— Ты его дашь, когда узнаешь больше, — флегматично парировал бывший житель Упсалы.

— Это ты, Ульберт? — между тем крикнул кто-то из на­ходившихся в лодке.

—  Я.

—  А кто это с тобой?

—   Мой друг...

—   Такого уговора не было.

Они переговаривались на языке венедов, но Олаф все же понял, что его присутствие создает трудности.

—   Я заплачу за него.

— Хорошо! — после некоторого раздумья крикнул моряк. — Мы возьмем обоих.

Олаф оглянулся назад. Где-то там остался замок Людовита, мрачный лес хранил свои тайны, убитые братья-близнецы, наводившие страх на балтийское побережье... Все уходило, ис­чезало, как сон. На родине его давно считают мертвым. Что ж, в предложении Ульберта есть смысл. Вернуться назад непросто, нужны деньги, а деньги ему принесет союз с этим скрытным, но опытным и по-своему честным свеем. Кто знает, может, Ульберт говорит правду, в любом случае стоит попытаться, если он считает себя викингом. Пора!

Олаф вошел в воду, и Ульберт, уже забравшийся в лодку, подал ему руку.

В лето 889 года от Рождества Христова у Рагнара, сына Стейнара-ярла, родился сын, которого назвали Свеном. Жену Рагнара звали Халлигерд, она была дочерью Бьярни, старого викинга из тех данов, что жили на юге Скандинавского по­луострова, по соседству с норвегами.

Свен был вторым внуком Стейнара, а первого ему подарила Ингрид, вышедшая замуж за Эйольва. Эйольв был удачливым викингом, воевавшим вместе с данами в Англии. Он даже получил там землю, но не смог удержаться, поссорившись с одним из приближенных ярла Гутрума, успешно воевавшего с англосаксами.

В свою очередь, Рагнар, вернувшийся после столь неудач­ного сватовства домой, принял участие в походе ярла Сигурда в Валланд. Огромный флот викингов, насчитывавший более пятисот кораблей, подошел к побережью Франкского коро­левства, и затем часть драккаров, войдя в устье реки Сены, поднялись вверх по течению в глубь земли франков.

Викинги доплыли до Парижа и осадили его. Многие из них, помнившие рассказы своих отцов о походе Бьорна Железнобокого, немало удивились тому, что город оказался более укрепленным и неприступным, чем они предполагали. Один из знатных франков, Эд Нейстрийский, ставший в по­следствии основателем королевской династической ветви Иль-де-Франс, возглавил борьбу парижан против норманнов. Были посланы гонцы к королю Карлу Третьему, прозванному Толстым. В конце концов войска короля сумели подойти к Парижу, но викинги отступили от города только тогда, когда им был выплачен огромный выкуп.

Эти события определили дальнейшую судьбу Карла Тол­стого, потомка Карла Великого. Он потерял титул императора, а сама Западная империя утратила единство.

Рагнар, сын Стейнара, показал себя смелым и удачливым викингом, достойным назваться преемником своего отца Стей- нар, ярл, уже давно не выходивший в море, мог им гордиться. А между тем в самой Норвегии конунг Харальд Хорфагер, расправляясь с теми, кто не хотел признавать его верховную власть, приобрел большую силу и популярность. Его враги бежали: кто в Данию, кто в Уппланд, кто в Гардарику, где один из приближенных ярла Рерика, умершего около десяти зим тому назад, сделался местным правителем, или князем. Его знали в юности как Хельга Умного, а по-тамошнему на­зывали Олегом. Византийским правителям Хельг доставил немало хлопот и волнений.

Харальд Весельчак, перешедший на сторону Хорфагера, неожиданно для многих был убит при загадочных обстоя­тельствах. Его убийца не оставил никаких следов, и сыновья Весельчака ломали голову над тем, кому мстить? На слуху было имя ярла Стейнара, но доказательств его причастности к убийству так и не нашли. К тому же Весельчак имел много других врагов. Кто же из них?.. Магнус клялся всеми богами Асгарда, что найдет убийцу, чего бы это ему ни стоило. Золото открывало много тайн, однако сведущие в таких делах люди говорили, что, судя по всему, убийца действовал один, без со­общников, а, значит, отыскать его будет весьма непросто.

