- На, подавись! - коробок полетел в Пашку.

Тот еле успел его перехватить. Сапоги хлюпали на босых ногах. На улице было свежо. Фриц чиркнул спичкой и с удовольствием прикурил. Пару раз затянулся и протянул сигарету Пашке. Тот дрожал, то ли от ночной прохлады, то ли от нервов. Зубы стучали, как не пытался их унять. Даже глубокая затяжка не помогла.

- Расскажешь? - спросил Фриц, принимая сигарету обратно.

- Не могу, - Пашка пожал плечами, - Хотел бы, но не могу!

- Всё так плохо?

- Если мне не сбрехали, то всё гораздо хуже, чем ты можешь себе представить!

- Комитет?

- Эти тоже!

- Может в бега? - Фриц протянул окурок, как раз на последнюю затяжку.

- И куда податься? Уголовники не примут! Охота им с комитетом вязаться, - Пашка затянулся, да так основательно, что подпалил пальцы, - Вот чёрт!

Звездочкой улетел окурок в кусты.

- Да, комитет не милиция. От него долго не побегаешь. Может за бугор?

- И кому я там нужен? Без языка, без денег, - Пашка вздохнул, - Да и мать жалко. Её при таком раскладе в покое не оставят. Значит, выхода у меня нет. Придется подвязаться на это "особо ответственное задание".

- Может, хоть намекнёшь о чём речь?

- Что я баба, чтоб язык за зубами не держался? Обижаешь! Сказал нельзя, значит нельзя!

- Ладно, ладно! Не кипятись!

- Пошли спать! Утро вечера мудренее!

...

С момента как генерал отбыл, предположительно в Москву, прошло около двух недель.

Жизнь в части шла обычным порядком. Наряды, дежурства, построения. Пашка расслабился, решил, что там наверху про него забыли и всё переиграли. Успокоился. Начал Фрица подбивать, чтобы тот с новенькой медичкой его познакомил. Немец, которому тоже приглянулась хорошенькая девчонка, отбивался, как мог.

Под вечер полковник ураганом ворвался в казарму. Лично. Подскочил к койке, где Пашка начищал ремень. Суетливо огляделся и приказал тихонечко так:

- Собирайся, - он ещё раз огляделся, - за мной, быстро!

Пашка жалобно посмотрел на командира. Взгляд полный укора или мольбы.

- И не смотри на меня так, - прошипел тот, - Я действительно ничего сделать не могу.

Пашка только вздохнул, потянулся за гимнастёркой. За две минуты он полностью оделся и собрался.

Лихо заломленный синий берет, вещмешок через плечо и фирменная ухмылочка. Он не собирался так просто сдаваться.

- Пока ребята! Не поминайте лихом! - рявкнул он, - Мы ещё повоюем!

- Отбываешь?

- Ага!

- Удачи тебе! - вся казарма бросилась прощаться с ним.

Кто обниматься, кто просто руку пожать. Последним подошёл Фриц. Он протянул руку. Пашка крепко пожал её и сам полез обниматься.

- Уверен, ты их там всех научишь нашу родину уважать. Покажи им Кузькину мать. Пусть подавятся! Повезёт - вернёшься. Меня обязательно разыщи. Адрес помнишь? - белобрысый немец прищурился.

- Помню, - ответил Пашка, - А ты к тому времени имя смени. А то как-то не солидно звучит Фриц Рафаэльевич Разбамбетов.

Ребята прыснули.

- А мне нравиться!

Полковник нетерпеливо притоптывал у порога:

- Ну, всё попрощались? Пошли, тебя ждут.

...

Его действительно ждали. Ждали с нетерпением. Двое здоровяков в штатском у КПП лихо подхватили его под локти, и впихнули в чёрную волгу. Не дали с командиром по-человечески попрощаться, слово сказать.

Взвизгнули новенькие шины, и машина рванула с места. Придавленный с обеих сторон молчаливыми спутниками, с вещмешком на коленях Пашка чувствовал себя той самой сельдью атлантической из жестяной банки. А волга неслась вперед.

Когда они вылетели на трассу, тот, кто сидел рядом с водителем обернулся. "Лицо молодое, а седой!" - удивился Пашка.

Глаза с хитрым прищуром. Он смотрел на Пашку, не мигая, лишь поморщиваясь, когда подбрасывало на откровенных ухабах. Когда влетели в лесополосу, заговорил. Голос у него оказался не менее странным, шепеляво свистящим. Говорил громко, чтобы перекрыть гул мотора.

- Майор госбезопасности Владимир Пересвет, - присвистнул, - Ты теперь у меня в команде числиться будешь. Понял?

