Чьи-то руки сгребли меня и поволокли меня через клубящуюся пыль наружу, на свет. Ноги меня едва несли, я постоянно спотыкался об обломки стены, валявшиеся под ногами.

Вокруг какой-то массы, перегородившей проход, сновали люди. Под углом к стене возвышался огромный ящик с широко распахнутой дверью. Из-за двери струился яркий свет. Чьи-то руки помогли мне пролезть в дверь, и я увидел провода, катушки, соединительные коробки, прикрепленные скобами к некрашеному светлому дереву, подбитому по углам стальными пластинами. Люди в белой форме сгрудились на узком пространство, помогая мне побыстрее забраться вовнутрь.

— Все по счету, — закричал кто-то. — Жмите кнопку, да побыстрей!

Раздался выстрел и пуля отколола от дерева несколько щепок.

Дверь со звоном закрылась и ящик задрожал. Грохот превратился в оглушительный вой, который становился все выше и выше, пока не пересек пределов слышимости.

Кто-то схватил меня за руку.

— Бог мой, Брайан, какие кошмары вы, должно быть, перенесли в этом ужасном мире.

Это был Рихтгофен в своем сером мундире и со шрамом на лице.

— Теперь у меня нет никаких неприятных чувств, — засмеялся я. — Вы прибыли удивительно точно, сэр.

— Мы круглосуточно прослушивали вашу волну, надеясь поймать какой-нибудь сигнал от вас, — кивнул головой Манфред. — Мы не теряли надежды. Четыре часа назад наш оператор принял на вашей волне какое-то попискивание. Мы проследили за его направлением и обнаружили, что оно исходит из винных подвалов. Патрульный шаттл не смог бы поместиться здесь — он довольно-таки громоздок. Поэтому мы сколотили вот этот ящик и прибыли сюда.

— Быстрая работа, — сказал я и подумал об опасностях путешествия через убийственную Зону Поражения в этом наспех сколоченном из сосновых досок ящике. Я почувствовал гордость за людей Империума.

— Дайте место полковнику Байарду, люди, — сказал кто-то. Мне освободили место на полу, подстелив для удобства чей-то китель. Я улегся на этот импровизированный матрац и сейчас же отключился. Сквозь сон я услышал голос Рихтгофена, но смысл так и не постиг.

Что-то меня беспокоило во сне, что-то я хотел сказать, о чем-то предупредить Рихтгофена, но никак не мог вспомнить.

Я лежал в чистой постели, в залитой солнцем комнате, опираясь на подушки. Эта комната была немного похожа на другую комнату, где не так давно я тоже пробуждался, с той только разницей, что сейчас у моей кровати сидела Барбро и вязала лыжную шапочку из красной шерсти. Она сделала высокую прическу, и солнце, медно-красное солнце, просвечивало через это удивительное сооружение.

У нее был нежный взгляд, безукоризненные черты лица, и мне нравилось лежать здесь и смотреть на нее. Она приходила ко мне каждый день и читала мне, беседовала со мной, кормила меня бульоном и взбивала мои подушки. Мое выздоровление шло быстро.

— Если бы ты был умницей, Брайан, — сказала она как-то, — и съел бы весь предназначенный для тебя бульон, то, наверное, к завтрашнему вечеру у тебя было бы достаточно сил, чтобы принять приглашение короля.

— Ну, что ж, — засмеялся я. — Договорились.

— Императорский бал, — пояснила Барбро, — наиболее выдающееся событие года. Все три короля и Император вместе со своими женами прибудут на праздник.

Я не ответил. Существовало нечто, что я никак не мог осознать. Я оставил все проблемы по миру В-1-два людям из Разведки Империума, но относительно Бейла я знал несравненно больше, чем они! Я подумал о последнем крупном событии — имперском празднике, и возможном нападении. Полагаю, что на этот раз у каждого мужчины будет крохотный пистолет, такой, как и у меня, под расшитыми рукавами. Но тогда сражение в зале было просто отвлекающим маневром, служащим для того, чтобы команда головорезов могла установить в саду атомную бомбу.

Я резко выпрямился. Ту бомбу передали Бейлу!!! Поскольку сейчас со стороны Империума было организовано наблюдение, крупномасштабное наблюдение за неопознанными аппаратами Максони, возможность для неожиданного нападения полностью исключалась. Но теперь ведь не нужно было привозить сюда бомбу! Бейл располагал ею здесь!

