Вопрос, почему ночной гость не пытался выбраться наружу, по-прежнему не давал покоя.

Чтобы разрешить сомнения, Игорь решительно повернул щеколду и резко распахнул дверь. Дневной свет, ворвавшись в тесное помещение, разогнал тени по углам. Игорь увидел кучу угля, которую сам сюда носил ведрами от ворот. Неприятнейшее, тяжелое занятие. В углу свален деревянный хлам, который использовали на растопку. На полках под толстым слоем пыли и паутины, прятались пришедшие в негодность инструменты, болты, гвозди и много всего, к чему еще не дошли руки, чтобы перебрать и посмотреть.

И ничего такого, чего не должно было быть. Никого чужого, постороннего, ибо спрятаться в тесном и заполненном до отказа помещении было негде.

— Ну, что?

Юля робко заглянула через его плечо.

— Куда он делся?

— Может он не заходил в сарай, а спрятался рядом? — предположил Игорь.

— Я слышала, как он взбирался по углю. Уголь осыпался под его ногами, а он смеялся надо мной, словно издевался…

Игорю не хотелось залезать в сарай, он не успел переодеться, а не вымазаться там никак не получится. Но увидев растерянное лицо жены, мысленно плюнул на все и стал решительно взбираться по черной куче.

А дальше беречь одежду не имело смысла. Пару раз, поскользнувшись и упав, он сразу приобрел вид бывалого шахтера. Оставалось лишь уповать на то, что у него хватит времени, чтобы искупаться.

Взобрался наверх и его глазам открылась ложбинка между задней стеной сарая и кучей. Она не просматривалась от двери, здесь было единственное место, где мог спрятаться ночной визитер.

Так оно, скорей всего и было.

Угольная пыль внизу оказалась примятой, на ней виднелись нечеткие отпечатки обуви. Света сюда попадало немного, и рассмотреть в деталях было невозможно. Но не оставалось сомнения, если кто-то и побывал тут ночью, сейчас его и след простыл.

Куда он делся?

Не испарился же, в самом деле?

Судя по следам, на бесплотного призрака ночной визитер не тянет.

Игорь осторожно спустился к задней стене и пожалел, что не догадался захватить фонарик. В очередной раз споткнувшись, крупные куски брикета были очень ненадежной опорой для ног, он оперся о стену, и сразу все загадки разрешились сами собой. Доска под его рукой легко отошла наружу, открывая вид на соседний, заброшенный, участок.

Теперь Игорь уже осознанно стал толкать прилегающие к отверстию доски. Его труд был вознагражден. Две соседние доски отошли так же легко, открывая проем, в который легко мог пробраться даже очень крупный человек.

— Что там? — спрашивала Юля. Она не видела Игоря, и в голосе ее чувствовалась тревога.

— Дырка в стене, — объяснил. — Теперь понятно, как он пробирался к нам.

Задняя стена сарая была естественным препятствием для посторонних, во всяком случае, так казалось, когда ограждали двор сеткой. Чтобы сэкономить материал, сетку натянули до одной стены и продолжили от противоположной.

Игорь выбрался наружу и оказался за пределами собственных владений. Здесь был пустырь, обильно заросший травой, теперь уже сухой и пожелтевшей. По поломанным стеблям Игорь понял, что незнакомец неоднократно пользовался лазейкой.

Вот только, что ему было нужно?

Ни птицы, ни прочей живности они не держали, а из милицейских сводок, он знал, что именно на них в первую очередь охотятся сельские воришки. Еще металл. Но ближайший приемный пункт находился в городе, и металлическая лихорадка сюда еще не дошла.

Предполагать, что действия незваного гостя были направлены непосредственно против них с Юлей, Игорю казалось глупым. Они ни с кем в селе не были знакомы, соответственно, врагов быть не должно.

Как же тогда объяснить убийство Псины?

С другой стороны, недоброжелатель мог легко расправиться с Юлей, пока его не было, но предпочел убежать.

Неужели, настолько испугался?

Вопросов было больше, чем ответов. От них раскалывалась голова, но ничего умного, что могло бы объяснить происходящее, не приходило.

В конце концов, Игорь успокоился на мысли, что, узнав, каким образом незнакомец пробирается во двор, уже достиг многого. Теперь нужно лишь надежно заколотить дыру в стене сарая и вздохнуть спокойно.

