Аудитория, казалось, затаила дыхание.

– Мужчина… Появляется какой-то мужчина… Да! Знайте же, что он хочет связаться с кем-то в этом зале. Буква «Г» говорит о чем-то кому-нибудь здесь? Постойте… О-о… Это высокий мужчина. Красивый. Небольшой животик, но ведь все мы люди, правда? Мы можем простить такие мелкие недостатки, не так ли, друзья?

Публика прыснула от смеха. У Элен возникло странное ощущение, расползающееся по коже. Она уже знала, что будет дальше.

– Помните, что, когда вы умираете, заботиться о вашем физическом теле уже нет необходимости. А теперь… Я слышу… Простите, но у меня такое чувство, что я должна запеть. Голос у меня не из лучших, но появившийся мужчина хочет, чтобы я спела. Она жила в соседней квартире, а я такой настойчивый преследователь… – Селин сделала паузу. – Кому-нибудь это о чем-то говорит?

Невидимая рука сжала сердце Элен, и какое-то мгновение она была уверена, что ее сейчас вырвет. Спокойно, сказала она себе. Они очень умные, эти экстрасенсы и медиумы. Настоящие эксперты в области мошенничества и «холодного чтения».

– Что, никому? Он обращается очень настойчиво. И знаете, у меня такое чувство, будто мне хочется закашлять. – Тихий смех. – Я бросила курить много лет назад, но могу вам сказать, что в данный момент чувствую в этом потребность.

Элен встала.

– Увидимся позже, Мэдди, – услышала она свой голос словно издалека.

Мэдди подняла на нее глаза.

– С вами все в порядке?

– Просто нужно глотнуть воздуха.

Элен заторопилась к выходу, в спешке ударившись о ножку стола, но не почувствовала этого.

– Элен, куда же вы уходите? – раздался ей вслед голос Аннабет.

Элен почти бежала, вытирая слезы со щек. Трудно сказать, чем они были вызваны – шоком, злостью или печалью. Она промчалась мимо казино и темной двери гостиной «Песочный человек», на миг испугавшись своего сухопарого отражения в стекле. Селин не могла узнать об этой песне ниоткуда. Должно быть, она просто пробралась к ним в номер, может быть, нашла ее в Facebook – там у нее на главной странице была выложена фотография Роберта Крея, еще с тех времен, когда они с Грэхемом были на его концерте в Лондоне. Вот оно в чем дело. Она понемногу начала расслабляться. Дешевые фокусы!

Ко времени, когда Элен достигла палубы «Веранда», дыхание ее уже успокоилось, но она все равно взяла себя в руки, прежде чем входить в каюту. Меньше всего ей хотелось волновать подругу.

– Элиза?

Кровать ее была пуста, простыни и подушки смяты.

Вдруг из ванной раздался приглушенный крик. Элен мгновенно распахнула туда дверь. Элиза лежала на полу, юбка ее при падении задралась.

– Что-то мне плохо, Элен. Так болит голова. Думаю… Думаю, что я…

Мужчина отключился, но Джесе понимал, что должен внимательно следить за ним. Боже мой, что это была за сцена! Адреналин до сих пор кипел в его крови после того, как они с Бином ворвались в каюту этого пассажира. Когда его нашли, он сидел, забившись в угол комнаты, и пронзительно кричал всякий раз, когда к нему пытались приблизиться. Потребовались усилия двух охранников, чтобы удерживать его, пока начнет действовать введенное успокаивающее.

Однако не только этот вновь поступивший пациент беспокоил Джесе. Альфонсо был по-прежнему на грани кататонического ступора и практически не отреагировал, когда в манипуляционную привели бившегося в истерике пассажира. Джесе не смог вытянуть из него ни слова. Ожоговая прокладка должна была сработать, нужно только поменять ее завтра пораньше – и дай Бог, чтобы к тому времени они уже вышли из этой ситуации! – но Альфонсо едва притронулся к йогурту и банану, которые Марта принесла ему, как не воспользовался стульчаком, который они установили для него в маленькой ванной комнате. Сейчас Джесе уже мало что мог сделать сам, разве что обратиться к помощи психолога.

