– И что? – хмыкнул Гуров. Он никогда не слышал от жены этой истории.

– Ничего. Довез меня до дома, пожелал удачи и посоветовал не ходить одной по темным улицам.

– Надо же, у тебя, оказывается, все эти годы был тайный поклонник! – с притворным восхищением воскликнул Лев.

– Гуров! Он был с женой! Как раз вот с Маргаритой. Так получилось, что мы стали общаться. С ней, я имею в виду, а не с ним.

– А почему ты меня с ними никогда не знакомила?

– Потому что люди слишком разные. Вы бы точно не нашли общего языка. Он бизнесмен, у него своя риелторская контора, кажется. Словом, тебе бы это было неинтересно. Да и Маргариту, если честно, я не могу назвать подругой. Скорее она ко мне тянулась, чем я к ней. Думаю, ей, во-первых, льстило знакомство с актрисой, а во-вторых, просто было скучно. Она приходила на мои спектакли, потом мы с ней иногда сидели вместе в кафе, болтали ни о чем. И вдруг сегодня она делится со мной таким откровением! Видно, действительно здорово переживает.

– Ну, люди взрослые, сами разберутся, – подвел итог Гуров.

– Да, наверное, – согласилась Мария. – Слушай, а где у нас чай?

На следующий день в главке все сияло. Офицеры и младший состав ходили по струнке, в парадной форме, начищенные и прямые, будто проглотили метровую деревянную линейку, и готовые отдать честь в любой момент. Генерал-лейтенант Орлов периодически совершал вылазки из своего кабинета, прохаживался по коридору и постоянно, со стариковской занудной кропотливостью, выискивал все новые огрехи – по сути своей ничтожные, но ему казавшиеся верхом безобразия. То ему мерещилось, что на полу, если посмотреть под определенным углом, блестят полосы от не слишком тщательно вытертого пола, то воротничок кого-нибудь из сотрудников выглядел не слишком жестким, то лишняя пуговица на рубашке была расстегнута…

Заметив «нарушение», Орлов немедленно останавливался и долго распекал проштрафившегося, требуя немедленного устранения недостатка. При этом он постоянно поглядывал на часы. Ситуация осложнялась тем, что ему точно не сообщили не только время, но и дату, когда прибудет злополучная проверка, лишь намекнули, что «в ближайшее время», и посоветовали готовиться. По мнению всего главка, подготовлено и так все было на высшем уровне, и любые дополнения лишь портили дело и трепали нервы сотрудников. Но Орлова было не переубедить, настроение его стало почти параноидальным.

Гуров и Крячко благоразумно сидели в своем кабинете, стараясь лишний раз не попадаться генералу на глаза, и откровенно бездельничали. Они даже не пошли на обед, подкрепившись предусмотрительно захваченными из дома бутербродами, к которым Станислав присовокупил еще и испеченные женой пирожки. Сытый и довольный, Крячко читал газету «Спорт-экспресс», попивая кока-колу из большой бутылки. Потом он принялся разгадывать кроссворд в старой «Комсомолке», Гуров же залез в Интернет и просматривал разные интересные сайты, на которые раньше вечно не хватало времени. К примеру, нашел статью «100 любопытных фактов из жизни великих людей» и с головой погрузился в нее.

– Химическое вещество, четыре буквы! – громко произнес Крячко из своего угла.

Лев не отреагировал, увлеченный чтением подробностей жизни Чарли Чаплина, с удивлением отмечая, что играть в театре великий актер начал в четырнадцать лет, а читать научился только в шестнадцать…

– На «а» заканчивается! – повысив голос, попытался привлечь внимание к своей персоне Крячко.

– Кола, – не отрываясь от чтения, бросил Гуров, чтобы Крячко отстал от него.

– Ко-ла, – по слогам повторил Стас, водя карандашным огрызком по клеткам. – Слушай, а я и не сообразил, что так просто! – воскликнул он.

Спустя пару минут Крячко завозился на стуле и снова обратился к Гурову:

– Лева, а ты уверен насчет колы?

– Насчет какой колы? – оторвался тот от экрана.

– Насчет химического вещества! У меня по вертикали на «с» должно начинаться, а тут «к»!

– Чего? – Гуров откинулся на спинку стула и расхохотался: – Ты что, всерьез, что ли, «кола» написал?

– Ну да, а что? – пожал плечами Крячко.

