Это был первый день в долгой череде, и Фрисс потом пытался сосчитать, сколько же дней он просидел с ополчением - и каждый раз получалось, что он должен был выйти из Энергина в середине зимы. Некоторые дни оказались такими длинными, что Речник посчитал их дважды или трижды.
При первой возможности он заглянул в палатку Жреца Смерти и предложил помощь. Тот смерил его непроницаемым взглядом и хмыкнул:
- И что, ты согласен добывать кровь у Инальтеков или Айтвегов и отрезать щупальца у Фнорра?
- Я сказал - помогать готовить зелья, а не мучить живых существ, - Фрисс тоже умел глядеть выразительно. Жрец ухмыльнулся.
- Вот по-твоему, из чего они готовятся?.. Ладно. Ты выглядишь выносливым... Вот ступка, вот чешуя. Растирай, пока не останется только пыль...
Таких мелких, но долгих поручений Фрисс выполнил много - все келнениси уходили воевать, раненые были слишком слабы, некому было толочь реагенты, смешивать жидкости, следить за котлами... Названий большинства компонентов Речник не знал, а когда надо было готовить само зелье, Астирис вежливо выпроваживал его к ополченцам. Так что научиться алхимии Фрисс не смог, да и не очень-то хотел. При всей пользе и целебной силе этих зелий пахли и выглядели они отвратительно, и ощущение от них было самое гадостное. Зато все Речники и союзники, видевшие Фрисса в "лаборатории" Жреца Смерти, смотрели на него так же уважительно, как на самого Астириса...
После той стычки с Хеккула на ополчение не нападал никто, а помощь жителям была не нужна - маву они варить умели, варили хорошо, Речник сам с удовольствием её ел. Однажды пришлось заменить сломанный шест под навесом - вот и все дела в ополчении.
Авит Айвин сейчас лежал в шатре целителя у выхода из пещеры, был очень слаб, растерян и подавлен. Фрисс навещал его, когда вырывался из лагеря. Речница Сигюн через день после появления Речника в стойбище снова пошла сражаться с Инальтеками, а потом присоединилась к отряду Речников и скайотов, затеявшему дерзкий манёвр. Она вернулась с этой вылазки очень довольная - и сказала, что сама расскажет жителям Фейра о судьбе ополчения. Фрисс отдал ей красные ленты. Та вылазка оставила Инальтеков без двоих весьма опасных предводителей - Синьг из клана Кэйронейю и Хельвиг из клана Идэвага погибли там, и несколько десятков воинов с ними вместе. Остальное войско не впечатлилось.
Не впечатлились Инальтеки и после того, как клан Ашшарвег потерпел поражение от скайотов - пусть клану удалось призвать своего божка Агнейла Иритиса, огненным ливнем отогнать Речников от пещеры, выйти наверх и обрушить пламя на древесный город, но скайоты тоже кое-что умели - и туча стрел вместе с ливнями и водопадами с ветвей заставила отступить Инальтеков, а утративший силу Агнейл рассыпался золой. Конечно, так бога не уничтожишь, и наверняка Ашшарвег уже через день убедились, что он жив, но помогать им он больше не хотел. Тем не менее, клан без покровителя не ослабел и не потерял духа ни на сутки.
Фриссу только и оставалось, что слушать о чужих вылазках, победах и поражениях. Его в бой не пускали, и чувствовал он себя нелепо. Все были заняты - с утра до вечера Инальтеки пытались оттеснить Речников, а Речники - Инальтеков, заклинания и стрелы свистели над Клыками, волны леденящего ужаса переливались иногда через скалы и растекались по лагерю, и тогда Фрисс успокаивал напуганных жителей. Дважды в день все проходили мимо Речника в одну сторону, все, от Двухвосток до скайотов-лучников, и дважды в день - в другую. Пока Инальтеки не продвинулись ни на шаг вперёд - Дита, Вилтон, Провал были перекрыты надёжно, и армия Илларгона прорывалась к Сиррису или Эамкону... Силитнэн пропал надолго. Потом к южным пещерам перебрались Ондис и Астанен - помощь Короля и верховного целителя была там нужнее, туда же по своей воле отправился отряд Мааса Фианнега - огнедышащие демоны очень нужны были в окрестностях Сирриса. У Диты остался Канфен - пусть его маги были почти что бессильны, помогать Речникам и поддерживать их боевой дух это не мешало. И они переносили с небольшими потерями и яростные атаки Инальтеков, и ужас, и даже туман, иногда наползающий на Клыки. Туман встречали магическим барьером, который достраивал и держал лично Канфен, и опасное марево неохотно уползало прочь.
