С 1950-х годов двойственный характер нидерландской антропологии сохранялся в параллельном развитии, объединении и противопоставлении культурной антропологии и социологии незападных обществ, что нередко происходило в рамках одного и того же университетского отделения. Хотя последний предмет отличается от того, как понимается социальная антропология в британской традиции, я обхожу сложности нидерландской терминологии и практики, обозначая оба понятия термином «социально-культурная антропология», объединяющим культурную антропологию и социологию развития. Объединенные друг с другом, эти направления охватывают то, что в Великобритании рассматривается как область социальной антропологии и область исследований развития. Как позднее отмечал Вим Вертхейм, «незападная социология» возникла в качестве «временной панацеи» для корректировки этноцентризма социологии за счет включения в ее предметную область незападных обществ (Wertheim 2002).

Ниже я предлагаю очерк исторического развития социально-культурной антропологии в Нидерландах и рассматриваю различные ее традиции и деятельность разных кафедр. Я обсуждаю также современное состояние антропологии в Нидерландах и предлагаю в заключение некоторые критические замечания относительно ее будущего.

Антропология в Нидерландах развивалась под влиянием востоковедения (Drewes 1957; de Josselin de Jong 1960) и в тесном взаимодействии с лингвистикой, историей, географией (в особенности с географией человека или социальной географией), изучением адатного права (adatrecht)[40] и социологией. Связи с исследованиями фольклора (volkskunde)[41], физической антропологией[42] и археологией были слабыми и даже сегодня практически отсутствуют. Эти дисциплины рассматриваются как независимые, как и социология, особенно со времени учреждения факультета социальных наук в нидерландских университетах в 1963 г. До этого времени антропология как дисциплина развивалась либо в рамках факультета искусств (в качестве этнологии), либо на медицинском факультете (как антропология); эти направления были обозначены после Второй мировой войны как «культурная» и «физическая» антропология соответственно. Социология оформилась на факультете права с 1870-х годов; в Амстердаме она развивалась вместе с социальной географией и именовалась (с 1913 г.) социографией. Антропология в Нидерландах с самого начала имела сильную ориентацию на исследование колоний. Ее интересы были сосредоточены на изучении Ост-Индии (Индонезии), хотя и не ограничивались этим регионом. Говорить о какой-либо традиции исследований других регионов в период до начала процесса деколонизации трудно, хотя такие исследования, включая Вест-Индию, Африку, обе Америки и Австралию, и публиковались. Отчеты о народах Индонезии печатались со времен первого нидерландского плавания на индонезийский архипелаг (1595–1597 гг.). Нидерландская Ост-Индская компания (ОИК), основанная в 1602 г., ретроспективно может рассматриваться как первая многонациональная компания в мире (Akveld el al. 2002). Как торговая компания ОИК, однако, не позволяла своим служащим публиковать материалы, которые могли бы повредить ее коммерческим и политическим интересам. Исключением из этих правил стали известные теперь труды, написанные Рогериусом (Rogerius) и Бальдеусом (Baldaeus) по Южной Азии Дэппером (Dapper) и Босманом (Bosman) по Африке, Румфиусом (Rumphius) и Валентейном (Valentijn) по Юго-Восточной Азии, и в особенности — по Восточной Индонезии. Антропология как систематическая область знания развивалась медленно, а этнографические детали оставались скрытыми в объемных «историях» и отчетах о путешествиях.

Общество искусств и наук Батавии (KBG), основанное в 1778 г., было первым научным обществом в Азии. KBG стало инициатором включения этнографии в повестку научных исследований. Основываясь на идеях, впервые сформулированных представителями немецкого просвещения, такие члены-основатели общества, как ван Хогендорп (van Hogendorp) и Радермахер (Radermacher), представили топографические и этнографические описания индонезийских островов, которые были опубликованы в трудах этого общества (Verhandelingen van het KBG, 1779–1786). Этот столь ранний старт, однако, остался незамеченным из-за того, что в конце XVIII — начале XIX в. британские историки, а именно Марсден (Marsden), Раффлз (Raffles) и Кроуфёрд (Crawfurd), опубликовали гораздо более обстоятельные описания. В результате истоки нидерландской социально-культурной антропологии (этнологии) обычно прослеживаются лишь со второй половины XIX в. с Г. А. Вилькеном (Wilken) в качестве ключевой фигуры этого периода[43].

