— Вэл! А Вэл!

— Эдди, я в ванной, — отозвалась я. — Подожди минутку.

— Где-где?

— В ванной! — крикнула я погромче.

Он тут же подошел к двери и затеребил ручку.

— Подожди же, мне нужно тут посидеть! — увещевала я, сидя на унитазе и с ужасом представляя, что он ворвется. — У меня месячные, — наврала с испугу.

— Пусти меня! — Он не отставал.

— Эдди, ты что? Я себя нехорошо чувствую! Мне нужно сделать свои дела!

Я поспешила закончить их, спустила воду и помыла руки.

Тут это и попалось мне на глаза — корзина для белья, где среди грязной одежды Эдди просвечивал кусочек розовой ткани. Я тут же инстинктивно потянула за него.

Женская нейлоновая кофточка. Я в панике нырнула в корзину. Вода продолжала литься, а Эдди — дергать дверь.

— Я думал, что ты не пойдешь в ванную, — канючил он. — У меня не было времени там убраться.

— Ерунда, я тебе обещаю, что не буду смотреть по сторонам. Дай мне закончить, я сейчас. Сходи пиццу проверь.

— С пиццей все нормально. Выходи.

— Ты же знаешь, как это бывает у женщин. Подожди минутку.

Я зарылась в корзину по локти, достала кучу Эддиных маек, футболок, джинсы и ворох белья. И черные лайкровые шорты. Женские, небольшого размера. И на самом дне корзины — клубный носок. Один. У меня чуть сердце не остановилось. Неужели это носок Зои Хейс?

Я в ужасе уставилась на эту находку, адреналин обжег легкие. Конечно, лихорадочно размышляла я, женские одежки могли принадлежать дочке Эдди или какой-нибудь его подружке. Или он сам носит такие носки… Каждое такое предположение еще больше пугало меня. Лайкровый спортивный костюм и носок с эмблемой клуба — именно эти вещи упоминались в газетных статьях, в объявлениях на каждой стене и телефонной будке.

Комок в горле с трудом протолкнулся вниз. Я прислушалась, как Эдди ковыряется в замке, и в душе поняла, что живой мне из этой квартиры не выйти. Говорят, незадолго до смерти перед глазами человека проходит вся жизнь, но слайды, мелькавшие у меня в голове, изображали скорее будущее, чем прошлое. Вспомнились невыполненные обещания, разные важные события и в то же время обычная текучка. Не купила продукты на неделю, не разобралась в ящике стола — как можно найти завещание в таком бардаке? Кто испечет Питу шоколадный пирог? Кто соберет ему вещи в лагерь? Мысли неслись дальше, к недостижимому будущему. Я представила, как мой сын учится водить машину, поступает в колледж, идет к алтарю, у него появляются дети… И меня уже не будет тогда, я ничего не увижу… Сегодня я впервые не сказала Питу даже ласкового слова, когда прощалась. Он возился со своим рюкзачком, я спешила к Эдди, и последнее, что я сказала ему, было: «Хватит копаться, вылезай побыстрее». Как горько мне стало при мысли, что это ворчание может оказаться последними словами, которые сын от меня слышал!

Я схватила сумку, поискала сотовый телефон. Вспомнила, что он остался в машине. В замке раздался какой-то скрежет, дверная ручка повернулась. Я бросилась запихивать одежду в корзину, стараясь сложить ее в прежнем порядке. Видно было, что она лежит не так. Женская кофточка была под трусами или под футболкой? Боже! Не помню. Дверь с треском распахнулась, я тут же дернула ее на себя. Раздался вопль. Я прищемила ему дверью пальцы.

— О Господи! Эдди, прости меня. Я не хотела, чтобы ты сюда вошел, когда я раздета.

Эдди оглядел ванную, взгляд задержался на корзине и перешел на меня.

— Это почему? Как будто я раньше твоей задницы не видел! — уткнулся мне в шею.

— Да уж, это правда так правда!

Я заставила себя рассмеяться. Голос вибрирующий, как у Анджелы Лэнсбери. Правый глаз начал дергаться.

— Почему ты так долго возилась? — Эдди пристально посмотрел на меня.

— Почему? — Я разыгрывала праведный гнев. — Если хочешь знать, у меня менструация и проблемы с желудком. Понос, точнее говоря. С удовольствием расскажу о нем поподробнее, если тебе так интересно. — Губы пришлось прикусывать изнутри, чтобы они не дрожали. — Ну, что, ты доволен?

