— Роль Шелтона в этом деле не слишком-то привлекательна, Габи.

— Это так, но Лоренс ошибается или лжет. Пожалуй, все-таки лжет. Шелтон не убивал Кристину.

Покачав головой, Гордон включил двигатель.

— Я знаю, что вы с ним давние друзья, но очевидно, что убийство — дело его рук. И что он утаил рапорт о похищении девочки из-за страха за Кристину — тоже ясно. — Гордон включил фары. — В конце концов, Шелтон не первый мужчина, решившийся на обман из-за женщины или убивший женщину, которая его морочила.

— Насчет рапорта я не уверена. Но Шелтон не убивал Кристину, — настаивала Габриела. — Я чувствую, что Лоренс лжет.

— Допустим. Но давай хотя бы обсудим такой факт. Лоренс упомянул, что Шелтон держал в руках поводок Киллера. Так ведь?

— Так.

— И похоже, что он это сделал сознательно. Ведь мы даже не заикнулись о поводке. Я думаю, он знал, что она была задушена именно им.

Габриела нахмурилась.

— Полиция пока не разгласила эту информацию. И Шелтон нарушил правила, рассказав это нам.

— А может быть, у Шелтона просто сорвалось с языка и он сказал о поводке и Лоренсу?

— Шелтон не говорил с ним. И он не убивал Кристину. Возможно, он спрятал рапорт о похищении. Но если бы он был убийцей, то не стал бы упоминать о поводке, никогда не сказал бы нам о нем. Просто Лоренс видел поводок, затянутый вокруг шеи Кристины, Гор. И было это не в половине четвертого или в четыре. Это было в два, как раз в то время, которое назвал коронер.

Гордон искоса посмотрел на нее.

— Ты знаешь, кто убил ее?

— Нет. Но я уже близка к разгадке. Осталось немного. — Порывшись в сумке, Габриела достала шоколадный батончик. — Я докопаюсь до сути.

— Нет. — Гордон остановил ее руку. — Никаких батончиков. Сейчас мы как следует поедим и передохнем.

— Но мы уже подошли так близко к Лейси!

— Мы держимся только на нервах. Всем необходимо горючее. Мы не можем допускать ошибок.

Габриела посмотрела сквозь ветровое стекло. На сверкающем освещенном помосте компания юнцов распевала Ночную тишину». Габриела подумала, что это добрый знак. Через три дня Рождество. При мысли об этом ей еще сильнее захотелось поскорее спасти Лейси.

— Ладно, не дуйся. — Гордон взглянул на часы. — Уже почти полночь. Мы поедим и пару часов передохнем, а затем вернемся к делам.

— Хорошо. — Габриела неохотно согласилась. Он прав. Еда и отдых им необходимы. От усталости и голода легко совершить непоправимые ошибки. А они уже подошли слишком близко к цели, чтобы позволить себе ошибиться. Она отвела взгляд. — Скоро Рождество, Гор. Я хочу, чтобы все закончилось до праздника. Мне просто необходимо мирное Рождество.

Взяв ее руку, Гордон поднес к губам тонкие пальцы.

— Да, по мне, это неплохая идея.

Всю дорогу они ехали молча. Но невысказанное стояло между ними. Расследование убийства Кристины затянулось. С тех пор как Берроуз обнаружил тело, он не мог не подозревать, что находится под наблюдением полиции. Это должно было на некоторое время удержать его от опрометчивых поступков. Но сыщики подошли к нему слишком близко, и, если он поймет, что его карточный домик развалился, нет сомнений, что он заставит свою жертву замолчать.

— Эй, Гор, проснись. — Габриела склонилась над софой и потрясла его за плечо.

Он открыл глаза.

— Что стряслось?

— Нам пора.

Его волосы растрепались, кудри торчали во все стороны. Не удержавшись, она еще больше взъерошила их.

Гордон взглянул на часы.

— Два часа ночи! — простонал он. — Самое время спать.

Но тут туман в его глазах рассеялся, и он резко сел.

— Что-то с Лейси?

Габриела еле успела отпрянуть, потом быстро отступила от софы. Если он вскочит, то просто-напросто собьет ее с ног, ведь он весит добрых двести двадцать фунтов. Нет, это было бы уж чересчур, особенно учитывая то, что она собиралась сказать. Ему, правда, ее слова явно не понравятся.

— Я должна дотронуться до поводка.

