Ланцелот. Выпусти меня, ложный звероящер!
Генрих. Я мог бы также просто держать тебя здесь, в клетке, пока в твоей книге не появится запись поинтереснее, и ты сам сбежишь, как сбежал в прошлый раз. Да, Эльза? Помнишь, как твой женишок соскучился рядом с тобой? И сбежал уже через месяц, как тольо ему прислали весть из книги с Черных гор?
Эльза. Да, Генрих. Помню. Этот человек - никчемен. Он может убить зло, но заполнить освободившееся место добром он не может. Он тут же убегает, как только все разрушит.
Генрих. Так что же ты плакала о нем так долго?
Эльза. Разве?
Генрих (угрожающе). Но я то помню!
Эльза. Глупая Эльза! Если бы он хотя бы узнал меня...
Генрих. А он не узнал? Ха-ха! Круто, Эльза. Такого женщины не прощают. Теперь ты точно не перекинешься на его сторону.
Эльза. Тебе это важно?
Генрих. Нет.
Эльза. Тогда зачем столько слов?
Генрих. Да. Что-то я разболтался, как мой папаша. Старею, наверное. Валька сбежал, значит, весть о Ланцелоте скоро распространится в городе. И хорошо. А то надоел этот день сурка - одно и то же, одно и то же. А тут Ланц со своим геройством. Немного повеселимся. Хотя... Даже при дракоше нашлись красавчики, что подарили ему оружие и ковер-самолет. Теперь таких нет. Справиться с Ланцем будет слишком просто. Он сам с собой расправится, когда поймет, что он - никчемное, никому не нужное, смешное существо, которое не в состоянии ничего изменить в этом городе. В этом болоте. Скучно.
Эльза. Так зачем тебе это, Генрих?
Генрих. Просто. Чтобы показать тебе, какое ничтожество ты любила.
Эльза. Герой, сражающийся за бедных и угнетенных, не может быть ничтожеством.
Генрих. Эльза!? Фи. Не гламур.
Эльза. Ну, пошутила, чо? А ты тоже разорался. "Он сбежал! От тебя!" Противно, честное слово.
Ланцелот. Эльза! Простишь ли ты меня когда-нибудь?
Эльза. Зачем тебе МОЕ прощение? Ты же запал на мою дочь!
Генрих. Что?! Что ты сказала!?
Эльза. Марта была здесь. Он принял ее за меня, и они... целовались.
Генрих. Ты!... Вот дрянная девчонка. Я сказал ей, не ходить сюда.
Эльза. Но почему она не может ходить к деду? Я иду у тебя на поводу и не пускаю ее, но в чем смысл?
Генрих (распаляясь). Именно в этом! Я знал, что рано или поздно он появится здесь, и испортит ее глупыми устаревшими идеями. Влюбит в себя, и отнимет! Мое дитя!
Эльза. Ты так долго и тщательно воспитывал ее в презрении к бедности и отсутствию успеха. Она не может в него влюбиться. Она может только посмеяться над ним, над его наивными идеями! Всех спасти? Бескорыстно? Как же! Ха!
Генрих. Уверена?
Эльза. Абсолютно.
Генрих. Но ты-то повелась, когда он явился.
Эльза. Другое время. Другие стереотипы. Другие представления о чести и месте человека в мире. Была молода и глупа.
Генрих. Вот именно! Теперь она - молода и глупа. А время... Это глупое время ходит по кругу, и ничему не учит глупых людишек. Они все время наступают на одни и те же грабли. С другой стороны, это хорошо. Иначе как бы жилось нам, драконам, если бы люди помнили. Но когда дело касается моей дочери!... Возможно, я буду серьезно воевать с тобой, Ланцелот.
Ланцелот. И я буду серьезно воевать с тобой, Генрих.
Генрих. Давай.
Генрих достает пистолет и целится в Ланцелота.
Эльза. Оставь, Генрих, идем, мне пора на педикюр, а тебе на ботокс. Дракон должен выглядеть, по крайней мере, сносно.
Генрих. Иду. Вот пульт. (Убирает пистолет, кидает пульт на стол.) Не жду тебя. Мне в другую сторону.
Генрих уходит.
Эльза (кричит в уши Шарлеманю). Папа!
Шарлемань (Достает беруши из ушей). Что?
Эльза. Минут через 20 открой клетку. Пульт на столе.
Шарлемань. Хорошо. И что мне делать с прохожим?
Эльза. Если сможешь, пожалуйста, уговори его уйти. Если откажется, оставь у себя. На гостиницу у него, наверняка, нет денег. Генрих хочет покуражиться.
Шарлемань. Шалунишка.
