— Вот, — пела Петра.

— Вот, — гудел Джон.

— Вот, — пришла триада ми бемоль минор. — Лорд Пламени.

Они сосредоточились: наладили свои мысли против диссонанса.

Джон перекатился на спину, сдернул шелк со своих белых плеч и потянулся. Сквозь синие колонны виднелось желтое вечернее небо. Из-под балкона доносилась легкая и быстрая музыка. Рядом раздался голос:

— Ваше Величество! Вам нельзя отдыхать сейчас. Все ждут, когда вы спуститесь. Тлтлтрит будет в ярости, если вы опоздаете.

— А мне наплевать, — ответил Джон. — Где мое платье?

Горничная быстро вышла и вернулась с прозрачным мерцающим платьем, в котором были вплетены нити королевского черного цвета. Оно легло складками на плечи Джона, задрапировало грудь и бедра.

— Зеркало! — сказал Джон.

Горничная подала зеркало, и Джон взглянул в него. Длинные раскосые, широко расставленные глаза на белоснежном лице с высокими скулами. Под прозрачной тканью выступали полные груди, тонкая талия переходила в пышные соблазнительные бедра. Джон чуть не присвистнул, глядя на свое отражение.

Горничная надела на его ноги крошечные пластиковые сандалии и Джон пошел к лестнице. Толпа внизу одобрительно зашепталась, когда он начал спускаться. На одной колонне висела клетка с трехголовой птицей, пение которой заглушало оркестр. Это нелегко было сделать, потому что оркестр состоял из четырнадцати медных инструментов (четырнадцать — королевское число).

Джон остановился на ступеньках.

— Не беспокойтесь, — сказала горничная, — я позади вас.

Джон вдруг почувствовал ужас.

— Это вы, Петра? — мысленно спросил он.

— Как я уже сказала, я прямо за вами.

— Как я попал в это тело?

— Не знаю, дорогой, но выглядите вы потрясающе.

— Спасибо, — сказал он, мысленно проецируя насмешливую улыбку. — Где Эркор и К⁰?

Музыка смолкла. Осталось только пение трехголосой птицы.

— Вот они.

Духовые инструменты снова взревели и у входа в зал народ расступился в обе стороны. В дверях стоял Тлтлтрит. Он был высоким и смуглым, в его плаще было много больше черных нитей, чем в платье Джона. Он шагнул вперед с обнаженным мечом.

— Ваше правление кончено, дочь Солнца, — объявил он. — Время для нового цикла.

— Прекрасно, — сказал Джон.

Волна снова с грохотом набежала на берег. Джон откачнулся назад, когда она запенилась на песке. Небо было сине-черное. Он поднес к губам пальцы — семь длинных зубцов, соединенных перепонками — и завыл в ночь. Он поднял прозрачные веки с громадных светящихся глаз, чтобы посмотреть, нет ли хоть слабого следа судна. В глаза летели брызги, и он хлопал поочередно всеми тремя веками. Он снова завыл, и вторая волна выросла перед ним.

Он открыл два непрозрачных века, и ему показалось, что он видит вдали пятиугольный парус, синий, мокрый, надутый. Джон снова поднял веки, и увидел, как ему казалось, фигуры на волнистом гамаке судна. На синем парусе белый круг Мастера Рыбака. Мастер Рыбак — его родитель, и он идет за ним, Джоном.

Взлетела новая большая волна, и он согнулся в пене, глубоко вонзив ноги в галечный берег.

Судно царапнуло по отмели. Они все выскочили. У одного на шее была цепь с печатью Мастера Рыбака. Другой нес семизубец, еще двое были просто рабочими руками и носили отличительные черные пояса из раковин килпода.

— Мой отпрыск, — сказал тот, что с печатью. — Мои плавники болели за тебя. Я думал, что нам уже никогда не плавать вместе.

Он наклонился и поднял Джона на руки. Джон прижался к родительской груди.

— Я испугался, — сказал он.

— Я тоже, — засмеялся родитель. — Зачем ты заплыл так далеко?

— Я хотел увидеть остров. Но пока я плыл, я увидел…

— Что?

Джон опустил веки. Родитель снова засмеялся.

— Ты спишь. Пошли.

Джон чувствовал, как его несут в волны. Брызги казались теперь теплыми. Страха у него не было, он распустил жаберные щели, и вода летела через него. Все поднялись на судно.

