Вообще нужно сказать, что всякий раз, когда Сейс «обнаруживал» мифические слоговые знаки в малоазийских алфавитах, он очень гордился, ибо видел в этом подтверждение существования «азианического силлабария». Что же касается тех переводов, которыми Сейс снабжал все или почти все карийские надписи, то на них останавливаться мы не будем — они годятся для фантастических романов, но не для научных работ. И все же в объяснениях, которые Сейс давал карийским надписям, есть доля истины: он правильно предположил, что короткие карийские надписи, состоящие из двух слов, из которых второе оканчивалось на Θ, представляют собой имена людей. Знак Θ в них соответствовал либо окончанию родительного падежа, либо суффиксу вроде нашего -в: Иван Петров, Степан Алексеев. Таким образом, если первое слово в подобных надписях передавало имя человека, сделавшего надпись, то второе соответствовало имени отца с соответствующим окончанием или суффиксом.

Сейс и его последователь Сундваль верно определили (это выяснилось лишь теперь) чтение некоторых именных основ — в тех немногих случаях, когда вся основа состояла из знаков, полностью или почти полностью соответствующих греческим буквам. К таким верно прочитанным основам относятся: месна-, мава-, сава-, тавсе-.

Если при определении звуковых значений карийских букв первые исследователи — Сейс, Сундваль, Торп — все же опирались на сходные по начертанию греческие буквы, то при определении «слоговых знаков» звуковые значения, что называется, брались с потолка: теоретически предполагалось, что «слоговые знаки» карийского письма должны иметь аналогии в средиземноморских слоговых письменностях. Но в них-то как раз и не было или почти не было знаков, похожих на карийские. Постепенно исследователи стали проявлять при дешифровке карийского письма совершенно безудержную фантазию.

Вот некоторые примеры «чтений» карийских знаков, предложенных разными учеными: буква «опрокинутый треугольник»

— а, ай, и, ра, ро, йа, о, ой, у, к (забегая вперед, сообщим, как на самом деле читался этот знак: это согласный п); «перечеркнутый круг» Θ — во, мо, о, г, х, в, т, к ф (на самом деле звук, близкий [л]).

Одно и то же слово читалось разными учеными как ссассаэ, риросехе, плоэаи, пифсяэ, нанаэ и т. п. Разобраться в этой «дешифровке» было, безусловно, труднее, чем дешифровать карийские тексты заново.

Альф Торп еще в начале нашего века верно определил, что знак

относится к гласным и обозначает и (он встречается чаще всего между знаками, по форме соответствующими греческим согласным; кроме того, он встречается в слове, которое можно прочесть как ииула; здесь второе и, видимо, передает неслоговой звук: ийула). Но последующие исследователи отнесли и этот знак к слоговым, придав ему значение хе, причем без всяких оснований.

Сейс отметил такой важный факт: в абидосских греческих надписях встречается на месте эты и эпсилона (т. е. на месте долгого и краткого э) карийский знак перечеркнутый полукруг»

. Естественно, Сейс определил этот карийский язык в качестве э (е). Сходный (более редкий) знак карийских надписей был к тому же полностью идентичен по форме греческой эте (обозначим его через е1); оба этих знака явно передавали очень сходные звуки (или просто один и тот же звук [э]), ибо они встречаются в слове лулеки, луле1ки, которое Сейс сравнил с хеттским лулаххи-; в греческом эта основа звучит лелег-: по преданию, карийцы называли себя лелегами.

Но на все эти важные выводы, которые могли бы послужить хорошей основой для дешифровки, преемники Сейса, Торпа и Сундваля не обратили внимания. Они отбросили значение э, которое с полным основанием придал нашему значку Сейс, «превратив» и эту букву в «слоговой знак» хе.

Из ученых более позднего времени особенно «неистовствовали» в своих дешифровках карийских надписей Фердинанд Борк и Артур Менц. Последний, правда, выступил с критикой теории «азианического силлабария» и попытался придать карийским знакам буквенные значения. Но при этом он совершенно не опирался на факты, поэтому все его отождествления ненаучны. Как верно отметил французский специалист по карийской эпиграфике профессор Сорбонны О. Массон, «все отождествления Менца должны быть отброшены». Менц не удовольствовался тем, что придал совершенно нереальные чтения карийским буквам. Он еще занимался «исправлением» карийских надписей, считая, что карийцы во многих случаях делали ошибки на письме. Возможно, карийцы и делали ошибки, но уж, во всяком случае, не там, где это нужно было Менцу.

Интересно, что совсем недавно, в 1965 году, Р. Шэфер напечатал в бельгийском журнале «Классическая древность» статью «Прорыв в карийской плотине», где в своем фантазировании превзошел даже Менца. Шэфер решил, что исследователи прошлого потому не сумели дешифровать карийское письмо, что они читали карийские надписи «не в ту сторону» (на самом деле направление чтения карийских надписей в подавляющем большинстве случаев не вызывает сомнения). И вот Шэфер стал «читать» слева направо те карийские надписи, которые писались справа налево; надписи же, которые писались слева направо, он стал «читать» справа налево. Чтобы «вычитать» хоть что-нибудь из карийских надписей, Шэфер придавал одному и тому же карийскому знаку самые различные звуковые значения, в зависимости от того, какой именно звук хотел он в данном случае «слышать». Ни у кого не вызывало сомнения то обстоятельство, что короткие надписи Карии — надгробные. Шэферу до этого было мало дела. Он мог рассматривать такие надгробия, например, как своего рода «классные доски», на которых греки учились карийскому языку — или наоборот. Кстати, здесь Шэфер не оригинален — Менц, например, рассматривал надгробные надписи из Египта, содержащие лишь имена умерших, как заклинания, обращенные к египетским богам.

Дешифровка плохо продвигалась вперед (точнее говоря, она двигалась назад), несмотря на то что в 50-х годах нашего века известные карийские надписи подвергались ревизии. Были заново изучены оригиналы надписей, и в имеющиеся копии были внесены уточнения. Этой кропотливой эпиграфической работой занимались бельгиец Деруа и французы Массон, Юайотт и Бернан (двое последних — в Египте, изучая карийские граффити на скалах и стенах храмов). Эта работа позволила не только уточнить старые чтения, но и обнаружить некоторые новые надписи, в том числе и надписи на египетских изделиях, хранящихся в различных музеях мира, но забытые учеными. Кстати отметим, что в 1964 году в Москве и Париже была опубликована забытая египетская карийская надпись на статуэтке Исиды из ленинградского Эрмитажа. Эта статуэтка числится в каталоге Голенищева, изданном в прошлом веке, но никогда не публиковалась и, кажется, нигде больше не упоминалась. Как она попала в Эрмитаж — неизвестно. В Эрмитаже она хранится в одном из запасников.

Появилась возможность научного анализа карийских надписей. Поскольку карийские надписи были найдены в самых различных районах (например, в одной только Карии имеется несколько групп надписей, найденных в разных районах страны), имело смысл задаться вопросом: не существует ли между карийскими надписями различий, подобных тем, которые имеются между греческими надписями?

Ведь в разных районах Греции существовали разные локальные (местные) алфавиты, незначительно отличавшиеся друг от друга. И вот выяснилось,[36] что в Карии действительно существовали локальные алфавиты, несколько отличавшиеся друг от друга. Если сложить все знаки, употреблявшиеся в разных алфавитах, получится довольно много; в каждом же отдельно взятом алфавите их было не так уж много — что-то порядка тридцати. Эта цифра соответствует тому, что мы имеем в соседних с Карией ликийском и лидийском алфавитах (в каждом около 30 букв).