Пашка только открыл рот, чтобы съязвить, про то, как замечательно сочетаются их фамилии, но тот предупредил:

- Отвечать кратко: да, нет, не знаю. Твоё дело слушать и на усики мотать. Хотя ты у нас ещё того этого юнец безусый.

- Едем куда? - Разноцветов не выдержал, спросил.

- Ха, - майор перевел взгляд на водителя, - слыхал, Серый? Всё-таки спросил! Теперь ты мне рубль должен!

- Должен, так отдам, - пробасил лысый невесело.

Его красная плешь была покрыта маленькими капельками пота, голос трубный, как у попа на амвоне.

- Мы с ним поспорили, на то, что ты обязательно спросишь, куда везут тебя. Я выиграл, - объяснял майор и радовался рублю, как ребёнок.

- Так всё-таки куда?

- Это по большому счету не важно! Всё равно ты долго там не задержишься.

- Мрачно звучит, - Пашка скривился, - не слова, а похоронный набат.

- А ты помирать, что ли собрался? - снова присвистнул Пересвет.

- А что нет что ли?

- О том речи не было, - майор нахмурился, - с чего ты взял?

- Видел я этого вашего, оттуда который, - Пашка показал на небо, - взгляд у него не добрый и зубы странные. Когти ещё имеются.

- Это да, - согласился Пересвет, - лорд Корвин фигура колоритная! Я, когда его первый раз увидел, думал прямая дорога мне в дурочку. А потом ничего обвыкся, даже руки каждый раз мыть не бегу после того как с ним поздоровкаюсь.

- А он что лорд настоящий? Как в Англии? - изумился Пашка.

- Настоящий или нет мне доподлинно неизвестно. Главное он себя именно так именует. Мы не спорим. Лорд, так лорд, нам какая разница?

Пашка пожал плечами. Он тоже не знал, есть нам разница или нет.

- От меня чего ему нужно? Препарировать будет, как лягушку? Изучать?

- А это вопрос политический, - Пересвет сделал многозначительную паузу, - Может изучать он тебя и будет, точно сказать не могу, а вот препарировать вряд ли. Он тебя в состав экипажа берет.

- Что? - изумился Пашка.

- Да, да! И не делай такие глаза, они у тебя и без того как плошки. Я тебе не барышня на выданье, чтобы на меня так выпучиваться. Не знаю, за какие-такие заслуги и из каких-таких соображений, но он тебя выбрал. Так что боец, теперь твоя служба будет проходить на межгалактическом корабле. И твоя цель самому не опозориться и Родину не запятнать! Это тебе хоть понятно?

Пашка вспомнил про односложность ответов и кивнул. Родину он любил, но как не опозориться, когда у него в багаже обычная деревенская десятилетка, а тут межгалактический корабль, не знал.

- Вернее, - продолжал насвистывать Пересвет, - не просто ни опозориться, а стать частью экипажа. Продержаться у них, как можно дольше. Твоя конечная цель сбор информации, любой информации. Старайся изучить и запомнить любую мелочь. Язык - кто, где, на каком разговаривает. Расы - люди, нелюди, ищи тех, кто будет готов сотрудничать с нами. Политическое устройство - это самое важное: государства, правительства. Кто с кем дружит, кто с кем воюет. Попутно можешь совершить какой-нибудь подвиг. Почему нет? Парень ты у нас бравый!

Пашка от всего этого совсем с лица спал.

- Да не бойся! - ухмыльнулся Пересвет, - Я пошутил! Подвига не надо, а то ещё надорвёшься! Главное, ты выясни принцип, по которому они от мира к миру так быстро скачут, прям как блохи. Да расслабься, от тебя никто научных выкладок не ждёт, только общие принципы. А то Корвин там бурчал что-то про солнце, только сдается мне, свистит он. Ты главное выясни, остальное наши технари сами просчитают.

Он снова прищурился. Не нравился ему настрой этого парня.

- Как думаешь, - Пересвет обратился к водителю, - справиться?

Тот повёл плечами и прогудел:

- Поживём, увидим, - и ударил по тормозам.

...

Избушка притаилась на опушке леса, как в детских сказках. Под земляной крышей с маленькими окошечками, с почерневшими от времени стенами, с покривившейся околицей и малюсенькой калиткой во двор. Около неё, в смысле у калитки, машину встречал высокий худой дедок, в синем ватнике, несмотря на жару, с седой окладистой бородой, в галифе милицейского цвета, в лаптях и в серых застиранных онучах, в солдатской фуражке и двустволкой через плечо. Когда они вылезли из "волги" дед метнулся к Пересвету, запрыгал вокруг него, как кузнечик и залепетал: