— И рассказать, как следует падать с него?

— Нам надо серьезнее взяться за воздушные шары. Надо вложить деньги в этот проект, это замечательно. Хм… с их помощью мы разрешим одну маленькую проблему ведь черное течение тянется на север Аладалии… Не важно, не важно! Будут тебе твои плотины, Йалин, можешь отдыхать. А мне нужно кое-кому сообщить об этом.

Отбыл еще один удовлетворенный клиент. Так я подумала; но и минуты не прошло, как она возвратилась.

— Совсем забыла! От всего этого голова кругом. Недавно к гильдии обратился один ученый муж из Аджелобо. Он оказывал нам и прежде кой-какие услуги. Наш человек, однозначно. Так вот, он анализировал природу течения и Божественного разума, основываясь на том, что уже опубликовано. Поэтому, пользуясь тем, что некоторое время река будет открытой для всех, мы можем переправить его сюда…

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь заглядывал ко мне через плечо, когда я работаю!

— Ну, разумеется, нет, дорогая. Он не станет тебя беспокоить. Но если он будет здесь, когда ты закончишь «Книгу Звезд» — я даже не спрашиваю, о чем она, чтобы лишний раз не докучать тебе, — может быть, у тебя найдется время объяснить ему некоторые непонятные места в твоей первой книге.

— Ну и как ему добираться домой после этого? Отсюда до Аджелобо, почитай, четыреста лиг.

— Ну поменьше!

— У него не будет возможности вернуться домой по реке.

— Прежде ее и у армии не было, а вот смотри, все разрешилось! Не исключено, что наш друг вернется домой на воздушном шаре. Только смотри, — Чануси ловко сменила тему, — если за то время, пока можно будет входить в реку, Сыны подготовят плоты для своей армии, у нас возникнут большие неприятности. Я, конечно, сомневаюсь, что им такое под силу! Но даже если и так1 Нам лучше отправлять пленных на север не только заковав в цепи, но еще и как следует задраив люки в трюмах, чтобы жители западного берега ничего не увидели. Мы переправим их в самый последний момент.

— Если бы Сыны вздумали напасть на нас, они могли бы сделать это и сейчас — севернее Аладалии.

— Но разве благодаря тебе, Йалин, этого не знает самый последний джек от Первого Приюта до Умдалы? Однако они могут переправиться через реку только гораздо севернее своей второй Столицы. А туда Сынам не добраться по их бездорожью! Должно быть, из этих соображений ты и оставила наши дальние северные рубежи без прикрытия, так я поняла?

Я ничего не ответила. Чануси потерла руки:

— Прекрасно, тогда решено.

Она снова вышла. Пять минут спустя она опять вернулась, насвистывая «Мачты высоко! Дует бриз легко!».

— Пока река будет открыта для всех, мы проведем Большую регату, вот что. Мы перенесем ее с осени на более раннее время. Можно будет пригласить мужчин из Веррино и Танги. Будет грандиозная церемония открытия, с флагами, декорациями, маскарадом и танцами на кораблях. Это будет что-то вроде торжественного посвящения мужчин в хранилище-Ка — хотя, очевидно, мужчины Пекавара смогут приобщиться к нему прежде остальных, а армия джеков пройдет через это еще раньше.

— Погоди! Что, все наши суда будут забиты пленными и солдатами?

— Я уверена, что мы высвободим какое-то количество судов, если приостановим торговые рейсы и поплотнее забьем трюмы пленными..

— Несчастные засранцы.

— Ты так не думаешь.

— Может быть.

— Так мы и поступим.

— Да, отправим Сынов на север под задраенными люками. И пусть наши мужчины танцуют на палубах — не говоря уже о целой армии джеков.

— Именно так, и на западном берегу решат, что мы заключили сделку с течением. Но они не узнают, что это за сделка до тех пор, пока не увидят пользу от нее для своих мужчин. Может быть, следовало бы скормить пленным какую-то полуправду? Какую-нибудь чепуху, чтобы им было что болтать, когда они доберутся до дома?

— Иногда люди бывают слишком умными себе во вред, Чануси.

— Я думаю, это по твоей части, Йалин, — парировала она.