История нидерландской физической антропологии отчетливо уходит корнями в XVIII в. Описание «иных» рас и различий между человеком и приматами публиковалось такими нидерландскими врачами, как Бонтиус (Bontius), Восмаер (Vosmaer) и Кампер (Camper). Нидерландские ученые прославились тем, что представили анатомические описания приматов по описаниям Бюффона (Dougherty 1995, 1996). Работа Петруса Кампера о «лицевом угле» у человека и орангутанга получила международное признание (Meijer 1999, 2004). Нидерландский священник-протестант Мартине (Martinet) провел исследование в собственной стране (измеряя рост мальчиков в Амстердаме в течение нескольких лет в период с 1770 по 1776 г.), результаты которого он изложил в своем труде «Катехизис природы» («Catechism of Nature»), вышедшем в 1777–1779 гг. (см.: Roede 2002).

С 1780-х годов такие историки, как Энгельберте (Engelberts) и Мартинус Стюарт (Martinus Stuart), также стали обращать внимание на этнографические детали. В 9-томной истории мира Мартине сделал попытку примирить данные о разнообразии наций, обычаев и манер с библейской хронологией (Ensel 1994, 2002). В критической манере, противопоставляя свою позицию подходу ОИК, писали свои труды Титзинг (Titsingh) — о Японии, Стедман (Stedman) — о Суринаме и Хаафнер (Haafner) — о Южной Индии и Цейлоне.

Упразднение ОИК в 1798 г. стало началом нового периода, когда вопросы торговли уступили место проблемам образования государств (Ellen 1976; Hüsken et al. 1984). После создания в 1813 г. Нидерландского королевства нидерландские колонии восстановили свою значимость. В 1830 г. Р. ван де Кастеле (van de Kasteele), директор Королевского кабинета древностей в Гааге, выступил с идеей учреждения общей этнологии (volkenkunde), которую он противопоставлял региональной этнографии. Этнография вышла на первый план в контексте нового интереса к колониям в 1830-х годах. Когда в 1836 г. была создана первая кафедра для подготовки колониальной администрации при Королевской военной академии (КМА) в Бреде, это была кафедра по географии и этнографии Малайского архипелага. Однако строгая цензура периода 1830–1870-годов, замедлила развитие этнографии в Ост-Индии.

В Лейдене в 1837 г. был основан этнографический музей — Японский музей. Его основателем стал фон Зибольд (Siebold), немецкий врач, работавший на нидерландской службе в Дешиме (Япония). Это стало началом Национального музея этнологии (RMV), одного из старейших этнологических музеев мира (Van Wengen 2002).

С 1843 г. курсы подготовки колониальных чиновников по индологии (Indologie) стали включать этнографию как самостоятельный предмет. Эти курсы сначала вводились на уровне среднего специального образования в административных школах Суракарты на Центральной Яве (1832–1843 гг.), Дельфта (1843–1900 гг.) и Лейдена (1864–1891 гг.). Позднее их стали включать в программы в Лейденском (1902–1956 гг.) и Утрехтском (1925–1955 гг.) университетах. В Батавии (сейчас Джакарта) существовали курсы по индонезийским языкам, истории, географии, исламу, колониальному и обычному праву, а также по этнографии (volkenkunde). Как правило, однако, подготовка колониальных чиновников осуществлялась не в колониях, а в Нидерландах. Аттестационные программы для юристов по ост-индскому праву («Indisch recht», или «East Indies Law») действовали как в Нидерландах, так и в нидерландских Ост- и Вест-Индии[44].