"Если хочешь выжить, то должен научиться уважать килрачей, как они уважают нас…" - в голове зазвучали сказанные Бентаре слова. Что ж, первый же поединок - и они едва не стали реальностью; он вспомнил то презрение, с которым бросал "Жнеца" из стороны в сторону, стараясь уйти от преследователей, и внезапный удар плазмы, мгновенно доказавший, что здесь имеются и другие мастера пилотажа. Джеймс прекрасно понимал, что спасся он чудом: наведи килрачи немного точнее орудия - от него не осталось бы и пыли. Передернув плечами, юноша мысленно пообещал самому себе вести себя осторожнее в следующий раз.

– Тигр, - Джеймс заметил, что Паладин встал на крыло и, уравняв скорости, мчится рядом с ним. Три синих точки висели у самого края экрана, красных точек килрачей уже не было видно: радар истребителя действовал только в пределах пятнадцати километров. - Какие будут указания?

Голос и слова Паладина напомнили, кто был ведущим и командиром эскорта.

– Зеленый-1, Зеленый-2, Транспортник-234, прием. Сектор свободен, можете начинать операцию причаливания; встретимся на базе. Паладин, приступай к посадке. Конец передачи.

Выслушав подтверждение, Джеймс отключил системы вооружения, отыскал взглядом чернеющий прямоугольник входного отверстия в ангар и плавным движением направил истребитель к нему. Полюбовавшись сиянием посадочных огней, переходящих в ровное свечению стыковочной платформы, он переключил рацию на другую волну.

– "Гетман Хмельницкий", говорит Тигр, кодовый номер 8988-4235. Прошу разрешение на посадку, повторяю, прошу разрешения на посадку.

– Пилот Тигр, говорит "Гетман Хмельницкий". Вам разрешена посадка, повторяю, разрешена посадка. Переключайте ваши приборы в режим автоматического управления. Желаем благополучной посадки.

– Благодарю, - вежливо откликнулся Джеймс, выполняя необходимые манипуляции. Покачнувшись, "Жнец" начал самостоятельно спускаться к ангару "Гетмана Хмельницкого".

Боевая база "Гетман Хмельницкий", посадочный ангар. Двадцать минут спустя.

Стянув с себя сьютер, Джеймс лениво потянулся, с наслаждением вслушиваясь в хруст суставов. Рядом стоял Паладин, тоже избавившийся от своего костюма: серигуанин внимательно рассматривал огромный ангар, самый большой из того, что они когда-то видели: в длину он составлял до трехсот сорока метров, в ширину - сто двадцать. Правда, высотой он не отличался: до потолка было двадцать пять или двадцать восемь метров, не больше. Но, собственно говоря, большего и не требовалось - на "Гетмане Хмельницком" не причаливали крупные космические корабли, а для маленьких космолетов и транспортников таких размеров хватало с избытком.

– Даже не вериться… - тихо сказал Паладин.

– Что мы на "Гетмане Хмельницком"? - с понимающей улыбкой спросил юноша. - Да, ты прав: не верится. Я вспоминаю, как в детстве мечтал побывать на нем…

Посмеиваясь, Джеймс посмотрел по сторонам и насторожился, заметив идущего к ним высокого седого человека в форме полковника. Легко подтолкнув Паладина, Джеймс вытянулся в струнку и отдал салют, едва офицер приблизился к ним.

Ответив на приветствие, командор (то, что это командор базы Джеймс понял, заметив золотого орла, распростершего крылья под планками с наградами на его груди) остановился в двух-трех шагах, пристально рассматривая их. В свою очередь Джеймс не отрывал глаз от сурового, словно вырезанного из гранита лица светло-серого цвета, безошибочно указывающего на примесь фурсанской крови в нем. Темно-карие глаза без всякого выражения изучали их, цепко фиксируя каждую деталь. На какое-то время юношу озадачил неестественный вид кожи на шее командора, но, присмотревшись внимательно, он понял, что это последствие действия какого-то активного вещества - кислоты, а возможно и радиационного ожога.

– Вольно, пилоты. Мое имя Джон Фарбах. Я командор боевой базы "Гетман Хмельницкий". Вы, как я понимаю, лейтенанты второго ранга Джеймс Ли Твист, по кличке Тигр, и Сенул'лаапис Яо'орит, иначе Паладин? - переводя взгляд с одного на другого, отчеканил он.

