- Папочка, - испуганные дети бросились к нему, не зная, чем помочь. В глазах обоих плескался испуг.

Драко попытался абстрагироваться от растекающейся по венам боли и прохрипел:

- Бабушку, позовите Нарциссу быстро. Чёрт! – новый приступ был сильней, чем предыдущее, Драко захотелось заорать, но он боялся напугать мальчишек ещё больше, поэтому закусил губу. Тонкая струйка крови стекла по подбородку.

- Типпи, - заорал Скорпиус, - немедленно сюда.

- Маленький хозяин, звали? – домовик почтительно поклонился.

- Быстро позови хозяйку. Быстро, – Натан глотал слёзы.

- Но хозяйки нет в поместье, - растерялся эльф.

- Так найди её, ты, придурок, - Скорпиус в порыве злости чуть не ударил домового эльфа. – Отправляйся.

Натан тем временем положил голову Драко к себе на колени и постарался вытереть ладошкой кровь.

- Папочка, потерпи чуть-чуть. Бабушку сейчас найдут. Скорпи, он весь горит. Что делать? – Нати с надеждой посмотрел на младшего брата, тот же умный, он обязательно что-нибудь придумает.

- Нам нужно зелье. Помнишь, когда у тебя был жар, дедуля напоил тебя таким. Он его назвал, постой, - Скорпи нетерпеливо пощёлкал пальцами, - бодроперцовым. А ещё нужно положить мокрое полотенце на лоб.

- Тащи, - Натан отвёл влажные пряди со лба отца, - и зелье, и полотенце.

Драко слышал разговор детей, но не мог ни пошевелиться, ни сказать что-либо. Боль больше не отступала, парню казалось, что кровь у него в венах закипает и сворачивается. Намного лучше было бы сейчас потерять сознание.

- Драко, - крик Гарри заставил детей вздрогнуть, а Малфоя застонать.

Поттер упал на колени рядом с ним и схватил Драко за руку. Слизеринец дёрнулся, прикосновения причиняли боль.

- Потерпи, мой хороший. Я сейчас. Сейчас, - Гарри прикрыл глаза, через узы оттягивая на себя часть боли, но не убирая её всю. – Прости меня, прости! Если бы знать раньше. Если бы знать.

- Я притащил полотенце, и зелье в аптечке нашёл, - в библиотеку влетел Скорпиус.

- Молодец, ты молодец, Скорпи! И ты Натан! – Люциус вынул из рук мальчика мокрую ткань и опустился рядом с сыном, осторожно вытирая вступивший на его лбу пот.

- Потерпи, кукляшка, ты только потерпи, - Драко через силу улыбнулся, отец не называл его этим детским прозвищем с пяти лет. – Гарри, что происходит? Ты же знал, что это случится?

- Да ни черта я не знал, пока не прочитал, - Поттер стиснул зубы, даже половину боли было тяжело переносить, каково же было Драко, когда он чувствовал её всю? - Нейтральные маги или маги-стихийники могли выбирать себе партнёров только из таких же нейтралов или магов с тёмным вектором направленности магии. Это защищало будущую мать. Через шесть часов после зачатия начинало формироваться магическое ядро будущего ребёнка, и шёл большой выброс детской магии в кровь родителя. Тёмные и нейтралы переносили это спокойно, их кровь была инертна к крови будущего стихийника, а вот кровь светлых - вступала в бурную реакцию, преобразуясь. Это дикая боль, почти на грани агонии и она длится несколько часов. Пока не завершится реакция и не сформируется ядро плода. Как вы думаете, какой процент будущих матерей из светлых выдерживал это?

- Один, два? – Люциус облизнул пересохшие губы.

- Одна десятая, - Гарри прикрыл глаза.

- Это первая опасность, а вторая? Поттер, - Гарри встрепенулся от окрика лорда, - не смей сейчас отключаться.

- Кровь человека пережившего реакцию взаимодействия для алтарей самая токсичная. Она уничтожит его с вероятностью сто процентов, но для этого она должна поступать из живого тела. Вспомните моё видение.

Гарри осторожно погладил бледного до синевы Драко по щеке. Переживёт ли он эти четыре часа? Ну почему судьба так несправедлива? Стоит только появиться тому, к кому он, Гарри, привязывается всей душой, как его тут же забирают. Но он не отдаст Драко. Никому, никогда и ни за что! И у них всё будет хорошо. Ну вот почему тёмных Малфоев угораздило родить светлого мага?

Люциус, переварив всё услышанное, чертыхался, проклиная всех на свете. Нет, он сохранил здравый рассудок и знал, что Драко выживет. Доказательство этого держало голову его сына на своих коленях и нежно перебирало светлые прядки, а второе стояло на пороге библиотеки и размазывало слёзы по пухлым щёчкам.

- Что у вас тут происходит? – властный голос жены заставил лорда Малфоя вскочить с колен. – Господи, мальчик мой, - женщина присела и взяла сына за другую руку. – Почему вы здесь? Надо перенести его в спальню. Живо. Типпи.

Домовой эльф согласно пискнул и через секунду Драко исчез.

- Дебильный эльф, - Гарри вскочил на ноги. – Живо переноси меня к нему. Люциус, позаботьтесь о детях. Нарцисса вызовите, пожалуйста, Снейпа. У него точно есть зелья, которые могут помочь, - Поттер едва успел дать указания, как оказался рядом с мужем.

Драко за эти мгновения успел сорвать голос, крича от невыносимой боли. Это было невозможно терпеть, но через секунду он почувствовал рядом с собой тепло чужого тела, и боль снова стала стихать.

- Не уходи, Гарри! Не бросай меня! - Поттер с ужасом прижал к себе хрупкое тело, он впервые понял, что можно кричать шепотом.

- Я не уйду. Я никогда никуда не уйду, мой серебряный змей. И у нас всё будет хорошо. Ты только верь мне. Только верь.

Глава 24

Гарри молча смотрел в потолок, прижимая к себе Драко. Тот уже не был таким горячим, но его била неконтролируемая дрожь. Поттер не знал, сколько они так пролежали: час, два? Боль то и дело жаркой волной прокатывалась по телу от макушки до кончиков пальцев. Лишь отголосок боли Драко. Гарри злился. Злился на своё бессилие. Насколько же легче терпеть боль самому, чем знать, что больно родному тебе человеку, а ты ни чем не в силах помочь. Мало того, ты сам отчасти виноват в его теперешнем состоянии. Полное бессилие выводит из себя, а ведь ещё недавно он казался себе таким всемогущим. Как же! Великий Гарри Поттер! Стихийный маг, который всё умеет и всё может. Как оказалось, далеко не всё, а самое главное, не может избавить от боли человека, которого любит. Давно пора прекратить врать себе и искать оправдание своему интересу, направленному на Драко. Влечение, желание, похоть… чушь всё это. Ни одно из этих чувств не заставит воспринимать боль чужого человека, как свою. Даже больше чем свою, её-то хоть можно терпеть. Гарри повернулся, вглядываясь в тонкие, слегка заострённые черты лица супруга. Боль оставила на них свой отпечаток, сделав намного резче, контрастнее. «А волосы у него, оказывается, слегка вьются», - Гарри осторожно прикоснулся к мягким платиновым прядкам, но тут же убрал руку, увидев как затрепетали золотистые ресницы. Драко приоткрыл глаза: