Одним из первых, кто начал доказывать факт убийства Есенина, был следователь Московского уголовного розыска, полковник милиции, писатель и журналист Эдуард Хлысталов, чьи книги и статьи получили наибольшую известность в 90-е годы прошлого века. В одной из его книг убийство поэта описано так: «Есенин был оглушен ударом канделябра, после чего его стали избивать ногами, сломав при этом три ребра, отбили почки и печень, били в пах, затем перерезали ему вены и мускулы, выстрелили в голову и повесили на трубе парового отопления. Очнувшись, висящий в петле с разорванными шейными позвонками, истекающий кровью Есенин пытался освободиться от нее, но силы оставили его».

В работах Хлысталова Блюмкин упоминается, но на его причастность к убийству Есенина автор скорее намекает. Его единомышленники пошли куда как дальше.

В конце 1990-х петербургский писатель Виктор Кузнецов издал книгу под названием «Тайна гибели Сергея Есенина», в которой Блюмкин уже открыто назван убийцей поэта. По версии Кузнецова, Есенин никогда не селился в «Интернационале» — «Англетере». Он утверждает, что в тот день, когда Есенин прибыл в Ленинград, Блюмкин, отлично знавший поэта, пригласил его в гостиницу, чтобы отпраздновать их встречу.

Есенин согласился, но по дороге был схвачен сотрудниками ОГПУ и помещен в подвал на проспекте Майорова, где его избивали четыре дня. Зачем? Чтобы завербовать. Допросы вел Блюмкин. По-видимому, утверждает Кузнецов, Есенин сопротивлялся и с силой толкнул Блюмкина, тот упал. Тогда другой чекист, Николай Леонтьев, выстрелил в поэта. А после этого Блюмкин ударил Есенина рукояткой револьвера в лоб. Затем тело перетащили по подвальному лабиринту в соседний «Англетер» и там повесили.

В качестве подтверждения своей версии Кузнецов выдвигает «кровавую» биографию Блюмкина и его сложные отношения с Есениным. Или вот такой еще аргумент:

«Выяснилось, Блюмкин был не только специалистом по „мокрым делам“, бичом врагов мировой революции, но и настоящим профессионалом по части подделки чужого почерка. В июле 1918 года, подготавливая покушение на германского посла Мирбаха, он искусно „изобразил“ в фальшивом мандате ВЧК подпись Ксенофонтова, секретаря Дзержинского. Лиха беда начало. Позже самодеятельный графолог и не такие „липы“ мастерил.

А. И. Солженицын, встречавшийся в лагере с зэком М. П. Якубовичем, в прошлом чекистом, передает в „Архипелаге ГУЛАГе“ его воспоминание: „…в конце 20-х годов под глубоким секретом рассказывал Якубовичу Блюмкин, что это он написал так называемое предсмертное письмо Савинкова, по заданию ГПУ. Оказывается, когда Савинков был в заключении, Блюмкин был постоянно допущенное к нему в камеру лицо — он ‘развлекал’ его вечерами. <…> Это и помогло Блюмкину войти в манеру речи и мысли Савинкова, в круг его последних мыслей“.

После суда Борис Савинков „послал“ за границу революционерам-эмигрантам открытые письма, в которых призывал их прекратить безнадежную борьбу с большевизмом. Многие адресаты, и даже „охотник за шпионами“ и разоблачитель Азефа Владимир Бурцев, поверили в это раскаяние. Они не подозревали, что фальшивки сочинил и лично „нарисовал“ Блюмкин. В мае 1925 года гэпэушники выбросили Савинкова из не огражденного окна камеры во внутренний двор лубянской тюрьмы. Официально самоубийство объяснили пессимистическим настроением политического банкрота. Блюмкин на этот счет даже подделал прощальное письмо контрреволюционера — да так ловко, что в него опять-таки поверили.

Как знать, не рук ли Блюмкина опубликованное в „Красной газете“ стихотворение „До свиданья, друг мой, до свиданья…“, которое якобы написал Есенин, уйдя из жизни, как красиво выразится Троцкий „…без крикливой обиды, без позы протеста, — не хлопнув дверью, а тихо призакрыв ее рукою, из которой сочилась кровь“?..