Шарлемань вставляет беруши в уши. Эльза собирается уйти.
Ланцелот. Эльза!
Эльза. Что?
Ланцелот. Ответь только на один вопрос.
Эльза. Да?
Ланцелот. Зачем вы выдаете свою дочь за дракона Ша-Ша?
Эльза. Кто тебе сказал?
Ланцелот. Марта.
Эльза. Не советую говорить об этом с кем-нибудь еще.
Ланцелот. Почему?
Эльза. Тебе никто не поверит.
Ланцелот. Почему?
Эльза (подходит к Ланцелоту, гладит его волосы). Дракон Ша-Ша - основной враг нашего города. Как же может дракон Ге-Ге выдать за него свою дочь?
Ланцелот. Значит, она не выходит замуж?
Эльза. Куда она денется!
Ланцелот. Ничего не понимаю!
Эльза. И не надо тебе! Папа выпустит тебя, и уходи. Спасайся, рыцарь! А если нет... Что ж... Сам виноват. Зачем ты вернулся?! И без тебя тошно. Марту тоже не слушай. У нее буйная фантазия. Это опасно для рыцарей. (Уходит.)
Ланцелот. Но! Эльза!
Ланцелот громко стучит, заставляет Шарлеманя достать беруши. Шарлемань открывает клетку.
Ланцелот. Объясните хоть вы мне, господин Шарлемань, что тут происходит? Я ничего не понимаю. Ничего! Марту собираются выдать замуж за дракона Ша-Ша?
Шарлемань. О! Это было бы замечательно. Дракон Ша-Ша - самый величественный дракон мира. Его город - самый сильный и держит в страхе все остальные города. Его дыхание самое огненное и лапы самые острые. Естественно, любой более мелкий дракон хочет выдать за него свою дочь.
Ланцелот. Разве Ша-Ша - не главный враг этого города?
Шарлемань. Разве? Ах, да. Или... Точно! Боже мой, боже мой! Что я наговорил?! Совсем запутался. Отношения между нашими драконами так быстро меняются, что я... Старею. Нет былой гибкости мышления. Впрочем, в любом случае, любой, любой на ее месте был бы рад.
Ланцелот. Но Марта не хочет за него!
Шарлемань. Не хочет?
Ланцелот. Нет.
Шарлемань. Кто вам сказал?
Ланцелот. Марта.
Шарлемань. Кокетничает. Вы представьте, насколько лестно юной девушке, чтобы именно ее выбрал дракон Ша-Ша. Это счастье.
Ланцелот. Что с вами не так, Шарлемань? Когда вопрос касался Эльзы, вы все-таки хоть немного сопротивлялись.
Шарлемань. Зачем я буду противиться счастью моей единственной внучки? Вы только подумайте, любой ее каприз, и миллионы граждан вынуждены поступиться своими правами и свободами, а, возможно, и жизнями. Это ли не высший пик мощности, силы? Это ли не счастье!? Мечта любой нормальной жизнерадостной девушки!?
Ланцелот берет шпагу и слегка ударяет плашмя по голове Шарлеманя.
Шарлемань. Или постойте!... Это же ужасно - выдавать девушку за дракона! Но я.... Вот беда. Я помню, Эльза... Я все время забываю, в каком случае что говорить. Боже мой, боже мой. Память уже не та, она доведет меня до палача. Надо заучить какой-то нейтральный текст и говорить только его. Например: "Да что вы говорите? Я должен обдумать эту мысль." Тогда не ошибешься. Или молчать. Это еще безопаснее. В любом случае, наш дракон - это прекраааасно! Прекраааасно, господа! Не перестаю говорить, нам повезло с драконом! Просто повезло!
Ланцелот снова ударяет плашмя по голове Шарлеманя. Тот падает.
Ланцелот. О, боже! Вот она, несдержанность. Это от ран. Нет, так нельзя.... Дышит. Слава богу.
Через окно влезает Марта.
Марта. Милый? Ушли?
Ланцелот. Марта!
Марта. Что с дедушкой?
Ланцелот. Вроде, дышит. Я...
Марта. Спит? Давай положим его на диван. В последнее время он стал плох. Приходится врать все больше и больше. А ему это настолько неприятно, что разум и здоровье пошатнулись. Он лжет даже мне, когда мы находимся наедине. Он лжет даже себе. Его сознание раздвоилось, и он не помнит, которая часть говорит правду, а которая лжет. Стареньким это тяжело. А ведь раньше только с ним я могла пооткровенничать. Он учил меня, что есть добро и что - зло. Он поведал мне о тебе, и очень надеялся, что ты вернешься, и все в этом городе пойдет иначе.
