На второе подали запеченного фазана. Это блюдо, как и жареные перепела, родом из Бухары. Именно там, в чайханах, трудились самые искусные мастера по приготовлению фазанов и перепелов. Во многих чайханах специально содержали перепелов в клетках из прутьев вербы. Павлов впервые ел фазана и даже попросил добавки.

После обеда им принесли холодной водки в запотевшем графине. Оба зама – и Халилов, и Павлов – с удовольстием потянулись к рюмкам.

– Станислав Иванович, пусть наши подчиненные немного расслабятся! Давайте мы с вами попьем чаю в саду, – предложил Абдурахманов.

– Отличная идея! – Кан с министром вышли на свежий воздух.

– Так значит, вы учились в Ленинграде?

– Да, Шавкет Мухамедович. Закончил военно-морское училище, затем служил в Канаде – Галифакс – море Баффина, потом в Африке – Сенегал, горячая точка Ангола, а напоследок – в Перу и Аргентине.

– В каких годах вы служили в Южной Америке?

– Я там был два раза. Первый раз – в конце семидесятых, а потом служил там с восемьдесят третьего по восемьдесят девятый в штабе юго-восточной части Тихого океана.

– В середине восьмидесятых я служил в Гаване в должности представителя Министерства рыбного хозяйства СССР на Кубе и слышал там о так называемой «Чилийской рапсодии». Тогда очень много писали и говорили об этом.

Стас уточнил:

– Вы имеете в виду роман советского офицера и известной миллионерши в Чили?

– Да, да, точно.

– Шавкет Мухамедович, этим советским офицером был я.

– Постойте, тогда вы наверняка знаете бывшего советника Фиделя Кастро по морским делам?

– Александра Васильевича Дергунова? – спросил Кан.

– Точно, Дергунова! Тогда получается, что он рассказывал мне именно о вас, Станислав Иванович! Не думал, что когда-нибудь познакомлюсь с вами лично.

Министр крикнул в отрытое окно дома:

– Гуля, Гульнора, иди быстрее сюда!

Из дома выбежала жена с тревожным лицом:

– Шавкетик, что случилось?

Абдурахманов взял ее за руку и подвел к Кану.

– Помнишь, как на Кубе все газеты писали о романе советского офицера и чилийской миллионерши?

– Конечно, дорогой! Все женщины совпредства буквально рыдали над этой историей. Только это она потом стала миллионершей, а сначала была просто прислугой.

– Так вот, моя дорогая. Перед тобой тот самый советский офицер из этой истории!

– Не может быть, Шавкетик! – женщина схватила край фартука и поднесла к губам, глядя на Кана такими глазами, будто он был Тахиром, а она Зухрой.[13] – Как жаль, что подруга моя, Амина, уже домой ушла. Помню, когда я ей эту историю рассказывала, она не верила – говорила, что так бывает только в сказках, – Гульнара, причитая, пошла к дому.

Кан и министр медленно прогуливались среди вековых деревьев. Дорожка шла к пляжу.

– Станислав Иванович, я слышал от Дергунова, что вы отказались от миллионов, даже миллиардов долларов ради горбачевской перестройки?

– Да, именно так, Шавкет Мухамедович.

– Когда мне говорили об этом, я особо не верил. Но теперь, познакомившись с вами лично, я вижу, что это была чистая правда.

Они подошли к пляжу, который выглядел довольно запущенным: судя по всему, семья министра не использовала этот участок берега. Кан вернулся к прерванному в кабинете разговору:

– Шавкет Мухамедович, по плану в течение года мы заберем у вас двенадцать судов. Из них десять пройдут капитальный ремонт в Ленинграде. Ваше министерство переведет к нам в Ленинград выделенные вам на все двенадцать судов топливные фонды от Госкомнефтепродукта СССР.

– Выходит, что мы передадим фонды топлива как на работающие суда?

– Совершенно верно. Фонды по топливу необходимо передать на Киришский НПЗ. Вы отправите телеграмму в Минрыбхоз СССР с просьбой о переводе фондов ГСМ на Киришский НПЗ. Они в свою очередь отпишут Госкомнефтепродукту, и тот даст указание на перевод Киришскому НПЗ необходимого объема ГСМ. Таким образом, физически нет необходимости везти топливо из Туркмении через всю страну в Ленинград. Мы его просто получим в Киришах.

– Тогда получится дополнительная прибыль оттого, что не нужно будет оплачивать перевозку.

– Именно так. Это будет еще один плюс, который мы разделим пополам.

– Как вы здорово придумали!

– Да это не я придумал, а система «Боминфлота».

– Что это за система такая?

– «Боминфлот» это организация, занимающаяся бункеровкой кораблей разных стран по всему земному шару. Их главный офис находится в Лондоне, рядом с лондонской топливной биржей. Государства, имеющие флот, за бункеровку отгружают «Боминфлоту» топливо или расплачиваются в твердой валюте. В таком случае корабли могут забункероваться в любом порту мира или в нейтральных водах с танкеров, арендованных «Боминфлотом». Советский Союз не мог стать членом «Боминфлота» до конца шестидесятых годов, и наконец стал им, вступив в систему международных перевозок и войдя в клуб «Боминфлота» – только благодаря жене покойного Онассиса, Жаклин Онассис. В восьмидесятых годах мне приходилось довольно плотно работать с «Боминфлотом», и я очень хорошо изучил их систему. Сегодня вы можете перевести двенадцать тысяч тонн топлива на Кириши. Минрыбхоз СССР из годового фонда снимет у вас двенадцать тысяч тонн. Физически вы их не отдаете – только на бумаге. А в конце года я пришлю вашим снабженцам акты о списании этого объема вашими кораблями.

– А деньги вы переведете сейчас?

– Как только Киришский НПЗ подтверждает получение разнарядки, я сразу даю команду на перевод средств.

– Слушайте, Станислав Иванович, – загорелся министр. – А ведь мы так сможем сработать и с теми кораблями, которые будут на ремонте в других судокомпаниях. У меня сейчас на очереди на ремонт еще тринадцать судов стоят.

– К сожалению, этот вариант не получится. Я хочу отработать эту схему только на кораблях, которые заберу в эксплуатацию и на ремонт на СП «Ленпан».

– Хорошо. Но давайте сейчас не будем принимать окончательное решение. Как говорят на Востоке, перешагнул арык – не говори, что трудности позади.

– Пусть будет так, но и в следующий раз я скажу вам то же самое, Шавкет Мухамедович. А вот на Севере рыбаки говорят так: «Если кушать понемножку, то хорошо для здоровья, а если сразу много съесть, то может быть заворот кишок». Я предлагаю действовать так, как лучше для здоровья.

– А как вы собираетесь поступить с остатком топлива, Станислав Иванович?

– Остаток я заберу в этот приезд.

– Как? Вы уже заказали танкер?

– Не совсем так, в танкере не было необходимости.

– Значит, вы заберете его вертушками железной дороги? – пытался разгадать очередную загадку гостя министр.

– Не вертушками и не танкерами. Мы с вами подписываем контракт о передаче нам в аренду двух судов с последующим ремонтом. И тут у меня есть к вам такое предложение. Два корабля необходимо забункеровать по максимуму, кроме этого, необходимо будет заполнить все балластные танки и диптанки топливом. Танки для пресной воды тоже можно смело бункеровать дизтопливом. После прихода их зачистят и забункеруют водой. Итого на двух кораблях можно забункеровать восемнадцать тысяч тонн дизтоплива. За двенадцать тысяч тонн мы заплатим сразу по прилету, а за остаток – после прихода кораблей в Ленинград.

– Корабли с таким бункером топлива и снабжением судов на год не пройдут по осадке на шлюзах по Волге!

– Снабжение завтра грузим на железнодорожные платформы и через пять дней они будут в Ленинграде.

– Я думал, что топливо буду передавать вам в течение года, а вы, оказывается, заберете его в течение месяца! – обрадовался Шавкет. – Да эти восемнадцать тысяч тонн я бы передавал вам несколько месяцев! Вот это удача! Сегодня же вышлю телеграмму в Москву по фондам.

– Теперь относительно двух кораблей. «Огурчинский» и «Туркменистан» будут у нас работать год с условием, что один из них пройдет капитальный ремонт. Арифметика по кораблям следующая: месячная аренда за корабль – как договорились наши замы – тридцать тысяч долларов США. Расходы, зарплата экипажей – за нами. Корабли заработают вам за год семьсот двадцать тысяч долларов США. Ремонт, а он будет капитальным, с вводом судна на класс Регистра СССР, – один миллион триста тысяч долларов. На капитальный ремонт у вас уходит один год. Мы предлагаем следующее: за годовую аренду «Огурчинского» мы заплатим триста шестьдесят тысяч долларов США, «Туркменистан» поставим на капитальный ремонт на один год. Вы нам заплатите один миллион триста тысяч долларов. Из них триста тысяч наличными я выдам вам.