– Слушай, а ты давно знаком с Каном?

– Что, хочешь еще раз съездить с ним на рыбалку?

– Да нет, просто, похоже, он неплохой парень и многое прошел…

– Я знал, что вы сойдетесь. Он так же, как и ты, повсюду ищет трудности, чтобы потом успешно их преодолевать.

– Как я понял из разговора, он из морских офицеров?

– Да. Но сейчас Стас в отставке, ремонтирует подводные лодки на мощностях Кронштадтского военно-морского завода и строит корпуса яхт для голландцев.

– Так что ж ты мне раньше не сказал?! Ты же знаешь, что я ищу такого человека!

– А я потому и пригласил тебя на рыбалку, чтобы ты лучше узнал его.

– Дай мне его телефон!

– А что ж ты не попросил его сам? Это на тебя не похоже. Записывай! – майор продиктовал номер телефона Кана.

Кан приехал сам в отделение милиции к Гаврилову. Капитан провел «экскурсию» по вверенному ему хозяйству.

– Ну, как впечатление, Станислав Иванович? – поинтересовался капитан в кабинете.

– Сказать откровенно?

– Конечно. Как офицер офицеру.

– Довольно хреновое впечатление.

– Я сам долго добивался назначения поближе к дому в Купчино, а теперь добиваюсь ремонта отделения, но очередь до нас дойдет в лучшем случае только через три года, – пожаловался капитан.

– А вот стрельбище зато вы неплохо оборудовали, профессионально! – похвалил Кан.

– Это мы своими силами. Мишени у ракетчиков позаимствовали. Как открыли тир, показатели сотрудников по стрельбе за месяц перескочили с «тройки» на «пятерку»!

– У меня вот такое предложение, – сказал Кан. – Мы сделаем полный ремонт вашего отделения – наружный и внутренний. В трех кабинетах – в вашем, вашего заместителя и начальника отдела кадров – заменим мебель.

– Так я же не смогу с вами рассчитаться, Станислав Иванович! Просто у нас нет средств.

– Смету на ремонт мы составим, чтобы вы видели, какие мы понесем затраты. А в обмен я прошу дать мне четыре комнаты на верхнем этаже под наш офис.

– Как? Вам нужен офис?

– Да. Я тоже живу в Купчино и хотел бы открыть офис рядом с домом.

– А четырех комнат вам будет достаточно?

– На первое время да. Мастера у меня на рабочих местах, рабочие трудятся вахтенным методом – неделя через неделю. Только раз в месяц нам необходим будет на несколько часов ваш актовый зал. Но учтите, что за четыре комнаты мы не будем платить в течение года.

– Но ремонт отделения плюс мебель в трех кабинетах стоят гораздо больше, чем годовая аренда четырех комнат! – все еще не верил своему счастью капитан.

– Мы кроме четырех комнат будем пользоваться туалетами и коридорами. Так что используемая площадь увеличится. А года нам достаточно. Знаю, что за год мы заработаем на собственный новый офис, – заверил его Кан.

– Ну что ж, тогда по рукам!

– По рукам, Александр Васильевич! И последнее: разрешите мне и нашей охране пользоваться вашим стрельбищем.

– Об этом можно было даже и не спрашивать! С удовольствием с вами посоревнуюсь.

Воспоминания Гаврилова прервал стук в дверь.

– Входите, пожалуйста!

Вошла капитан Тикова.

– Александр Васильевич, вызывали?

– Присаживайся. Ну что, как там Катя?

– Отвезла домой, дала снотворное, чтобы поспала хоть немного. Никогда бы не подумала, что за любимого она готова убить человека.

– Валя, да я бы сам за Кана застрелил кого угодно.

– Это у вас мужская дружба, а она еще девчонка.

– Валентина, ну какая она девчонка! Она у тебя всегда была развита не по годам, и ей было неинтересно со сверстниками. Это я давно заметил, еще когда, помнишь, мы ее класс возили в поход.

– Я тут привезла оружие Станислава Ивановича. Представляешь, у него есть кавалерийский карабин Мосина. Насколько я знаю, в продаже таких нет.

– Это у него наградной от командования. Мы уже проверили.

– Катя сказала, что его водитель Иван взял на себя выстрел. На «Макарове» его отпечатки.

