В а с и л и й. Что такое о-гур-цы?
Ф и р с о в. Продукт, за который я выручаю деньги.
В а с и л и й. Деньги? Мне это слово незнакомо. Человек, ты меня дурачишь. Отойди!
С в е т а. Я хотела счастья, а счастья нет. Прометей, научи меня быть счастливой!
В а с и л и й. Ты живешь… разве это не счастье?
С в е т а. Живу без любви.
В а с и л и й. Любовь — это борьба, способность к жертве. Научись жертвовать — научишься любить.
И р и н а П а в л о в н а (с трибуны). Неосмотрительное глупое божество! Ни с кем не посоветовавшись, ты решился на серьезную экономическую реформу! А человечество еще не созрело… чтобы играть с огнем! Тебе придется держать ответ перед советом богов!
В а с и л и й. Стрелочника нашла? Не выйдет! Нам подложила свинью Пандора. А ящик с несчастьями ей подсунул не кто иной, как сам громовержец! (Анисье.) Женщина и ты, мальчик! Вы пришли сюда обвинять или в качестве просителей?
А н и с ь я. О чем просить, когда ты сам в цепях?
В а с и л и й. Ты единственная, кто пожалел меня. И все же я мог бы… кое-что для вас сделать.
А н и с ь я. Людям сколько ни делай, все мало. Может, привести сюда этого… Геракла? Пусть освободит тебя от цепей.
В а с и л и й. Ему не до меня. Забыв о подвигах, он начал торговать огурцами. Мальчик, могу ли я быть полезным тебе?
Е г о р. Оживи мои ноги!
В а с и л и й (божественный смех). Такая малость? Гром и молния! В силу божества перестали верить! Встань! Я приказываю тебе! А у тех… эй вы… (Кричит людям.) Я отниму у вас все! Создавайте свой мир сами!
Огонь гаснет. Виденье исчезает.
Егор силится встать на ноги. Ноги не слушаются его.
Е г о р (в отчаянье). Ты обманул меня, болтун!
А н и с ь я. Егорушка, за что ты его!
Е г о р. Он враль бессовестный! Он обещал выправить мне ноги! Не выпра-авил! Враль!
Василий. Я обещал? Да что ты, парень! Когда это было?
Е г о р. Было, было! Ты всех обманул, всех! Они несчастны как и я. Отдай им печку, отдай лошадь… все отдай! Сейчас же! Слышишь ты, прохиндей!
В а с и л и й (озадаченно). Отдам, конечно. Не кричи, отдам. Только насчет обмана ты зря. Я шел к тебе с открытой душой, Егор Иваныч.
Е г о р. Насулил сто пудов, а сам бессилен! И вовсе ты не титан, ты жалкий пьяница. А печка твоя — одни развалины!
С л е д о в а т е л ь (грозя пальцем). Егор! Не заговаривайся!
Ф и р с о в. Напридумывали систем: Сухомлинский, Макаренко… А взять бы розгу да розгой их да розгой! Раз-два, раз-два…
В а с и л и й. Прогрессивно мыслишь, ежово семя!
Е г о р. Хотите верьте, хотите нет, а кукушек тогда и в помине не было.
З а н а в е с
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
4
Е г о р вытачивает из бруска нечто вроде гитарного грифа. На грифе нотные знаки.
А н и с ь я выходит на улицу с корзиной белья.
А н и с ь я. Что опять вытворяешь?
Е г о р. Музыку.
А н и с ь я. Какую музыку?
Е г о р. Чтоб играла.
А н и с ь я (пригорюнясь). Всем тебя обделила судьба. Отца нет, сам калека. Гармошку и ту мать не в состоянии купить.
Е г о р. Сто лет не нужна мне твоя гармошка. Могу сам что хочешь изладить. Инструмент теперь есть.
А н и с ь я (не слушая его). А ко всему суд этот товарищеский. Припаяют год или два — вот тебе и товарищи.
Е г о р. Которые судят, те уже не товарищи. Ты не робей, мам. Припаяют — отсидим. Все лучше, чем в детдоме.
А н и с ь я. Тебя не тронут — малолетка. И ни в чем не виноватый.
Е г о р. Это покамест невиноватый. Суд начнется — выкину что-нибудь и буду виноватый. Пускай обоих судят. Нам с тобой нельзя разлучаться.
А н и с ь я. До тюрьмы-то, поди, не дойдет, разве что с работы выметут. Или за печку платить заставят.
Е г о р. Ломал Василий — платить тебе? Какая-то несуразица!