Психоз у пассажира, мертвая девушка, вирус желудочного гриппа и инженер на грани кататонического ступора.

Какое еще дерьмо можно добавить в этот перечень?

Марта тяжело ввалилась в процедурную и бросила латексные перчатки в корзинку для мусора.

– У нас еще один, Джесе.

– Вирус?

– Он самый.

– Сколько уже случаев?

– Шесть в общей сложности. Три у команды, три у пассажиров. А насчет последнего я беспокоюсь. Пациентка пожилая и с большим избыточным весом. Она очень слаба. Подруга обнаружила ее после того, как та свалилась на пол в ванной комнате.

– Хочешь привезти ее сюда?

– Нет. Лучше держать заболевших на карантине в собственных каютах.

– Хочешь, чтобы я ее посмотрел?

– С тебя и так достаточно. – Она махнула рукой в сторону обезумевшего больного. – Как твой новый клиент?

– Слава Богу, сработал мидазолам.

– Уже известно, что спровоцировало припадок? У него было психическое расстройство?

– Мы этого пока не знаем. Секьюрити пытаются вычислить его жену.

– Какие-то травмы?

– У меня была возможность провести только наружный осмотр. Кровоподтеки на запястьях и верхней части бедер, ушиб лобной части головы. Возможно, это было получено в ходе борьбы. Чтобы скрутить его, потребовались два охранника.

– Черт! Что Бин?

– Он занимается стюардессой, на которую напал этот парень, прежде чем оказался у нас. Ничего серьезного, но она, понятное дело, травмирована психологически.

Марта критически осмотрела его с головы до ног.

– Было время передохнуть?

– Нет. – Он держался на холодном кофе и бесчисленных банках колы, и физическое изнеможение сдерживалось нервным возбуждением, вызванным высоким уровнем кофеина. – Может, сказать капитану, что пора переходить в состояние «красная тревога»?[9]

Случаев выявления норовируса было еще недостаточно для этого – пока что! – но лучше перестраховаться, чем потом жалеть, особенно учитывая состояние силовой установки корабля. Джесе попросил о встрече с капитаном еще вчера, но до сих пор эта просьба игнорировалась.

Марта прислонилась к носилкам на колесах.

– Такое, конечно, добавит проблем помимо всего остального. Но, думаю, мы должны это предложить. По крайней мере пассажирам хотя бы расскажут, как пользоваться антисептиками для рук.

Да, правильно, подумал Джесе. За время пребывания на корабле он ни разу не видел, чтобы кто-нибудь ими пользовался.

– Сколько еще времени это может продолжаться?

– Бог его знает.

– Ты ничего больше не слышала?

– Нет. Средства связи до сих пор не работают.

– Я беспокоюсь насчет морга. Без электропитания там могут быть большие проблемы.

– Насчет этого не переживай. Он находится ниже ватерлинии. Там достаточно прохладно.

Пока что.

В дверь постучали, и в медпункт нерешительно вошел человек в офицерской форме. Как и большинство тех членов команды из тех, кто работал на мостике, он соответствовал стереотипу симпатичного итальянца: накрахмаленная белая униформа, гладкие темные волосы, привлекательность без всякого напряжения. В присутствии таких офицеров Джесе чувствовал себя безнадежно отсталым.

– Могу я навестить Альфонсо?

– Он сейчас спит. Вам нельзя сюда заходить.

– Простите. – Взгляд мужчины скользнул на Альфонсо, который неподвижно лежал с закрытыми глазами. – Я стучал в наружную дверь, но ко мне никто не вышел.

Джесе переглянулся с Мартой, которая только пожала плечами: делай как знаешь.

Кому это может повредить? Возможно, этот человек сможет разговорить Альфонсо.

– Ладно, валяйте.

Марта одобрительно улыбнулась Джесе и вышла из комнаты.

Офицер широким шагом подошел к кровати Альфонсо и обрушил на него шквал фраз по-итальянски. Все познания Джесе в итальянском практически сводились к словам арии Nessun Dorma из оперы «Турандот» и паре подхваченных ругательств, так что он понятия не имел, о чем говорит этот человек. Но что бы это ни было, оно, похоже, никак не помогло.