— Что с тобой, Брайан? — спросила Барбро, наклонясь ко мне.

— Что сделал Бейл с той бомбой? — спросил я. — Которую пытались установить в летнем дворце? Где она сейчас?

— Не знаю. Ее передали инспектору Бейлу…

— Когда прибывают королевские семьи для участия в императорском бале? — перебил я ее.

— Они уже в городе. Во дворце Дроттинхольм.

Я почувствовал, как мое сердце забилось быстрее. Бейл не упустит такой возможности. Раз три короля здесь, в городе, и где-то неподалеку упрятана атомная машина, то он обязан действовать. Одним ударом он мог бы уничтожить все руководство Империума, а уж затем идти на штурм. Против его атомного оружия сопротивление будет безнадежным.

— Позовите Манфреда, Барбро, — попросил я. — Скажи ему, что необходимо найти бомбу. Короли должны покинуть Стокгольм и бал должен быть отменен. Иначе…

Барбро кивнула головой и бросилась к телефону, который находился тут же, на маленьком столике.

— Его нет на месте, Брайан, — сказала она через мгновение, — Может быть, позвонить Берингу?

— Давай!

Я начал было говорить, чтобы она поторопилась, по она уже быстро разговаривала с кем-то из конторы Беринга. Барбро все понимала с полуслова.

— Его тоже нет, — печально сказала она. — Кому же еще можно позволить?

Я был взбешен. Манфред или Беринг всецело поверили бы мне. С их приближенными дело могло пойти не столь быстро. Отменить празднества, побеспокоить королевские семьи, взбудоражить весь город — все это казалось довольно крутыми мерами. Вряд ли кто-то решится на них только на основании смутных подозрений.

Я должен, обязан был как можно быстрее разыскать своих друзей — или найти Бейла.

Я знал, что императорская разведка уже начала слон поиски этого ренегата, но пока безуспешно. Квартира его была пуста, так же, как и маленькая дача в живописном пригороде Стокгольма. С другой стороны дежурные наблюдатели не засекли ни одного не принадлежащего Империуму шаттла, двигавшегося по Сети.

Было несколько возможностей. Во-первых, Бейл мог вернуться почти одновременно со мной, проскользнув прежде, чем прояснилось положение, тогда, когда на станции слежения еще работали его люди. А, во-вторых, он мог спланировать свое прибытие так, чтобы задержать атакующих, пока он не взорвет бомбу. Или, возможно, за него это мог сделать сообщник?

Почему-то мне по душе была больше первая мысль. Это больше всего походило бы на Бейла — хитро, но не так опасно. Если бы я был прав, то, значит, Бейл сейчас здесь, к Стокгольме, ожидая того часа, когда он взорвет город.

Что же касается этого часа, то ему необходимо дождаться императора. Вот когда в город прибудет император…

— Барбро, — крикнул я. — Когда прибывает император?

— Я точно не знаю, Брайан, — ответила она, — …возможно, этим вечером, но скорее всего, даже днем.

Значит времени у нас совсем мало. Я вскочил с кровати и пошатнулся.

— Я пойду, несмотря ни на что, — сказал я твердо, предугадав возможный протест Барбро. — Я не могу просто так лежать здесь и ждать, когда город взлетит на воздух! Ты на автомобиле?

— Да, моя машина внизу. Сядь и позволь тебя одеть.

Она пошла к шкафу. Мне казалось, что я всегда спохватываюсь слишком поздно. Всего несколько дней назад у меня так же дрожали ноги, как сейчас! Барбро вернулась, держа в руках коричневый костюм.

— Это все, что здесь есть. Это мундир диктатора, который был на тебе, когда тебя доставили в госпиталь.

— Отлично. Подойдет!

Барбро помогла мне одеться и мы быстро покинули комнату. Проходящая мимо нас сестра мельком взглянула на нас и пошла дальше. У меня страшно кружилась голова и я беспрестанно вытирал пот со лба.

В лифте мне стало немного получше. Я опустился на скамью, тряся головой. В нагрудном кармане я почувствовал что-то жесткое и вдруг отчетливо вспомнил, что Гастон дал мне карточку, когда мы в сумерках убегали из этого страшного дома в окрестностях Алжира. Он сказал, помнится, что на ней записан адрес загородной резиденции Большого Босса. Я схватил кусочек картона и в тусклом свете лампочки, прикрепленной к потолку кабины лифта, прочел: ОСТЕРМАЛЬМСТАТЕН-71.