– Сотри, Станислав, – отсмеявшись, посоветовал Гуров. – Я пошутил.

– Ну, елы-палы! Лева, я к тебе как к другу, а ты! Дело ж серьезное! Чем я сотру, у меня резинки нет?

Гуров не успел ответить – у него зазвонил сотовый. Это была Мария.

– Да, Машенька, – ответил он, несколько удивленный: обычно жена не звонила ему на службу, тем более под вечер, когда готовилась к спектаклю.

– Слушай, Гуров… – Голос ее звучал немного неуверенно. – Тут такое дело… Помнишь, я тебе рассказывала вчера про семью Водопьяновых?

– Нет, не помню, – искренне ответил Гуров.

– Ну как же! Алексей и Маргарита. Мы с ней вчера встречались!

– А, ну да, – слегка поморщился Гуров, поскольку эта чета интуитивно не слишком ему нравилась, даже заочно. – И что?

– Слушай, тут такое произошло… – Мария перешла на шепот: – В общем, Алексей умер.

– И что? – повторил Гуров, никак не беря в толк, какое это имеет отношение к нему.

– Его убили. Убили на собственной даче. Маргарита позвонила мне в истерике. Она просит помочь.

– Кого? Тебя? Чем? – коротко задал Гуров сразу три вопроса.

– Нет, она… Она хочет, чтобы ты помог.

– Ас чего она взяла, что я могу помочь? – еще больше удивился Гуров. – И чем? Воскресить ее мужа? Я, знаешь ли, не Христос.

– Нет, это я ей рассказывала, что у меня муж работает на Петровке, – виноватым голосом продолжала Мария. – Но я же не знала, что ей понадобится… Просто не делала из этого тайны!

– Слушай, Маша, я так и не понял, что конкретно ты хочешь?

Мария выдохнула, как водолаз перед погружением на глубину, и проговорила:

– Она просит тебя расследовать это дело.

– Где его убили?

– На даче. Это по Дмитровскому шоссе на…

– Исключено, – перебил ее Гуров. – Не мой курятник. В смысле, я хотел сказать, не наш район, и вообще это дело Следственного комитета. Они и будут расследовать скорее всего.

– Да, там уже побывала полиция, и как раз вот это обстоятельство и напрягает Маргариту. По ее словам, они вели себя нагло, бесцеремонно, разговаривали очень пренебрежительно, в таком тоне, будто подозревают всю семью, включая детей! И ей бы хотелось…

– Машенька! – снова перебил жену Гуров. – Людям всегда кажется, что полиция ведет себя бесцеремонно, недостаточно деликатно и все такое. Уверяю тебя, я себя веду точно также. Это издержки профессии, понимаешь?

– Понимаю, но все же ей бы хотелось, чтобы этим делом занялся кто-то свой. Чтобы действительно нашел убийцу, а не хватал того, кого удобно.

– Слушай, это не имеет значения, чего бы ей хотелось! – начал злиться Лев. – Дело ведет другое ведомство, и я не могу просто так забрать его себе, как понравившуюся игрушку! Да и не хочу, честно говоря! И с каких пор я стал для нее «своим»? Я ее даже никогда не видел! И не имею желания.

– Гуров, ну, я тебя прошу, про-шу! – почти выкрикнула Мария. – По-моему, я не часто это делаю!

Гуров подавил вздох. Мария и впрямь практически никогда не вмешивалась в его служебные дела и уж тем более не просила «по дружбе» расследовать уголовные преступления для ее подруг и знакомых. Она вообще была очень адекватным человеком, трезво смотрящим на мир и готовым в случае необходимости произнести решительное «нет» без того, чтобы потом мучиться угрызениями совести. Но почему-то сейчас очень просила…

«Ей так дорога эта Маргарита? – с недоумением подумал Гуров. – Которая даже ни разу не была у нас дома?»

Но он догадывался, что дело в другом. Мария была очень благодарным человеком. Это не проявлялось у нее в бесконечных словесных расшаркиваниях и постоянных «спасибо-спасибо». На чью-то проявленную помощь она старалась отвечать делом, даже если от нее этого не требовали. Гуров отлично знал, что, получив помощи «на копейку», Мария потом возвращала «на рубль». По всей видимости, случай с Водопьяновыми был из этой категории. Помощь, полученная двадцать лет назад, сейчас не давала жене равнодушно пройти мимо.