— Ты просил ее выйти за тебя замуж?
— Да. К сожалению, я был вторым в очереди, и мои характеристики, как оказалось, не соответствовали стандартам.
Он отодвинул чашку и с убитым видом опустил голову.
— Она выходит замуж за Фергюсона.
Майор, не веря своим ушам, выслушал рассказ Роджера о том, как Гертруда одержала победу в Шотландии. Судя по всему, она захватила территорию, очаровала управляющего так, что тот согласился на большинство предложенных Фергюсоном идей по ремонту имения, и даже уговорила егеря заново заселить болота куропатками. С помощью жены егеря она нашла нового повара, и вместе они закатывали такие пиры, каких в замке Лох-Брае не видели уже много лет.
— На второй день Гертруда уговорила Фергюсона надеть какой-то идиотский замшелый твидовый костюм, и один из слуг расплакался, так что его пришлось поить виски и хлопать по спине, — продолжал Роджер. — Гертруда отыскала этот костюм на чердаке, его когда-то носил тридцать седьмой баронет — они охотились в Балморале с самим королем. Слуга заявил Фергюсону, что он просто вылитый портрет старого хозяина, и видели бы вы лицо Фергюсона!
— Если это положит конец предприятию по пошиву охотничьей одежды, — сказал майор, — мы все будем очень благодарны Гертруде.
— Видимо, дело в том, что она там была в своей стихии, но она день ото дня становилась все симпатичнее, — несчастным голосом сказал Роджер. — Это было ужасно.
— А мистер Фергюсон? — спросила Жасмина. — Он считает ее симпатичной?
— Он был ошеломлен, — сказал Роджер. — Она даже не высокая, ничего такого, но она расхаживала в сапогах и плаще с таким видом, будто всю жизнь там жила, и за неделю умудрилась сделать больше, чем ему удалось сделать за год. Было смешно, когда к нему пришел какой-то слуга и поблагодарил его за «эту рыжеволосую леди». Фергюсон аж подпрыгнул. Через несколько дней он уже ходил за ней повсюду, и она заново его знакомила с его же людьми.
— Она нашла себе подходящую обстановку, — сказал майор. — Свой дом.
Он ясно представлял, как она шагает по вереску, как ее бледное лицо сочетается с туманно-серым северным светом, как волосы ее вьются во влажном тумане и как ее слегка коренастая фигура идеально подходит к стелющемуся вокруг пейзажу.
— Я все испортил, — сказал Роджер. — Надо было сразу все понять, но она же с ума по мне сходила, и я думал, что могу не торопиться.
— И она влюбилась в другого, — сказал майор. — Я же говорил тебе, что любовь — это не торговая сделка.
— В том-то и дело, они, по-моему, даже не любят друг друга, — сказал Роджер. — Это хуже всего. Они просто друг другу подходят. Она может жить за городом и управлять поместьем, а она именно этого и хочет, он же получает репутацию, о которой мечтал, и наверняка сможет жить в городе своей жизнью, если будет соблюдать секретность, — он вздохнул. — Отлично все вышло, конечно.
— Но если бы вы любили ее, — сказала Жасмина, — она могла бы сделать лучший выбор.
— Такие, как мы, против них никто, — горько ответил Роджер. — У них есть деньги, у них правильные имена. Бесполезно было говорить ей о любви, даже если это и было бы правдой.
— А что с ружьями? — спросил майор.
— Я сказал Фергюсону, что он их не получит. Ему досталась Гертруда. Он отменил проект в Эджкомбе, словно это заказ в магазине. Он забрал все. Да будь я проклят, если отдам ему последнее, что у меня есть. Если Джемайма хочет продать ружье своего отца — пусть продает сама.
— Он не будет здесь строиться? — уточнила Жасмина. — Разве их с Гертрудой брак не упростит дело?
— Раз они женятся, он планирует, что здесь будет жить куча его наследников, — фыркнул Роджер. — Теперь это священная земля, которую надо оберегать любой ценой.
— Но ведь у него уже есть титул, — сказала Жасмина.
— Шотландские титулы — это совсем другое, — пояснил майор.
— Особенно если покупать их через интернет, — добавил Роджер.
— Не могу поверить, — заявил майор. — Потрясающие новости. Честно говоря, я с ужасом ждал, что, когда все узнают об этом ужасном проекте, придется принимать чью-то сторону.