Пролезть бы к двери у него за спиной! Совсем загородил проход. «Спокойно, спокойно», — твердила я про себя. Женская кофточка все еще стояла перед глазами. Надо делать вид, что я не заметила ничего, кроме грязного кафеля, и не трогала ничего, кроме туалетной бумаги. Если рваться к двери, можно выдать себя. «Не торопись. И делай вид, что не замечаешь тяжелого взгляда Эдди. Ты должна отсюда выбраться. Добежать до джипа и позвонить 911. По сотовому. Рассказать, что лежит в этой ванной. Но сначала нужно выбраться живой из квартиры, а для этого войти в доверие к Эдди».

— Слушай, я страшно хочу есть. Как там пицца, готова?

— У тебя же проблемы с желудком.

— Спасибо, мне уже лучше. — Сделала вид, что приняла его замечание за вежливое беспокойство. — Съела таблетку.

Услышала, что предлагаю сделать салат, а он отвечает, что в доме нет овощей. В это время я шагнула к двери, и — слава богу! — Эдди отступил.

Когда он спросил, точно ли я не хочу пива, стало ясно, что мой план работает. Похоже, Эдди расслабился и повеселел. Я старалась сохранять самообладание. В комнате, казалось, стало еще теснее, еще более сумеречно и душно. Аппетита никакого. Эдди вытащил пиццу из микроволновки и плюхнул ее прямо на столик.

— Что, ничего типа тарелки нет?

Главное, говорить как ни в чем не бывало.

Страх почти парализовал меня.

— Может, есть доска для резки хлеба?

— Нет, у меня нет всей этой утвари. Чаще всего я ем в городе.

Он достал из ящика острый нож, начал резать пиццу. Слышно было, как лезвие скребет по поверхности столика, но Эдди было словно наплевать. Теперь самое трудное: я поднесла пиццу ко рту и откусила кусочек. Запах сыра почему-то еще больше напугал меня. Есть было невозможно. Меня почти выворачивало. «Жуй давай!» — приказала я себе. Челюсти механически шевелились, горло через силу глотало. Пицца сухим болезненным комком спускалась по пищеводу. Эдди пошел на кухню за третьей банкой пива.

— Ну, что… ты хотел меня видеть? — начала я. — Ты что-то хотел мне сказать?

Эдди долго смотрел на меня. Скреб ногтями щетину на подбородке, запускал руки в волосы, словно блох вытрясал. Потом зажмурился и уронил голову на руки.

— Жизнь меня не очень-то балует, Вэл. Я совсем запутался.

— В каком смысле запутался?

— Ты, может быть, не поверишь, — он сцепил пальцы, — но ты — лучшее, что у меня было в жизни.

Куда он клонит? Я не хотела ни поощрять его, ни разубеждать. Я хотела одного: смыться.

— Может, я псих, но, когда ты расплевалась с Роджером, я подумал, что у нас есть шанс… — Он провел руками по лицу и уставился на меня мутными, красными глазами. — Как ты считаешь, нам может быть хорошо вместе?

— Конечно, Эдди. — Я осторожно кивнула.

Было время, когда я тоже так думала. Мы с Эдди подходили друг другу, как все одинокие неудачники, — оба мучились в несчастливом браке, и обоим нужна была физиологическая разрядка. Но с моей стороны это был только способ развеяться.

Эдди задумчиво смотрел в окно.

— Знаешь, мне иногда хочется посадить тебя в сундучок и выбросить ключ. Я тебя так жутко люблю, Вэл…

Волосы на затылке почти зашевелились. Я пыталась улыбнуться. Эдди вдруг резко встал:

— Мне надо в туалет.

Пока он шлепал к ванной, я прикинула, что три банки выпитого пива дадут мне время выбраться. Больше чем достаточно. Пробравшись к двери, беззвучно откинула цепочку. Но замок был такого типа, что открывался ключом изнутри. Зашумела вода в туалете, и Эдди тут же горячо дохнул мне в шею.

— Блин, что ты здесь делаешь?

Мозг лихорадочно искал правдоподобное объяснение.

— Я проверяла, хорошо ли закрыта дверь. Чтобы кто-нибудь не помешал нам.

— Помешал делать что? — Он улыбнулся.

— Все что угодно. — Я улыбнулась в ответ.

С ума сошла? Зачем? Мне хотелось жить. Хотелось снова увидеть сына. А не кончить свои дни, как Зои Хейс. Неужели постель поможет мне выбраться из этой квартиры? Да, скорее всего. После секса Эдди всегда спит мертвым сном, особенно если немного выпьет. Не нужно даже трахаться с ним, просто довести его до оргазма. Если повезет, достаточно поработать рукой. Вытащу ключ у него из кармана — только меня и видели.