У дальней стены пещеры, за оградой, томились пленные Инальтеки, Айтвеги и Фнорра. Последние очень напоминали блины с глазами и щупальцами, и не очень понятно было, как удержать их в пределах ограды - поэтому их стопками складывали в мешки. Айтвегов держали на верёвках, как звероподобных демонов, а с Инальтеками было совсем просто - их можно было связать или приковать, как людей. А чтобы не пришлось связывать и приковывать, охранять пленных доверили племени Хьякта. Под их кровожадными взглядами даже клан Идэвага вёл себя тихо. Фрисс не ходил смотреть на пленников - он видел всяких Инальтеков, ему было неинтересно. Ополченцы иногда выбирались, для них было в диковинку видеть на человеческих плечах голову дикой кошки, волка или товега. Инальтеки в ответ смотрели с большим презрением - для них внешность людей тоже была противоестественной...
Оласса, ведьма связи, часто приходила к котлам ополчения за миской горячей мавы. Фрисс хотел бы поговорить с ней, но не получалось - устанавливая связь со всеми отрядами и командирами, Оласса столько наговаривала за день, что к вечеру переходила на язык жестов. Заменить её на посту было некому - у каждой пещеры была одна ведьма связи, и найти ещё одну даже Канфен не мог. "Редкий дар," - качал головой он.
Потом прилетел Халан, долго смотрел на Фрисса, на стальную рыбу, потом затащил его в шатёр, посадил перед собой и велел рассказывать, ничего не упуская. Речник рассказывал до вечера, а потом до обеда, выдохся и понял, как чувствует себя Оласса после дня переговоров, но был очень доволен - такое изумлённое выражение не каждый день увидишь на лице Халана! Первую длинную фразу правитель произнёс, когда Речник прямо сказал, что история завершена.
- Один ты, Фриссгейн, этим летом сделал что-то путное. А мы убили год на мышиную возню...
- Вы защищали Реку от Инальтеков! - возмутился Речник. - А я даже в бою не был...
- Немного потерял, - отмахнулся Халан. - Чего бы я ни отдал, чтобы увидеть запуск альнкита... или станцию, плывущую под землёй... Эх! Мощную штуку подарил тебе этот сармат. Очень мощную. За тлакантские деньги спасибо, за карту - тем более, и Гедимину передай благодарность. А теперь дай подумать... Тепловое кольцо для печи у меня где-то валялось, я его тебе подарю... и не спорь! Самогрейки поищу через своих людей, дешевле выйдет. О станции Королю не говори, я его сам обрадую.
Фрисс был в недоумении - драгоценная карта стоила кольца, но сделал-то её Гедимин, а Гедимину кольцо не подаришь... зачем оно ему? И он ничего не возьмёт... А почему не возьмёт? Ему куана понравилась, надо купить и отвезти хотя бы маленький бочонок. Вот только закончится эта, как сказал Халан, "мышиная возня"...
Да, все эти передвижения и перелёты напоминали бы затянувшуюся игру - если бы каждый день не приносили новых раненых, и каждый день не загорались погребальные костры в долине Клуя. Энергинский сквозняк выносил их дым к поверхности, и весь лагерь начинал пахнуть горелой плотью и зловонным Шигнавом. Пепел летел по туннелям, как при извержении вулкана.
Иногда Фрисс выбирался в Клую, смотрел издали на костры, неслышно просил у богов перестать терзать Реку и её воинов. Близко к кострам подходили только люди Ондиса - и целительство, и погребальные обряды поручались им. Там же горели костры Инальтеков - за ними присматривали демоны из Тёмной Стаи, сообщества, которое хоронило мертвецов, взывало к богам и обменивало пленников... Там, где горели эти костры, нельзя было не только сражаться, но и ходить с оружием, поэтому Фрисс смотрел издалека. Однажды он видел поблизости кимею-наблюдателя в пёстрой одежде. Она скрывалась в тени скалы, ничего не записывала и выглядела очень печальной. Когда Речник подошёл, чтобы спросить, что случилось, кимея растаяла в тенях - только пёстрые блики остались на камне.
