— А теперь отгони все свои мирские предрассудки и посмотри на них. Посмотри как он на нее смотрит, как она улыбается когда он с ней. Посмотри на его частые нежные касания, на ее задорный смех! Подумать только, Мальва смеется! И как! Будто девочка. Она счастлива Роша, теперь счастлива.

— Вижу, — положив голову на лапы, тихо ответила кошка. — Потому и отдала себя этому… любителю псов. Пусть живет. Она с ним действительно хорошо себя чувствует.

— Мальва… меня печалит, что тот вирус убил ее начавшую зарождаться крылатую ипостась. Она так и не почувствует, какого это, летать подобно птице…

— Зато ее не тревожит, что случилось с тобой. Как я посмотрю, совершенно.

— А должно? — непонимающе поинтересовалась у кошки богиня. Ее немного стеклянные глаза вопросительно посмотрели в красные глаза Роши.

— В тебе осталось совсем мало человеческого…

— Ничего не осталось. Если бы что-то было, ты знаешь, что случилось бы со мной.

— Что-то плохое, я полагаю.

— Сошла бы с ума. Человек ведь не может жить столько времени непонятно где и думать о стольких вещах, — кивнула медленно богиня, из-за чего прядь рыжих волос упала на глаза, заставляя бледную руку подняться, чтобы убрать ее.

В этом странном пространстве не было ничего, ни стен, ни потолка, ни пола. Лишь образ женщины и кошки, заглядывающие в чужие жизни.

— Как думаешь, как скоро у них появятся дети?

— Котята или щенята?

— Не надо было делать тебя говорящей…

— Я могу и молчать.

— Можешь. И я могу. Вот видишь, Роша. Мне кажется, все это началось с моего одиночества и заканчивается им же.

— Нет…

— Довольно, — взмахнула рукой богиня и образ кошки у ее ног растворился. Хватит обманывать себя. Тем более, что она давно перестала мыслить как человек. — Как бы то ни было, судьба черной девочки показала мне, что женщины, какими бы сильными не казались, слабы без мужчин, и покой можно найти лишь в их объятьях. Однако для меня это уже неактуально…

Сзади рыжеволосой женщины, в метрах трех от нее, неподвижно сидела все та же кошка. Ее красные глаза на миг закатились — этой рыжеволосой так приелась мысль об одиночестве, что она не может принять обратное! Хоть бы поблагодарила, что ее разбудили!

Мур-мяу!