— Выбор был бы не таким уж сложным, — заметила Жасмина. — Я знаю, как ты любишь эту деревню.
— Разумеется, надо поступать по совести, — согласился майор, но втайне испытал облегчение от того, что от него ничего подобного не потребуется.
— Рад, что ты доволен, но я как же? — вмешался Роджер. — Я планировал получить на этом деле большой куш, но теперь мне вряд ли удастся сохранить работу.
— Но вы приехали сюда, домой, в Эджкомб, — сказала Жасмина. — Почему?
— Видимо… — начал Роджер, оглядывая кухню словно в удивлении. — Видимо, я был так расстроен, что захотел просто уехать домой, и я никогда не переставал считать этот дом своим домом.
Он выглядел потерянным, словно ребенок, заблудившийся в саду. Майор взглянул на Жасмину, она взяла его за руку и кивнула.
— Милый Роджер, — сказал майор. — Этот дом всегда будет твоим.
Последовала пауза. На лице Роджера отразились, сменяя друг друга, самые разные эмоции. Потом он улыбнулся.
— Папа, ты даже не представляешь, как много значат для меня твои слова.
Он встал, обошел стол и обнял майора.
— Это же естественно, — сказал майор хриплым от попыток скрыть радость голосом и похлопал сына по спине.
Роджер отпустил его и утер слезинку. Он повернулся, чтобы выйти из комнаты, а потом обернулся и добавил:
— Как ты думаешь, может, тогда заглянем к Мортимеру Тилу и все оформим?
Майору потребовалась доля секунды, чтобы понять, что он видит перед собой нечто более серьезное, чем простую помеху дорожному движению. Перед магазином, сверкая огнями, стояла пустая машина скорой помощи с распахнутыми дверьми, а рядом с ней дорогу перегораживал полицейский автомобиль, также со включенными огнями. Внутри сидел юный рыжеволосый полицейский и с жаром говорил что-то в рацию.
— Что-то случилось, — сказала Жасмина и, как только майор притормозил, выскочила из автомобиля и бросилась к полицейскому.
Когда майор подошел к ним, она как раз умоляла стража порядка пропустить ее в магазин.
— Мы пока что не понимаем, что здесь происходит, мэм, и сержант приказал никого не пускать.
— Джордж здесь? Что с ними случилось? — спрашивала миссис Али.
— Ради бога, она хозяйка этого магазина! — вмешался майор. — Кто-нибудь пострадал?
— Леди и ее сын, — ответил полицейский.
— Я бабушка этого мальчика, — сказала она. — А девушка сегодня днем должна выйти замуж за моего племянника.
— Мы как раз вас искали, — сказал полицейский и схватил Жасмину за руку. — Где вы были полчаса назад?
— Она весь день была со мной в Роуз-лодж, и мы были вместе последние два дня, — заявил майор. — В чем дело?
В этот момент из магазина вышел сержант с лохматыми бровями, напоминавшими нестриженую изгородь, но с добрым лицом. На руках он нес плачущего Джорджа с повязкой на левом плече. За ними следовала тетка Амины, Норин, одетая в белые с золотом шальвары и тунику, обильно украшенную у ворота сверкающими брошками и безнадежно испорченную большим пятном крови и несколькими кровавыми отпечатками рук, по размеру напоминавшими ладошки Джорджа. Увидев Жасмину, Джордж испустил вопль:
— Тетя Жасмина!
— Это ее семейки рук дело, — заявила Норин, указывая на Жасмину. — Все они преступники и убийцы.
— Эта дама напала на вас с мамой? — спросил полицейский, продолжавший держать Жасмину.
Джордж замотал головой и протянул к ней руки. Полицейский отпустил ее, и она шагнула вперед, чтобы взять на руки Джорджа, но Норин протестующе выставила вперед руки.
— Дамы, мальчику нужно в больницу, — сказал сержант.
— Что здесь произошло? — воскликнула Жасмина. — Я требую ответа.
— Как будто сама не знаешь, — ответила Норин. — Предала нас своим враньем.
— Насколько мы поняли из слов мальчика, мэм, — начал младший полицейский, — старая леди ударила его мать вязальной спицей, после чего сбежала с мужчиной, который, видимо, является отцом мальчика. Где они сейчас, мы не знаем.