Ветер надул парус. Длинные облака кружились вокруг лун-близнецов, как зубья рыболовных вил, которыми рыбаки салютовали священным утренним звездам, когда возвращались с лова. Он качался на воде. Родитель привязал его за судном, и он так и плыл на конце веревки. Вода окатывала его плечи, скользила под вялым спинным плавником. Ему приснилось существо, которым он был, когда рос сначала под водой, а потом поднялся наверх… Он вдруг застонал и потряс головой.

Он услышал, что другие на судне шлепали перепончатыми ногами по мокрым доскам. Он открыл глаза и взглянул вверх. Двое гребцов, держась за распоры, указывали на воду. Его родитель подошел к ним с гарпуном, и к ним присоединился Второй Рыбак.

Джон вылез из воды на мостик. Родитель обнял его одной рукой и притянул к себе, а другой коснулся печати власти, словно, она давала ему какую-то защиту.

— Вот оно! — закричал Джон. — Это я и видел! Поэтому я и боялся плыть обратно. («Он идет сюда», — сказал Эркор. — «Он уже здесь», — сказал Джон.)

Под поверхностью воды мерцал фосфоресцирующий диск. Второй рыбак поднял гарпун.

— Что это? — спросил он. («Какой он на этот раз?» — спросила Петра.)

Неопределенное, сверкающее, размером с судно нечто плыло почти в трех гребках от них под поверхностью воды.

(«Я хочу посмотреть», — сказала Петра).

Второй Рыбак вдруг нырнул и исчез. Джон и его родитель, держась за остов судна, ушли под воду, где можно было лучше видеть.

Сквозь воду Джон увидел Второго Рыбака, подплывающего к огромной светящейся полусфере, которая покачивалась вдали. Второй Рыбак остановился, сделал двойной поворот и очутился рядом с полусферой.

— Не могу понять, что это такое, — сигнализировал он. («Это огромная медуза», — сказала Петра.) Второй Рыбак вытянул семизубец и вонзил его в оболочку. Семь зубцов вошли в нее и вышли. Медуза быстро двинулась. Щупальца, свисающие с нижней части мешка, переплелись вверху, как нити. Тело раздулось и всплыло боком. Два щупальца были обвиты вокруг Второго Рыбака, пока он пытался отплыть назад. («Ох, — сказала Петра. — Эти штуки опасны».)

Родитель Джона, стоя на палубе, выкрикивал команды гребцам, судно повернулось к существу, которое было сейчас на поверхности.

(«Давайте покончим с этой штукой навсегда. Сосредоточьтесь», — сказал Эркор. — «Вот…»)

(Они чувствовали из-под воды, как Петра тянет свой мозг в пульсирующую массу. Вот…)

(Когда щупальца обхватили ее, а она снова и снова втыкала копье в сочащуюся оболочку, она чувствовала, что мозг Джона присоединился. Вот…)

Судно протаранило медузу, оболочка разорвалась, что-то вонючее фонтаном взлетело вверх. Существо почти перевернулось, щупальца бились над водой. Одно из них схватило Второго Рыбака.

Вдруг щупальце оторвалось от судна и ушло под воду. Голова Второго Рыбака поднялась на поверхность, трясла зеленым зубцом, венчающим череп, и смеялась.

Частота колебаний Джона была от трех до шести, когда он плыл сквозь облака раскаленного газа.

Повышение. Кто-то идет! Приближается. Повышение частоты, а затем понижение, когда они прошли один сквозь другого.

— Привет, — сказала Петра. — Имеете какое-нибудь предсказание, где мы?

Кто-то прошел сквозь Джона и Петру. Эркор.

— Мы на полпути между поверхностью и центром звезды вроде нашего солнца, — сказал он. — Обратите внимание на странность элементов вокруг.

— Они превращаются один в другой, — сказала Петра.

— При такой температуре (где-то около трех четвертей миллиона градусов) вы тоже превратились бы, будь вы атомом, — сказал ей Джон.

— Где Лорд Пламени? — спросил Эркор.

— Слушайте, — сказал Джон. — Надо что-то делать с этим вторгшимся колебанием. Оно не только трансцендентальное, оно увеличивается так быстро, что через некоторое время разнесет эту звезду.

— И она станет Новой, — сказала Петра. Она дала нечто вроде толчка этому колебанию, а когда оно повернулось схватить ее, она исчезла, и оно пошло по другому пути. — Думаю, никто никогда не делал того, что делаем мы. Видите, бедняга сжимается. Давайте сосредоточимся…