Абель достаточно поздно открыл для себя систему зубчатых передач общества и осознал, как вертятся шестеренки мироздания. Удачливый, легкомысленный, он мчался по дороге жизни, не подозревая о бездонных ловушках и встречных ветрах. Его величество Случай всегда спешил ему на выручку. Ангел-хранитель, добрая фея-крестная совместными усилиями оберегали его, порой без его ведома. И вдруг, внезапно, перед глазами распростерлось поле битвы. Декорации остались прежними, все те же исполнители, все те же актеры, изменились только их роли. В проектор вставили новую пленку, и в этом фильме, где появилась Мари-Солей, они превратились в загнанную дичь, окруженную множеством охотников с ружьями, некоторые из которых оставались пока в засаде. За один миг он повзрослел, возмужал, как моряк, переживший кораблекрушение. Он понял, что всегда был одинок в этом мире, несмотря на всю окружавшую его суету. Его единственный спасательный круг носит имя Мари-Солей, потому что она верит в него и любит его. Он стал «читать» лица, как карты Генерального штаба, рассматривать ситуации, как загадки, требующие решения, а события — как метеорологический прогноз. И, наконец, он осознал, что весь мир украдкой, как взломщик, проник в иную эпоху: в эпоху приговоренных мужей! В эру перепуганных мужчин, отныне безоружных в войне с женщиной. Жуткие истории всплыли в его памяти.
История о женщине, которая для того, чтобы получить пособие матери-одиночки, выгнала отца своих детей. Ему было разрешено появляться дома только поздней ночью, под покровом темноты, чтобы ни одна душа не заметила его. Этот мужчина, рубщик сахарного тростника, разнорабочий, работящий малый, привык считать себя единственным кормильцем семьи, и вот однажды он превратился в старую ненужную вещь, убранную на чердак, откуда его доставали в зависимости от настроения его подруги или же от времени суток. Он давился своим ужином и своим стыдом, а потом его опять задвигали в угол, и он становился нулем без палочки. Самым невыносимым было то, что мало-помалу его сожительница скопила на телевизор, обзавелась плитой последней модели, купила в кредит мягкую мебель, и все на деньги государства, сумма которых превосходила ту, что он мог добыть своим трудом. Она перестала интересоваться его мнением. Он стал безбилетным пассажиром, которого пустили в поезд исключительно из жалости.
Однажды ночью он обнаружил рядом с домом припаркованный автомобиль некоего господина. Бедняга стучал, молотил кулаками что было мочи: полиция оттащила его за плечи и отправила ночевать в грязную камеру. Она осмелилась вызвать полицию! На следующее утро, абсолютно опустошенный, ничего не понимающий, он услышал, что более никогда не должен докучать или угрожать мадам, если, конечно, он не хочет оказаться в тюрьме. Roye! Roye! Roye! Мужчина ничего не понимал. Он худел и строил планы мести. Он катился по наклонной, болтаясь в окрестных барах. И после того, как его красавица произвела на свет симпатичного маленького мулата, получив очередную дотацию и увеличив площадь своего дома, он повесился на берегу реки…
Он вспомнил историю о женщине, устроившей скандал в мэрии, потому что ее мужчина, после рождения их совместного ребенка, пришел, как это полагается, в канцелярию по гражданским делам и выполнил все формальности по признанию новорожденной своей дочерью. Женщина брызгала слюной, стучала кулаком по столу, оскорбляла служащих. Кто вам сказал, что это он отец ребенка? Вы что, свечку держали? Она лишь хотела получать различные социальные льготы как мать-одиночка.
Он вспомнил историю о женщине-преподавательнице, которая в начале года на собрании педагогического состава громко заявила: «Я замужем, и у меня есть любовник. Я хочу, чтобы вы это узнали от меня, а не от сплетниц…»
Он вспомнил историю о женщине, которая через два месяца после рождения очередного ребенка исчезла в неизвестном направлении, оставив отца с детьми…
Истории множились. Разводов становилось все больше и больше. Изначально мужчины, обращенные в веру эмансипированных женщин, решили, что они полностью избавлены от головной боли. Но очень скоро они поняли, как ошибались: расплодившиеся любовники, набеги полиции, моральное и физическое насилие, заговоры, изгнание… В одно мгновение, как стадо овец, обезумевшее от удара грома, женщины вырвались из загона и, выставив вперед рога, затаптывая копытами, рьяно взялись за целомудрие, мораль, религию, репутацию и т. д. Они пытались уничтожить на своем пути все символы их былой зависимости. Как для рабов не существовало хороших хозяев, так и для женщин не стало хороших мужчин. Все мужики, без исключения, были объявлены «мачо», все женщины обрели ореол святых мучениц прежних времен. Тем, кто пытался жаловаться, отвечали: «Что ты хочешь, хорошие платят за плохих! В любом случае следует платить долги наших отцов!» Это была третья отмена рабства на Большом Острове.
