Он сделал паузу, а затем, повернувшись к стажеру, закончил фразу: – Премией к концу первого квартала.

– Ты особо не резвись насчет премии, – осадил его Гуров. – С этой комиссией как бы еще взыскания не получить.

– Так все же, чем ты озабочен, Лева? Неужели комиссией?

– Ковальчуком Игорем Ивановичем, – ответил полковник.

– Что за персонаж? – удивился Крячко.

– Это бывший компаньон убитого Водопьянова. И мне необходимо с ним побеседовать. Но, поскольку у нас на носу планерка, а также комиссия, вот я и ломаю голову, как мне все это совместить.

– А планерки не будет, – неожиданно сообщил Станислав. – Петра в министерство вызвали.

– Ты это точно знаешь?

– Да, он мне встретился. Не успел в главк приехать, и вот это… – бросил Стас небрежный кивок в сторону Коли Денисова, – юное дарование мне подсунуть, как через пять минут уже обратно мимо пулей пролетел с выпученными глазами. Только и успел шепнуть, что в министерство срочно вызывают, и велел нам не терять бдительности, потому как он полагает – этот срочный вызов мог быть сделан для отвода глаз, чтобы комиссия нагрянула в его отсутствие.

– У него с этой комиссией началась паранойя! – воскликнул Гуров.

– Да, да, верно, – закивал Крячко. – Так что можешь ехать к своему Ковальчуку. Я, как старший, тебя прикрою.

Гуров уже собирался так и сделать, намереваясь обернуться раньше возвращения Орлова из министерства, но в этот момент у него зазвонил телефон.

Потревожила полковника Водопьянова, которая трагически-унылым голосом, свойственным женщинам, только что потерявшим мужа, сообщила:

– Вы знаете, у нас крайне неприятное событие! Я так и знала, что этим все дело не кончится!

– Что произошло? – напрягся Гуров, почувствовав, что она сейчас скажет что-то важное.

– Кое-что пропало. Пистолет, – тихо добавила Водопьянова.

– Ваш?

– Нет, не мой. Мужа.

– У него был пистолет? Боевой?

– Да, да! – нетерпеливо повысила голос Маргарита Николаевна, досадуя то ли на эти уточняющие вопросы Гурова, то ли вообще на его невозмутимость.

– Пистолет хранился дома? – продолжал спрашивать Гуров.

– Да.

– В таком случае ждите меня у себя дома, – сказал полковник, хотя ему совершенно не хотелось ехать к Водопьяновой.

Однако приходилось действовать согласно пословице «Назвался груздем – полезай в кузов». К тому же появление в деле пистолета, да еще пропавшего, не предвещало ничего хорошего.

Это откладывало его визит к Ковальчуку, и Гуров повернулся к Крячко:

– Стас, слушай, смотайся, пожалуйста, по адресу…

Крячко выслушал его с выражением скептического неудовольствия и хмуро посмотрел в окно.

– Как же так, мы с тобой оба, что ли, главк покинем?

– Ну, так сам же говоришь – Петр в министерство укатил! Так что пока его нет…

– Нет, Лева, ну как так, нарушить приказ начальства… – принялся вовсю отбояриваться Крячко. – Вдруг он раньше вернется? Я могу не успеть!

– Вот если прямо сейчас оторвешь свою задницу от мягкого кресла, то все успеешь! – уже от двери отозвался Гуров и бросил взгляд на часы: – За час можно управиться! Тем более что контора этого Ковальчука здесь недалеко. Давай, Стас, пулей! Я тоже туда и обратно. – И с этими словами он вышел из кабинета.

Крячко, приуныв, подпер правой рукой подбородок и, барабаня пальцами левой по столу, хмуро о чем-то размышлял. Потом взглянул на стажера и понял, что за последнее время его присутствие обрадовало его в первый раз.

– Николай! – напыщенно обратился он к юноше. – Для тебя, похоже, есть маленькое, но очень ответственное поручение!

– Что надо сделать? – с готовностью откликнулся стажер.

– А всего-то ничего. Съездить по адресу, который дал Лев Иванович, поговорить с человеком по имени Ковальчук Игорь Иванович и узнать, где он был вчера в интервале от одиннадцати вечера до трех часов ночи. То есть, как ты понимаешь, надо выяснить, может ли кто-то подтвердить его нахождение в этом месте и в это время.

Николай понимающе кивнул.

– То есть надо установить его алиби! – повысил голос Станислав. – А еще лучше – установить отсутствие такового!

Николай еще раз кивнул.

– И на этом основании привезти этого Ковальчука в главк! – закончил наконец Крячко. – Все понял?

Стажеру пришлось еще раз кивнуть.

– В таком случае, шагом марш отсюда! – скомандовал Станислав, радуясь, что спихнул ненужный ему визит на стажера – раз, и одновременно избавился от его присутствия в кабинете – два. Все складывалось совершенно замечательно.