– Да, сэр, - подтвердил Джеймс. - После завершения обучения в системе Мотор мы прибыли для дальнейшего прохождения службы на "Гетман Хмельницкий", - далее Джеймс коротко описал прыжок через гипертуннель, отданные во время сражения приказы, и про сам бой; Фарбах преимущественно молчал, лишь задал несколько вопросов в конце. Выслушав отчет до конца, командор усмехнулся и кивнул: "Вольно!".

– Что ж, рад видеть, что нам прислали неплохих пилотов. Впрочем, это подтверждает ваш первый бой: Тигр, ты сбил пять кораблей, Паладин - на твоем счету трое. Неплохо, весьма неплохо, - повторил он. - Мы на капитанском мостике пережили несколько неприятных минут под огнем "котов". К счастью, они не смогли нанести нам или "Свободе" серьезных повреждений, что весьма важно, так как мы после возвращения крейсеров сопровождения снимаемся с места и направляемся к границе - на ремонт времени у нас нет.

– К границе?.. Сэр, вы имеете в виду границу с сектором Фито-12? - осторожно переспросил Паладин.

– Нет, естественно, - фыркнул командор. Он хрустнул пальцами и посмотрел через весь ангар, где только что приземлилось две "Стрела", гораздо более совершенные и мощные истребители, нежели "Жнецы". Заметив откровенно завистливый взгляд Джеймса, устремленный на светло-зеленую обшивку и широкие раструбы излучателей "Стрел", Фарбах улыбнулся:

– Не волнуйся, скоро и вы будете летать на таких. А эти… развалины мы спрячем, - он кивнул в сторону "Жнецов". - Они только и годны, чтобы на них головы кто-то сложил.

– Ага, вот и они! - добавил командор, прежде чем Джеймс сумел сказать хоть пару слов в защиту "Жнецов", на которых тренировался почти шесть с половиной месяцев. Проследив за его взглядом, юноша заметил две фигуры в сьютерах, быстро приближающихся к ним. Вскинув руку к козырьку, более высокий пилот громко отрапортовал:

– Сэр, патруль зоны сто сорок семь дробь пять вернулся. Экстренных ситуаций и контактов с врагом во время полета не было. Метеоритный поток обнаружен на расстоянии двадцати восьми кликов от третей контрольной точки. Более ничего существенного не было обнаружено; после получения сигнала тревоги немедленно прервали миссию и возвратились на базу.

– Благодарю, Бабай, вольно! - К сожалению, новоприбывшие стояли так, что Джеймсу был виден профиль говорящего. Правда и этого хватало для богатого размышления: темно-серый цвет кожи вместе с седыми волосами отливающимися синевой говорил о большом возрасте и том, что местом рождения человека был сам Фурсан. Бабай был очень высоким, хоть, конечно, уступал Паладину, но на Джеймса ему придется смотреть, если что, сверху вниз - понял юноша. Цвета его глаз Джеймс рассмотреть не мог, однако по ястребиному изогнутый нос и тяжелый волевой подбородок выдавали решительный характер и силу воли, а массивная фигура и мощные узлы мышц свидетельствовали про незаурядную силу. - Я хочу познакомить вас с нашими новыми пилотами, которые только что прибыли на "Гетман Хмельницкий". Это майор Джон Шонт, мы зовем его Бабай: как и настоящего бабая его не видно, когда он атакует! - верзила неожиданно добродушно улыбнулся. - И капитан Жанна Констильон, по прозвищу Анджел.

Второй пилот, до этого момента закрытый от Джеймса фигурой Шонта, шагнул навстречу.

Первое, что отметил Джеймс - это огненно-рыжие волосы, рассыпавшиеся по плечам, и, словно хищный огонь, обрамлявшее миловидное личико с неожиданно строгими чертами. Карие глаза девушки дружелюбно глядели на Джеймса из-под длинных бровей; слегка припухлые губы открывали в едва уловимой улыбке два ряда молочно-белых зубов; маленький, прекрасной формы нос немного задирался вверх, но это не портило ее лицо - даже наоборот, придавало ему влекущее выражение. На первый взгляд казалось, что Анджел младше его, но, присмотревшись, Джеймс понял, что это впечатление ошибочно: девушке было двадцать один - двадцать три года. Осторожно пожав протянутую ему руку, Джеймс неловко кашлянул, и посмотрел на Фарбаха.