А н и с ь я. С него тоже, конечно, спросят. Но и меня не помилуют. Сторож — значит, лицо ответственное.
Е г о р (задумчиво). Вот уж верно что печка: еще не топилась, а какая каша вокруг заварилась. Ты не горюй, мам: выгонят — где-нибудь приткнемся. Земля велика.
А н и с ь я. Спокойный ты у меня. От неведения, что ли? А ведь с открытыми глазами живешь.
Е г о р (понуро). Уже неспокойный, мам. Сны разные стали сниться. Про войну, про землетрясения, про засуху… Люди — они всего боятся, из стороны в сторону шарахаются. И мне за них боязно.
А н и с ь я. За людей не тревожься — проживут.
Е г о р. Жить можно по-разному: червяком ползать, пташкой порхать. Или — как вот этот подсолнух… Видишь? Сияет, к солнцу тянется. Зеленый, упругий, лепестки один к одному.
А н и с ь я. Цветок правильный. Но и он не дольше осени живет. Потом изжелудим — семечки на масло пойдут или старухи их вылускают.
Е г о р. Это потом. А на земле ему лучше всех. Под-солнух: под солнцем. Люди-то почему так не могут?
А н и с ь я. Не всем это дано. Ты вот можешь — стало быть, житейской ржой не задетый.
Е г о р. Нет, мам, совсем не поэтому. Я в детстве подсолнечного соку напился. Не помнишь?
А н и с ь я. Могло быть. Ты вертуном рос, на месте часу, бывало, не усидишь.
Е г о р (счастливо смеется). Удрал от тебя, пригнул стебель и чисто все лепестки обсосал! Подсолнушек! Спасибо, неунывака! Мам, ты его каждую вёсну перед окошком моим сажай.
А н и с ь я. Мне что, могу весь палисадник засеять.
Е г о р. А лучше — поле. Большущее поле! Я соком подсолнечным всю ребятню напою. Чтоб мороке не поддавались. Сок-то веселый, теплый сок!
А н и с ь я. Тебя уж вроде не туда повело!
Е г о р. Нет, ты не понимаешь, мам, потому что не веришь. Верить нужно. (Прислушивается. Кукушкин голос.) Кукушка грустит. Вот я ее сейчас настрою! (Натягивает на гриф струну и напильником, словно смычком, выводит мелодию. Поиграв, вздохнул.) Все равно грустит… Экая плакса!
А н и с ь я. Птаху малую не можешь развеселить… одну птаху! Людей многое множество, и каждый со своей грустью.
Егор ударил грифом о пень, отвернулся. По лицу текут слезы бессилия.
(Покаянно.) Егорушка! Болезный мой! К сердцу-то близко не принимай! Слабые мы… надо по силам своим брать. Когда по силам берешь — уверенности в себе больше.
Е г о р. Ничего не умею! Ничего не могу! Уродец я! Червь! Ползун!
А н и с ь я. Вот растравила! Дернуло дуру за язык! Н-на тебе, куриное сало! (Бьет себя по щекам.)
Е г о р (взяв себя в руки). Не надо, мам. Тебя и так много били. Не надо. Я просто раскис чего-то. Я ведь не слабый.
А н и с ь я (веруя). Ты сильный у меня! Ты умный! Все одолеешь, если… если захочешь.
Сторонкой, слегка покачиваясь, проходит В а с и л и й. Подойти не решается.
Е г о р. Не подошел. Видно, обиделся.
А н и с ь я. Робеет.
Е г о р. Робеет? Перед кем?
А н и с ь я. Он, Егорушка, сватался ко мне. А ты обругал его… вот и переживает. Он ведь совестливый.
Е г о р. Сватался? (Обреченно, по-взрослому.) Та-ак… Сватался — женись. Вдвоем-то вам лучше будет.
А н и с ь я. Вдвоем? А ты?
Е г о р. Я, мам, в санаторий подамся. Надо чуток подлечиться.
А н и с ь я. Ты же не хотел. Чего воротишь?
Е г о р. Не хотел — захотел. Там врачи, режим. Вообще лафа.
А н и с ь я. Решил, брошу тебя? Хорошего же ты мнения о своей матери! Не брошу, Егорушка! Я и согласья ему не давала. А сватать всяк волен.
Е г о р. Женись, мам. Ты у меня еще молодая. И в жизни доброго мало видела. Отец пил, буянил. Я с малолетства на твоей шее. Женись, он человек душевный. Не обидит, и сам в обиду не даст.