Она не закреплялась никаким декретом. Но она утверждалась изо дня в день в хаосе повседневных битв. Она свернула шею словарному запасу. Она бичевала традиции. Она оседлала суматошный ход времени и организовала самый выдающийся карнавал распухших, избитых, окровавленных сердец. Все смешалось в этом бурлящем потоке. Мужчины убивали, думая, что спасают свою гордость. Суды узаконили террор, встав на сторону женщин. Женщины спутали эмансипацию и реваншистский сексизм. О детях забывали, они создавали свой мир, недоступный для взрослых, расплачивались за ошибки, совершенные их родителями. Родители обвиняли в своих ошибках политиков. Политики переводили стрелки на государство. А государство расплачивалось деньгами, которые, как известно, могут все. Все! Помочь любой женщине спланировать бюджет. Счета за бензин, счета за ресторан, счета за ночной клуб. Конечно же, счета за путешествия. Счета за подарки. Счет за отдельные услуги (зачем иметь дело с мужчиной, если в доме пустой холодильник). Счета…
Моя девочка, если ты встретишь мужчину, который тебе дает, удержи его своим пушком, без всяких колебаний! Я ему уже сказала, что за вход надо платить! Дорогая, он повел меня в ресторан, и я там нарочно выбрала самые дорогие блюда! У этих месье столько денег, ты меня слышишь! Я ему объяснила, что у меня дети, и это плохо, когда он приходит меня навестить, ведь мой дом слишком маленький. И ты знаешь, моя девочка, он его увеличил! Теперь у меня есть веранда и несколько спален! Я ему уже сказала, что хотела бы «БМВ»! Моя дорогая, у такой-то каждый кусочек ее виллы — это оплативший его мужчина. Они ничего не делают просто так! Я сама, когда ко мне приходят, всегда (естественно, намеками) сообщаю, что у меня сломался холодильник, износились покрышки, что я задержала плату за квартиру. Варианты типа: окунуться в мое тело, попить мой виски и сказать мне «привет» — закончились! Представь себе, моя дорогая, моя милая, я встретила Эдгара около магазина бытовой техники. Я тотчас же намекнула, что потом мы можем пойти ко мне. Из магазина я вышла с новой микроволновой печью! Я не люблю этих месье. Он болтается рядом со мной не пришей кобыле хвост! Но я даю ему то, что он хочет, и получаю свои деньги! На Рождество, на День матери, на День святого Валентина, на день рождения, на праздник секретарш, на карнавал, на отпуск… Надо обладать солидным кошельком, чтобы удовлетворять все эти прихоти!
Мужчины пока еще продолжали отбиваться, но один за другим они пополняли ряды побежденных. Боль сталкивала их в расширяющиеся вселенные: нервные депрессии, навязчивые состояния, добровольная безработица (чтобы не платить чрезмерные алименты), тюрьма… Они стали несостоятельными, и государство тоже. Dolce vita[28] продолжалась, но никто в нее не верил. Лишь песни не уставали говорить о любви, но и они предупреждали: «Все, что говорят мужчины, — это ложь»; женщине необходим «один муж, один любовник, один друг»; сравнивали женщину с «газовой бомбой». Ошеломленные, потерянные мужчины обнаружили, что после долгих веков ложной покорности, молчаливых размышлений, захлебнувшихся бунтов, тайных замыслов женщинам удалось произвести на свет мужчину нового поколения. Производитель-плательщик, любовник для быстрого секса, мужчина-носовой-платок, использованный-выброшенный, ни за что не ответственный и безо всяких прав. Они ратовали за детей без отцов, за удовольствие без мужчин, за вспомоществование без компенсации. Говорить о любви — лишь вызывать смех! Женитьба — отстал от жизни! Все стало зыбким, непрочным, ненадежным, хрупким, и когда мужчина задавал вопрос «почему?», он слышал в ответ: «Я не знаю…» Такова мода! Это веяние времени! Это эволюция и современность. Одно движение гигантской губки стерло традиции веков, и теперь не обязательно обладать даром предвидения, чтобы сказать: мужчина, теряющий работу, одновременно теряет и свою женщину. Весь Большой Остров отныне превратился в просторный супермаркет, где торгуются, меняются, сбывают лежалый товар, распродают по дешевке, в поисках комфорта стремятся к роскоши, как выскочка из провинции. И секс тоже попал в категорию товаров со своими надбавками на цены, со своим браком, со своими распродажами. Отныне рядом с женщиной находится не неусыпный страж, а так, нечто непонятное, мужчина сбоку, мужчина второго сорта…