Спокойно ли?

Перебраться через двухметровый забор для тренированного человека труда не составит. Хотя, улыбнулся Игорь, вряд ли он в таком случае будет чувствовать себя так вольготно, как раньше. Убегать через забор гораздо труднее, чем через дыру в сарае.

Обратно Игорь решил выбираться тем же путем. Обходить к калитке было слишком далеко, да и не хотелось, чтобы кто-то из сельчан увидел его в перепачканном виде. Снова забрался в дыру, на мгновенье, ослепнув, оказавшись в темноте после яркого дневного света, зацепился за деревяшку и, в который уже раз, шлепнулся на колени. Во что превратились его брюки и думать не хотелось.

Когда поднимался, рука наткнулась, на что-то, отличающегося от острых осколков покрошенного угля. Что именно, разобрать было невозможно. Нечто нетвердое с округлыми формами и кажущееся гораздо теплее, чем уголь. Он зажал находку и с трудом выкарабкался наружу.

Юля, увидев мужа, не знала, веселиться ей или плакать. Судя по озорной ухмылке, больше склонялась к первому. И уже готова была рассмеяться вслух, но заметила выражение лица Игоря и даже рот рукой прикрыла, чтобы неуместный смех не вырвался наружу.

— Что это? — спросила, увидев, что Игорь рассматривает, какой-то предмет. — Свечка? Почему черная?

Игорь не ответил. Постепенно до него начало доходить. Все раньше непонятное складывалось в единую картинку. Внезапная болезнь матери, и столь быстрое ее выздоровление, ее толстая наглая подружка и потревоживший сон ночной звонок, о котором мать не хотела ничего рассказывать.

И самое главное — странная находка в шуфляде тумбочки.

— Игорь, тебе плохо?

— Нет, ничего, все нормально, — усилием воли он попытался прогнать наваждение и сбросить озабоченность с лица. — Устал, голова закружилась. Сколько там времени? Чтобы на работу не опоздать…

— Господи, уже половина восьмого. А ты еще и не завтракал.

Юля смешно засеменила к дому, а Игорь еще раз внимательно осмотрел находку и спрятал ее в карман.

Игорь даже не удивился, когда дверь ему открыла толстая квартирантка. Что-то подобное он и ожидал.

Его приход, похоже, стал неожиданным. Толстуха танком встала у двери, не желая пропускать в квартиру, однако, Игорь был настроен решительно. Отбросив деликатность, он с силой оттолкнул квартирантку. Та едва не на голову возвышалась над ним, но против напора не устояла. Схватилась рукой за косяк, чтобы удержать равновесие, а Игорь проскользнул в жилище.

Мать он нашел на кухне.

На столике стояли две чашки и ваза с печеньем. Родительница не успела согнать с лица благодушное выражение, так и застыла с улыбкой на губах.

Игорь опешил, он уже не помнил, видел ли раньше, как она улыбается?

Но мистерия продолжалась недолго. Мать взяла себя в руки, ее губы привычно сжались до узенькой щелочки.

— Ты? — спросила она.

— Да, мама, я, и мне очень хочется, чтобы ты мне кое-что объяснила.

— Как ты со мной разговариваешь?

— Перестань…

Равнодушие и усталость, с каким было произнесено слово, возымели свое.

— Что тебе надо?

— Знаешь, мама, — Игорь без приглашения присел на табуретку, где, судя по всему, недавно восседала квартирантка, брезгливо отодвинул подальше ее чашку со следами яркой помады на ободке, — мне от тебя больше ничего не надо. Единственное, чего я хочу, чтобы ты оставила нас с Юлей в покое. Можешь, если тебе так сильно хочется, даже забыть о том, что у тебя есть сын…

— Ха-ха! — толстуха стояла в дверном проеме, полностью его закрывая своим массивным телом и от этого казалась неестественно громадной. — У нее и так давно нет сына! Бросил больную несчастную женщину на произвол судьбы…

— А тебе… тварь, — Игорь разозлился, он долго не мог подыскать слова, каким ее назвать и, сейчас, когда «тварь» уже вырвалось наружу, считал, что оно слишком мягкое и не передает его истинного отношения к ней. — Тебе, тварь, хочу сказать. Мне тесть подарил ружье, и если ты еще хоть раз появишься на расстоянии выстрела, я раздумывать не буду. И за собачку ты еще ответишь!