Шарлемань. Так грустно, когда дитя, которому ты с детства пытаешься привить навыки добра и правды, начинает шпионить за тобой в пользу тирана. Она все время ставила новые прослушивающие устройства. Я не сразу это понял.

Эльза. Сейчас уже ничего не изменишь.

Шарлемань. Да, ничего не изменишь.

Эльза. Вообще ничего не изменишь. Надо ждать других времен.

Шарлемань. Надо писать свою, подпольную историю, и когда времена изменятся, может быть, это кому-нибудь пригодится.

Эльза. Обязательно пригодится, папа, продолжай свой благородный труд. Я так горжусь тобой.

Шарлемань. Да, Эльза, буду продолжать, обязательно. Я сам горжусь собой. Час утром, на рассвете, когда внимание стражников рассеяно сном, я буду писать все, что я думаю.

Эльза. Это так смело, папа.

Шарлемань. Спасибо. Мне некому больше рассказать об этом, Эльза.

Эльза. Ты всегда можешь на меня положиться. Это так благородно, Ланцелот, правда?

Ланцелот. Пожалуй, мне пора.

Шарлемань и Эльза. Как?!

Ланцелот. Пойду потихоньку. Что мне тут делать?

Эльза. Ты не понял?

Ланцелот. Что?

Эльза. Мы ведем свою, пусть не видимую, борьбу против дракона. Ты мог бы к нам присоединиться.

Ланцелот. То есть сидите так и тихонько пописываете свои заметки?

Эльза. Пописываем!

Ланцелот. Дракону от этого ни холодно, ни жарко.

Эльза. Еще как. Иначе зачем ему столько охраны?

Ланцелот. Конечно! Столько охраны, чтобы ракетками от заметок отбиваться.

Эльза. Зря иронизируешь. Папины заметки иногда попадают к лидерам оппозиции и служат мощным оружием.

Ланцелот. Это какой оппозиции? Что стоит на площади и кричит - дракон улетай?

Шарлемань. Очень, очень смелый человек. Если бы я решился встать рядом.... Не понимаю только, почему его до сих пор не арестовали?

Ланцелот. Может, потому что в него не больно кидаются тухлыми помидорами его родственники из миологического отдела?

Эльза. Ты не был таким циничным, Ланцелот.

Ланцелот. Я был героем. Они обычно не циничны.

Эльза. Был?

Ланцелот. Да. Теперь я депутат и почетный член. Тут все как раз наоборот.

Эльза. Зато ты можешь теперь медленно и верно воздействовать на общественное мнение.

Ланцелот. И Марта так говорила. Пустое. Нельзя внутри системы ни на кого воздействовать. Если ты в системе, то в той или иной степени с ними заодно.

Эльза. Так брось, уйди.

Ланцелот. Уйду, и что? Кто будет помогать в борьбе с драконом бывшему депутату и почетному члену?

Эльза. Они и не вспомнят, что ты был им.

Ланцелот. Именно. Они не помнят ничего, ни хорошего, ни плохого. Уже столько раз они не узнавали меня.

Шарлемань. Но время такое подходящее дл рыцарей. Повышение налогов расшатывает стабильность.

Ланцелот. Почему вы не поговорили со мной раньше? Почему дали Марте обмануть меня?

Эльза. Я опасалась за жизнь папы, он за мою. И вместе мы опасались за жизнь Марты. Одновременно мы опасались Марты.

Ланцелот. Доброй ночи.

Эльза. Все же уходишь?

Ланцелот. Да.

Эльза. Пойдешь из города, на ночь глядя?

Ланцелот. Оставаться в этом городе, на ночь глядя, гораздо опаснее.

Эльза. Но ты должен же помочь нам!

Ланцелот. Нет. Не должен никому. Пойду на берег океана посмотреть на закат. И научиться, наконец, играть на флейте.