Если Блюмкину было по силам овладеть буквой и духом савинковских писем, очевидно, ему не составляло большого труда начертать восемь „есенинских“ строк „до свиданья…“».

Вот эти всем известные стихи:

От себя добавим — если это мог написать Блюмкин, то как минимум в его поэтических талантах сомневаться не приходится. Странно только, что при таких выдающихся способностях никакие другие его стихи до наших дней не дошли.

Сторонники версии об убийстве Есенина часто расходятся в том, как именно оно происходило. Профессор патологической физиологии Федор Морохов: «Он был удушен, скорее всего, подушкой». Поэт Иван Лысцов: «На голове пробоина треугольной формы, которая могла быть нанесена лишь тяжелым металлическим предметом». Автор романа «Есенин» Виталий Безруков (отец известного актера Сергея Безрукова) описывает сцену убийства так ярко, как будто сам ее видел:

«Дверь отворилась, не скрипнув, петли, видать, смазали заранее, и в номер вошел Блюмкин, за ним гэпэушник и тот подсадной „белый офицер“, что был с Есениным в камере на Лубянке. Он запер дверь за собой. Увидал Блюмкина Есенин — сердце его зашлось в смертельной тоске. Крикнул он в отчаянье: „Черный человек! Черный человек!“ — и швырнул в морду его гармонь русскую. Упал на пол Блюмкин…

Двое других разом навалились на одного Есенина, усадили на стул, удавку на шею накинули. Хрипит Есенин, правой рукой вцепился в веревку. Вскочил Блюмкин… и наганом со всего маху рукояткой в лицо! Еще! Еще! Один бьет, двое держат! Глаз вытек! Переносица проломлена! Обмяк поэт, затих».

«Для меня неоспоримый факт, что Есенина убили», — заявил автор в одном из газетных интервью. В 2005 году, к восьмидесятилетию смерти Есенина, по телевидению был показан сериал «Есенин» по роману Безрукова. Есенина в нем сыграл Сергей Безруков, а Блюмкина — Гоша Куценко. Кстати, большинство рецензий на фильм были, мягко говоря, отрицательными.

Итак, допустим, что Есенина убил Блюмкин. Или, по крайней мере, участвовал в убийстве поэта. Естественно, возникает вопрос: зачем Блюмкину или чекистам надо было его убивать, а потом имитировать самоубийство? Послушаем сторонников этой версии.

Объяснения, в общем, похожие. Например, такое (голос из Интернета): «Он был убит… за проявление в те времена в своем творчестве патриотизма к России и своему народу… В условиях, когда Российская империя была захвачена осенью 1917 года двумя группами приезжих из-за рубежа профессиональных революционеров-политтехнологов (поезд из Европы во главе с Бланком-Лениным и корабль из Америки во главе с Бронштейном-Троцким), — проявление русским поэтом патриотизма, бесспорно, — очень раздражало новую власть».

Виктор Кузнецов называет две причины убийства Есенина: он воплощал дух русской нации, и он стал фактически контрреволюционером. В своей поэме «Страна негодяев» он очень зло изобразил Троцкого. А тут еще и политические дела у Льва Давидовича пошли из рук вон плохо. «И вот вчерашний вождь революции оказался близок к опале, — пишет Виктор Кузнецов. — Ну и ему нужно было на кого-то выплеснуть всю эту негативную энергию. Конечно, на Есенина».

Версия поэта и литератора Игоря Евсина — более развернутая. Надо, впрочем, отдать ему должное — он уточняет, что это его «авторская гипотеза»:

«Не стал Есенин трубадуром революции, к чему его лично призывали большевистские вожди — Троцкий, Дзержинский, Калинин. И здесь, касаясь темы разрыва Есенина с большевиками-интернационалистами, необходимо отметить принадлежность некоторых тогдашних руководителей советской России к масонам. И, в частности, Льва Троцкого (Лейбу Бронштейна), который официально состоял в масонской организации и имел высокое посвящение…