– Что ж, должен заметить, этим вы мне только еще больше симпатичны, – сказал лорд Спенсер.
Сара улыбнулась, леди Данкастер – тоже.
– Нет ничего дурного в небольшой толике индивидуальности, – продолжила графиня. – Хотя свет, несомненно, с осуждением смотрит на тех из нас, кто смеет открыто демонстрировать ее. И это, позвольте заметить, очень плохо. – Сказав такие слова, она подняла чашку с чаем, салютуя своим гостям.
Через полчаса все трое окончили трапезу, и к этому времени столовая наполнилась гамом все прибывающих и прибывающих гостей.
– Прошу меня простить, – промолвил лорд Спенсер, выходя вместе с Сарой и леди Данкастер в холл. – Мне нужно уделить время кое-каким делам, но я надеюсь увидеть вас обеих позже.
– Будем ждать этого. Правда, леди Сара? – спросила леди Данкастер.
– Конечно будем, – согласилась Сара.
Девушке не хотелось отпускать его, ведь на этом заканчивалось приятное утро и ей пришлось вспомнить, что она должна провести день с мистером Денисоном. Может, Саре еще хоть чуть-чуть удастся отсрочить встречу с будущим мужем? Надежда затеплилась, когда леди Данкастер крепко взяла ее под руку и повела через холл к лестнице, по которой в это время спускались родители Сары вместе с сестрами и Эстер.
– А мы уже гадали, куда ты подевалась, Сара, – сказала леди Эндовер, мельком взглянув на падчерицу, прежде чем обратить взор на хозяйку. – Позвольте мне еще раз восхититься вашим великолепным домом, леди Данкастер. Замечательное произведение архитектурного искусства.
– Благодарю вас, леди Эндовер. Очень мило с вашей стороны, – ответила та. – Надеюсь, вам удобно в ваших комнатах?
– О да, безусловно, – промолвил лорд Эндовер. – Нам совершенно не на что жаловаться.
– Рада это слышать, – сказала леди Данкастер. – Что касается вашего вопроса насчет леди Сары – похоже, мы обе с ней любим встать пораньше, и я ей за это очень благодарна. Леди Сара составила мне компанию во время завтрака, и за это я пообещала ей экскурсию по галерее.
– Ах, вы чрезвычайно добры, – заявил лорд Эндовер, а его супруга расцвела довольной улыбкой.
Несомненно, они не были бы так рады, если бы узнали о том, что Сара находилась также и в обществе лорда Спенсера.
– Ты только не забудь о мистере Денисоне, – сказал лорд Эндовер, обращаясь к Саре. – Насколько я помню, через час вы должны будете встретиться, чтобы вместе пойти в библиотеку, а потом он возьмет тебя на лодочную прогулку. Вы, пожалуй, хорошо развлечетесь.
– Уверена, так оно и будет, – сдержанно подтвердила Сара. – Жду с нетерпением.
Видимо, ее внезапно помрачневший отец заметил сарказм дочери. Однако он ничего не успел сказать на это, так как заговорила леди Данкастер.
– Поскольку вас ждет встреча, леди Сара, нам следует поспешить, чтобы до того успеть осмотреть галерею. – А для родителей Сары она добавила: – Прошу нас извинить, но мы не хотели бы заставлять мистера Денисона ждать. Проходите в столовую, там для вас уже приготовлен завтрак.
После того как родственники Сары двинулись в столовую, леди Данкастер с Сарой начали подниматься по лестнице. Они еще не дошли до верхней площадки, как графиня сказала:
– Я знаю, это не мое дело, леди Сара, но не могу взять в толк, как молодая женщина благородного происхождения вроде вас может заинтересоваться таким мужчиной, как мистер Денисон. Простите меня за прямоту, однако я всегда была склонна говорить без околичностей. И если у вас возникнет желание поделиться чем-то, что тяжелым бременем давит вам на сердце, то я сохраню все в тайне. На сей счет не беспокойтесь.
Слова леди Данкастер застали Сару врасплох. Она не привыкла к тому, чтобы другие так прямо говорили о ее затруднениях и вообще-то предпочитала, чтобы их не замечали.
– Вы так добры, миледи, что беспокоитесь обо мне…
– Ах, моя дорогая, доброта здесь совсем ни при чем, – перебила Сару леди Данкастер, увлекая ее по коридору. – Я старуха, и у меня немного осталось забот, чтобы занять свою голову. Поэтому я решила наполнить Торнклифф людьми. Вы себе не можете представить, насколько пуст этот дом, когда в нем нет никого, кроме меня и прислуги. Это ужасно удручает, скажу я вам. Нет, за моими расспросами не стоит ничего иного, кроме простого любопытства и надежды отвлечься на вашу историю от мысли, что яркие события моей собственной жизни остались далеко в прошлом, а впереди, кроме неизбежного конца, ничего нет.
– Вы говорите так, будто вам далеко за восемьдесят, – возразила Сара, испытывая прилив сочувствия к своей хозяйке, – хотя на вид вам не больше пятидесяти пяти.
– Ах! Как мило с вашей стороны. Надо же, теперь я чувствую себя моложе.
Вскоре они пришли в длинную, освещенную солнцем комнату с высоким потолком, декорированным золочеными лепными херувимами, цветочными гирляндами и развевающимися лентами. Стена по левую руку была увешана картинами – обычными портретами предков. Правда, освещенные ярким светом, льющимся из окон напротив, здесь они казались будто живыми.
– Простите меня, пожалуйста, миледи, – начала Сара. Они остановились перед портретом мужчины, чью грудь прикрывали латы, а подбородок украшала остроконечная бородка. – Но я бы предпочла не говорить о моих неприятностях. Это ни к чему не приведет, только испортит ваше мнение обо мне.
– Учитывая мое собственное бурное прошлое, я так совсем не думаю, однако уважаю ваши желания и больше давить на вас не стану. И все же советую вам не забывать, что наши прегрешения всегда кажутся нам намного тяжелее, чем есть в действительности.
– Здесь я вынуждена с вами не согласиться. Общество…
– Осуждает практически всё, что выходит за рамки определенного набора правил. Этим я не хочу сказать, что ваши поступки, какими бы они там ни были, не должны вызывать порицания. Но вы все еще молоды, и с вашей стороны было бы глупо из-за прошлых ошибок лишать себя счастливого будущего. Тем более если вы сожалеете о содеянном и, скорее всего, больше не повторите этого.
«Если бы это было так просто», – подумала Сара, переходя вместе с леди Данкастер к следующей картине. На ней была изображена дама с пристальным взглядом и острым подбородком, а ее губы были обидчиво надуты, как будто ей хотелось заняться множеством иных дел вместо позирования художнику. Даму запечатлели на природе, одна ее рука была обтянута толстой кожаной перчаткой, на которой сидел сокол.
– Некоторые вещи не исправить, – сказала Сара с нескрываемой болью, пронизывающей ее слова.
– Само собой, – согласилась леди Данкастер, – но интуиция мне подсказывает, что вы хороший человек, леди Сара, и вы не заслуживаете пожизненного наказания.
– Возможно, – ответила девушка, желая поскорее завершить этот разговор.
– Лорд Спенсер, по-видимому, ценит ваше общество, – заметила леди Данкастер, проходя к следующему портрету. То, как она это сказала, свидетельствовало о том, что она подозревает развивающийся между ними роман.
– Мы друзья, – ответила Сара, следуя за ней. – Скорее, даже просто знакомые, если учесть, что до приезда сюда не знали друг друга.
– Гм-м… Тогда, значит, нет вероятности, что вы посвятите его в свою тайну?
От этого вопроса Сара застыла на месте.
– Разумеется нет!
Боже праведный! Сама эта мысль была абсурдной, не говоря уже о том, что готовность, с которой леди Данкастер, едва ей знакомая, давала советы и высказывала предположения, ошеломляла.
К еще большему смятению Сары леди Данкастер, обернувшись к ней, ответила на возмущение девушки негромким смешком, от которого морщинки вокруг ее глаз стали глубже.
– А вы знаете, что мы с Джорджем не должны были пожениться? В действительности меня собирались выдать замуж за его лучшего друга. Должно быть, ужасно тяжело, – продолжила леди Данкастер, приподняв бровь, – вынужденно выходить за одного, когда сердце принадлежит другому. – Она пристально поглядела на Сару. – То, с каким жаром вы ответили мне перед этим, говорит мне о том, что вы задумаетесь, не открыться ли вам лорду Спенсеру раньше, чем вам может это показаться, моя дорогая. Более того, я полагаю, вы поймете – выбора-то у вас и нет.