Его лицо отразило целую гамму эмоций — от тревоги до ярости.

— Габи, я же просил тебя не делать этого!

Прикусив губу, она коснулась его плеча, твердых и напряженных мышц.

— Я не стала бы этого делать без крайней необходимости, Гор. — Она с трудом преодолевала растущий в ней страх. — Да, ты просил. Но я подумала… Кто-то же развязал веревки Лейси и дал ей лекарство, чтобы снизить жар. Если это была Кристина, то, дотронувшись до поводка, я могла бы…

Он сжал ее запястье.

— Ты могла бы увидеть, почувствовать ее смерть. Ты что, все забыла? Лейси просто больна, но Кристина умерла, Габи! Умерла.

Обвив руками его голову, Габриела прижала ее к груди. Гордона сотрясала дрожь. Или дрожала она сама? Она не знала, но это и не имело значения.

После томительной паузы он поднял на нее глаза.

— Габи.

Одно слово. Но в нем таилось столько эмоций, столько силы, столько энергии, что Габриела еле удержалась от слез. Наклонившись, она прижалась губами к губам Гордона. Он привлек ее к себе и крепко поцеловал. Она ощущала владевшие им смятение, гнев, ярость, страх. Он терзал ее рот, его руки твердо и требовательно сжимали ее бедра. Габриела поникла в его объятиях.

Когда он ослабил хватку, медленно приходя в себя, она прижалась лбом к его лбу.

— Я беспокоюсь о тебе, Гор. Очень. Но если я отвернусь сейчас от Лейси, то никогда не смогу простить себе этого. Понимаешь?

— С Лейси опять что-то случилось? — Его взгляд был полон тревоги. — Так ведь?

— Да. — Габриела не хотела говорить, не хотела дать ему почувствовать сжимающий ее душу страх. Но и солгать она не могла. Во всяком случае ему. — Ей хуже. Она бредит.

— Отдел вещественных доказательств заперт, ребята, и не откроется до семи утра.

Прислонившись к плечу Гордона, Габриела пристально смотрела на плотного сержанта. От усталости у нее подгибались колени.

— Мы не можем ждать. Пожалуйста, позвоните детективу Уинтерсу. — Она уже несколько раз повторяла просьбу. Может быть, он наконец-то смягчится?

— Я уже сказал вам, жена Стива родила полчаса назад, а ключ есть только у него. И я не стану звать сюда Уинтерса в половине третьего утра, если у меня даже и ключа-то нет, чтобы впустить его. — Сержант пожал плечами. — Что тут поделаешь?

Стив был начальником отдела вещественных доказательств. И Гордон знал, что сержант пальцем не пошевельнет, чтобы помочь. Но слова Габриелы о том, что Лейси становится все хуже, не давали покоя. А уж от того, что Берроуз и эта рыжеволосая — Лилиан? — имеют полную возможность расправиться с девочкой, Гордон просто приходил в ужас. К тому же он панически боялся за Габриелу. Он ведь не забыл надпись на ее двери. А телепатические боли! А ее слова, что, если Лейси погибнет, она на этот раз тоже непременно умрет!

Шелтон, должно быть, по уши завяз, иначе бы уже давно арестовал Берроуза и Лоренса. Даже если сержант позвонит Шелтону, тот не пустит их в помещение, где хранятся вещественные доказательства. Он не хочет, чтобы на этот раз Габриела докопалась до истины. Или все-таки хочет? Может быть, поэтому он и сказал им… Да! Так и есть!

Гордон судорожно схватил Габриелу за руку.

— В любом случае спасибо, сержант. Мы вернемся в семь часов.

Тот с глубоким облегчением простился с ними.

Габриела посмотрела на Гордона так, словно сомневалась в его здравом рассудке. Прежде чем она успела запротестовать, он оттащил ее подальше, где сержант уже не мог их услышать.

— Гор, что ты делаешь?

— Шелтон не поможет нам. Почти наверняка. И сержант тоже.

— Нас словно прокляли! Но я должна попасть в комнату с вещественными доказательствами, Гор. Если я дотронусь до поводка, то смогу почувствовать, где сейчас Лейси.

— Я знаю. Мы попадем туда, не волнуйся. Но я хочу сказать тебе кое-что. Ты была права, Габи, — Шелтон не убивал Кристину. Он сказал нам о поводке, потому что хочет, чтобы ты до него дотронулась. Он хочет, чтобы ты нашла Лейси.