А тем временем языческие вожди Севера все более сознава­ли силу христианских королей, оплотом которых была вера в единого Бога — Иисуса Христа. Одним из первых норманнских предводителей, принявших христианство, стал датский конунг Харальд Крак. Его крестили в Майнце. Но датчане не приняли новой веры и изгнали Харальда из Дании.

Было это в те времена, когда даны начали совершать раз­рушительные набеги на Британию и Ирландию. Вскоре они возвели свой первый лонгфорт неподалеку от Дублина. Но уже в 850 году от Рождества Христова другой датский конунг, Эрик Первый, разрешил возвести христианские церкви в Хедебю и Рибе. Христианские миссионеры проникли в Уппланд. Дети тех датчан, которые вместе с сыновьями Рагнара Лондброка захватили восточную часть Британии, уже потеряли связь с родиной предков и не видели ничего зазорного в том, чтобы отказаться от веры в старых богов.

Много людей, не желавших признавать Харальда Хорфагера единым правителем Норвегии, бежало за море, в Исландию — большой остров на краю земли, скалистую и суровую страну, где можно было укрыться от старых врагов и обрести новую жизнь.

Зять Стейнара-ярла, Эйольв, задумал было отправиться туда, но Стейнар отговорил его. Ярлу нужны были верные люди в своей вотчине. Всюду бродили вооруженные викинги, их дразнил запах богатства, а добра у Стейнара накопилось немало. Хорфагер сидел в Фолде, набирая людей для новых походов, а защитить всех своих друзей он был не в состоянии.

А в самой вотчине ярла было неспокойно. Стейнар охла­дел к законной жене Гейде и возобновил отношения с вдовой Раудульфа — Магихильд. Гейда вскоре узнала об этом, по­скольку всюду имела глаза и уши, и задумала отомстить мужу по-своему, по-женски. Когда дошла весть о смерти Харальда Весельчака, в глазах ее появился торжествующий блеск. Стей­нар, увлеченный Магихильд как юнец, ничего не замечал.

Между тем человек, убивший Харальда Весельчака, на­ходился совсем рядом. Это был некто иной, как Инегельд, опытный ночной убийца, тот, кому когда-то хотели отомстить многие. Более двадцати зим тому назад он совершил свое первое убийство в Западном Гатсе и был вынужден бежать сначала на остров Фюн, а затем — в Исландию. Эту страну вулканов только начали заселять, и, столкнувшись с трудностями обу­стройства, Инегельд, не имевший склонности к земледелию и рыболовству, встал на путь более привычный — путь ночных грабежей и убийств.

Но людей в Исландии было не так много, потому убийц находили куда быстрее, чем на материке. Когда на него пало подозрение, Инегельд сумел попасть на корабль, отплывавший на Фарерские острова, а оттуда вернулся в Скандинавию. Он много скитался и в конце концов оказался в Мере, на западе Норвегии. Там-то к его услугам и прибегнул Стейнар-ярл, пожелавший убить старого врага своего отца, Асмунда.

Позже Инегельда хотели объявить вне закона за другое убийство, но Стейнар, помня об услуге, заплатил за него виру, а затем приблизил к себе. Это было пределом мечтаний Ине­гельда, происходившего из бедного рода.

Его отец, Лютиг, когда-то участвовал в набегах на Фризию и Шотландию. Но склонность к пьянству и дебошам не по­зволяла ему скопить денег. В его доме после смерти первой жены, матери Инегельда, женщины появлялись и исчезали, чуть ли не каждый год. Потому-то Инегельд, насмотревшись на отца, так и не женился. Семья не влекла его. Все мысли были только о золоте.

За время скитаний он научился хорошо сражаться мечом и секирой. И, кроме того, обнаружил способности к изменению облика. Это умение немало помогло ему. Все знали о люб­веобильности Харальда Весельчака. И в тот день, когда его обнаружили мертвым, кто-то припомнил, что видел какую- то женщину. Но кто она была? Ее так и не нашли, и Магнус томился неясными предчувствиями, однако ничего поделать не мог. Женщина бесследно исчезла, и никто не мог сказать, откуда она взялась?