- Ага! – Драко повернулся к Поттеру. – И озабоченный муж, который не может держать свои руки при себе. Что ты делаешь?

Блондин слегка задохнулся, когда один из ласкающих его пальцев обвёл впадинку пупка. Гарри предпочёл не отвечать. Он слегка приподнялся и навис над Драко, пристально всматриваясь в серебристо-серые глаза.

- Они всегда такие разные, твои глаза, – Гарри осторожно пробежался кончиками пальцев по светлым ресничкам. - То грозовое небо, то пасмурный осенний день, а то, как сейчас – расплавленная ртуть, но я знаю, что через секунду они станут почти чёрными.

Драко не ответил, вместо этого, притянув мужа к себе, прикоснулся губами к губам напротив. Нежно, почти невесомо, пробежался по ним языком, словно проверяя границы дозволенного. Гарри улыбнулся и, приоткрыв рот, впустил его внутрь, позволяя исследовать себя, пробовать на вкус. А Драко задыхался от нахлынувшего желания, он не понимал: ну как всего один поцелуй может доводить его до такого состояния, когда все мысли отключаются и лишь наслаждение жаркой волной разливается по венам? Гарри, улучив момент, перехватил инициативу, прижался плотнее, уже не лаская, а впиваясь в податливые губы. Неистово, яростно, словно в последний раз… Всегда как в последний раз. Поцелуй за поцелуем… А потом вся эта неистовость вдруг испарилась, и мягкие губы нежно заскользили по белоснежной коже. Вниз… Туда, где в такт сердцу, бьётся тонкая голубая жилка. Прижаться к ней губами, провести языком, пробуя на вкус кожу, слегка солёную, но безумно вкусную.

- Какой же ты, Драко…

- Какой?

- Мой. Весь мой, - гриффиндорец стремительно приподнялся, снова заглядывая в любимые глаза. – Разденься. Сил нет.

Лёгкая понимающая улыбка на губах Драко, и он нарочито медленно тянется к пуговицам на рубашке, расстёгивая их одну за другой. Медленно обнажая кожу, заставляя дыхание парня, наклонившегося над ним и следящего за этим священнодействием, сбиваться. И, наконец, тот не выдержал, и просто испарив одежду и с себя, и с Драко, снова вжимался в него. Кожа к коже. Так необходимо, так правильно. Застыть на секунду, растворяясь друг в друге, и снова ласково заскользить руками по бархатистой горячей коже. Гарри нежно гладил обнажённую грудь партнёра, очерчивая пальцами горошинки сосков, Драко на каждое прикосновение прогибался, пытаясь усилить контакт с руками, ласкающими его.

И снова губы и язык. Поцеловать и вылизать все чувствительные местечки, заставляя стонать и просить большего. Пройтись губами по впалому животу, спуститься ниже, зарывшись носом в платиновые завитки волос. Вдохнуть такой родной, такой знакомый запах. И снова пустить в ход язык, пробежаться от основания возбуждённого члена к головке, срывая с любимых губ хриплое:

- Гарри, пожалуйста, Гарри…

Драко терялся в ощущениях, чувствуя, как мягкие губы обхватывают его возбуждение и скользят по напряжённому стволу. Вверх-вниз, вверх-вниз. И хочется вбиваться в ласкающий рот как можно глубже, доставая до горла. По венам течёт уже не кровь - расплавленная лава. Ещё чуть-чуть - и она вырвется наружу и затопит всё вокруг. Кажется, что большего наслаждения быть не может, но Драко знает, что это не так. Что через какое-то мгновение Гарри, продолжая вбирать его член в себя, скользнёт пальцами ниже, туда, где уже пульсирует и сжимается от желания колечко розовых мышц. Невербальное заклинание, и пальцы, смазанные в чём-то скользком и немного липком, ласкают его изнутри, заботливо растягивая, готовя к вторжению. Гарри резко отстраняется, и слизеринца скручивает от чувства потери, но это ненадолго. И вот уже в него проникает что-то большее, чем пальцы. Медленно, толчок за толчком, стремясь внутрь, стараясь причинить как можно меньше боли. Войти до упора и на секунду застыть, тут же почувствовав ответное движение, и тогда отпустить себя. Вбиваясь в податливое тело, заполняя его собой. И чувствовать, чувствовать, чувствовать… Как бьются в унисон сердца, как срывается дыхание, и как губы раз за разом шепчут:

- Люблю. Люблю. Люблю.

Наслаждение окутывает их, каждый толчок Гарри заставляет Драко стонать и подаваться навстречу, чтобы усилить контакт. Получить ещё немного больше… Немного больше нежности, тепла, страсти. Мир вокруг выцветает, он неважен. Только чувства… Ещё один толчок и всё взрывается, разлетаясь на тысячу ярких радужных осколков.

А потом только нежность, и ласковые короткие поцелуи, и ощущение всепоглощающего счастья. Счастья любить и быть любимым.

Драко стремительно выбросило из воспоминаний. Он так и не мог понять, чьи они: его или Гарри? Да это было и неважно. Он обхватил себя руками, пытаясь унять нервную дрожь. То, что он видел, чувствовал… Так ведь нельзя… «Нельзя, чтобы чувства были такими всепоглощающими», - с испугом думал он, но внутренний голос не соглашался, шепча, что только так и можно.

Глава 14

Легенды о Мерлине, Моргане и Артуре отправлены мной на заслуженный отдых. Вместо этого придумана своя интерпретация. А что поделать?

Драко метался по гостиной, то и дело поглядывая на часы, и зло шипел:

- И где его носит? Мальчикам скоро вставать…

Нарезав очередной круг по просторной комнате, Малфой снова посмотрел на часы, нервно сжал руки и вдруг застыл, словно оглушённый.

- Вот чёрт! – прошептал он и тряхнул головой. – Я веду себя, как истеричная жена. Поздравляю, Драко, докатился.

Парень усилием воли заставил себя сесть на диван и расслабиться. В конце концов, Поттеру нельзя давать в руки оружие, которое тот может использовать против него. Драко горько улыбнулся. Себе он перестал врать ещё на четвёртом курсе, он любил чёртового мальчика-который-выжил, а просмотренные воспоминания - это словно сбывшаяся мечта. Сказка, которая может стать реальностью. Вопрос в том, хватит ли у него смелости сделать первый шаг, чтобы воплотить эту сказку в жизнь? В том, что этот шаг не будет делать Гарри, Малфой даже не сомневался. Но кинуться в омут с головой самому? Повести себя, как долбаный гриффиндорец? Хотя… Почему бы и нет… Зато больше никакой неопределённости. Приняв решение, Драко почувствовал, как в душе растекается блаженное спокойствие. Он сделает это, и будь что будет, такого шанса упускать нельзя.

- О чём мечтаешь, Малфой? – слегка насмешливый голос, раздавшийся от двери, заставил блондина вздрогнуть. Недавняя решимость стала испаряться катастрофически быстро, стоило ему только увидеть героя своих грёз, который стоял, облокотившись на дверной косяк.