– Это похоже на Ваню. Он в Германии за Кана буквально голову подставил. К счастью, у киллера вышла осечка – не сработал парабеллум тридцать шестого года. Вот действительно везенье: мне отец всегда говорил, что это самый надежный немецкий пистолет.

– На Станислава Ивановича в Германии было покушение? – удивилась Тикова.

– Да, были разборки по его кораблю «Даля Кристи». Они тогда арендовали офис у меня в купчинском отделении. Такие времена, Валя, что тут скажешь.

– Что делать с оружием?

– Верни Ивану. Тут шестой отдел КГБ ждет, когда можно будет поговорить с Каном. Я разговаривал с полковником Молиным – они хотят закрыть это дело. Финн у себя дома, жалоб от него не поступало. А здесь, в Ольгино, замешаны проститутки и охрана, которая из шестого отдела. На Катю натравили пьяных клиентов: интердевочки подумали, что она финка и приехала отбивать их заработок. Она ведь у тебя, оказывается, говорит на финском без акцента.

– Конечно, говорит: ведь ее отец финн, и каждое лето она проводит у бабушки в Турку. Но что если операция закончится плохо?

– Не каркай, Валентина! Без тебя тошно. Генерал требует доклад о состоянии Кана каждые полчаса.

– Вас можно понять. Кан вооружил целое управление ижорскими пистолетами и АКМ, купил оперативникам двадцать УАЗов. Конечно, вы будете беспокоиться о его здоровье.

– Не двадцать, а двадцать пять, – уточнил начальник РУВД.

Зазвонил телефон. Гаврилов поднял трубку и некоторое время молча слушал.

– Спасибо, – наконец сказал он. – А когда оперативники смогут с ним поговорить? – выслушав ответ, он повесил трубку.

– Операция прошла успешно. Правую ключицу по кусочкам из осколков собрали, а вот по поводу поврежденного нерва профессор пока не может дать ответ. Надеется, что зрение восстановится.

– А когда можно его навестить? – обрадованно спросила Тикова.

– Не раньше, чем через три дня. Надо ждать.

– Бедная моя девочка, она за три дня вся измучается.

– Валя, помнишь, как я тебя предупреждал, чтобы ты не воспитывала из нее тургеневскую девушку? Пусть будет, как современная молодежь.

– Вы полагаете, что современная молодежь другая? Нет. И среди них есть Ромео и Джульетты. Просто мы их не знаем.

– Валя, вот в тебе так сказывается твое педагогическое образование. Ты же закончила филологический?

– Я пойду лучше к себе, позвоню Ивану. Пусть заберет оружие.

– Добро. А я свяжусь с Молиным и позвоню генералу.

Бекетов положил перед Малышевым какие-то счета и платежки.

– Бек, что это и с чем его «хавать»? – удивился шеф.

– Это разборка по Бублику.

– Не буду читать. Лучше объясни на словах. Так легче врублюсь.

– По документам Бублик получил от СП «Ленпан» свои восемьсот тысяч баксов, и еще они оплатили ремонт его судов и зарплату экипажу в размере триста тысяч баксов. Выходит, наоборот: это Бублик должен им триста тысяч, а не они ему.

– Тогда куда Бублик дел восемьсот тысяч баксов?

– Это ты сам у него спроси.

– Бек, если это правда, то Бублика надо просто зарыть. Ладно, с Бубликом разобрались. А ты не можешь нажать на этого узкоглазого, чтоб и его пустить на дно?

– Нет, потому что он мне очень помог когда-то.

– И теперь ты спасаешь своего знакомого? – уточнил Малышев.

– Вот документы. Убедись сам и поговори с Бубликом, – спокойно отвечал Бекетов.

– Да ладно, это я так – больше для понтов! Верю тебе, конечно. Ладно, времени нет. Собирайся за бугор. Надо уложить пять лимонов.[19]

– Сейчас не могу. Готовлю новый канал выхода на другие европейские банки.

– Ну, так давай уже, открывай его!

– Вот как раз на новые банки мы и выйдем через СП «Ленпан», пока мой знакомый лежит в больнице.

– Так, может, помочь? За нами не станет. Сам знаешь, что за нужных людей мы пасть порвем!

– Там без нас все под присмотром очень крутых людей.

– Он что, как и ты, из ментов?