— Итак, — сказала я, — мы набираем парней из близлежащих городов, предлагая им бесплатно поучаствовать в Пекаварской регате.

Чануси изумилась:

— Бесплатно? Кто сказал? Разве сооружение твоих плотин будет бесплатным? Плюс еще воздушные шары, хотя нам лучше их попридержать, пока юные влюбленные не привыкнут к этой идее. Задарма! Что ты за непрактичный ребенок!

— Не совсем! А что если мы обсудим гонорар за мою вторую книгу прямо сейчас? — Тут я выдала ей полуправду, потому что возлагала надежды на копию, а не на первый экземпляр.

Она проигнорировала мой выпад.

— Спасибо за твои замечания. Ты во многом убедила меня. — И она вышла, насвистывая свой мотивчик.

После этого я вплотную занялась книгой, не пренебрегая и прочими обязанностями. Время шло.

Я только однажды выезжала из города, со всем подобающим эскортом, в день, назначенный Чануси, чтобы показать Тэму место, где под водой должны залегать пласты глины.

Естественно, в ночь перед отправкой я напомнила Червю про обещание закрыть его ловушку для мужчин. И все равно у меня сердце норовило выпрыгнуть, когда Тэм вошел в воду, в защитном костюме, с совковой лопаткой в руках и страховочной веревкой на поясе. Глубоко вдохнув, он нырнул, достал со дна глину, выбрался на берег, снял перчатки, потер комок между пальцами, понюхал и даже лизнул его. Только после этого он признал, что глина подходящая. Хотя он не был абсолютно уверен, пока не произвел размол и обжиг.

В тот же вечер Чануси послала в Веррино сигнал к отплытию армии джеков и одновременно к отправке пленников на север, в противоположном направлении. Джекам предстояло покрыть в два раза большее расстояние, чем кораблям с пленными, поэтому последних можно было везти не торопясь. Никому не хотелось сооружать временные бараки для пленных на пастбищах близ Аладалии.

Начались работы над сооружением двух дамб, которые, следуя указаниям Чануси, продвигались без спешки, в спокойном темпе. Тем временем Тэм тоже не бездельничал; впрочем, как и прежде, пока мы не нашли глину. С помощью Пэли он соорудил мельницу для глины и гончарный круг и сложил печь для обжига и сушки.

Печь установили в хибарке на маленьком дворике, прилегающем к храму с севера, и пройти туда можно было только через храм. Дворик окружала высокая кирпичная стена, верх которой был утыкан иззубренными стеклянными осколками, так что унести что-либо из храма этим путем было бы затруднительно. Поскольку вышеупомянутое пространство было невелико, готовые изделия Тэм хранил у себя в комнате, и изрядная их часть плавно перетекла в мои покои. Фарфор он пока еще не делал, но все равно мне нравилось окружать себя его работами. Топить печь он собирался достаточно дорогим мелким углем, который привозили в мешках из Гинимоя. Нефть Ганги, которую пекаварцы использовали для приготовления пищи, освещения и лишь изредка для того, чтобы согреться в холодную зиму, для работы гончара не годилась. Изредка, потому что далеко не каждому была доступна такая роскошь. Впрочем, зимы в Пекаваре не были особенно холодными. И мы предпочитали слегка дрожать (как я по первости дрожала в храме) и надевать на себя побольше одежды. С дровами на границе пустыни было совсем плохо, поэтому ввозимую древесину берегли для строительства и мебели, не тратили на отопление.

Так что пока я дописывала очередную страницу книги, чтобы сразу же запереть ее в своем секретере, Тэм делал красивые керамические изразцы, расписанные флерадью, — чтобы поддерживать руки в форме, как он говорил. Вскоре он уже продавал свои работы в лавке на галерее. И Пэли, потея у печи, выглядела счастливой, как порхалка возле банки с сахарным сиропом.

Разумеется, я не могла просить Тэма, чтобы он переписывал мои страницы. У него был хороший почерк, но его руки были созданы для другого. Конечно же, я не могла навязывать ему такую нетворческую и нудную работу.

С прибытием ученого мужа из Аджелобо проблема изготовления копии неожиданно разрешилась сама собой. Хотя разрешиться-то она разрешилась, но привела к ужасным последствиям…