Немощь ума характеризуется и словом «помрачение». Ум, как образ Божий, является светлым. Однако, удаляясь от Бога и теряя свое естественное состояние, он тускнеет, помрачается. Исихий Пресвитер учит, что восемь главных греховных помыслов, в которых заключаются и все прочие такие помыслы, приходят к дверям сердца. Если они найдут сердце лишенным охраны, то «один за другим входят в него, каждый в свое время». При этом каждый из них «вводит с собою целый рой нечистых помыслов, и, омрачив таким образом ум и сердце, раздражает тело, и влечет его к совершению срамных дел» (Добр. Т.2. С.196). Множество помыслов омрачает ум. В другой связи тот же автор учит, что человек, ведущий греховную и распутную жизнь, «омрачает ум» (там же, с.173). Поэтому отеческое учение советует опасаться помыслов, «чтобы не омрачился ум твой и не стал превратно видеть вещи» (Преп. Фалассий. Добр. Т.3. С.295).
Таким образом, можно говорить об ослеплении ума, неспособного правильно взирать на вещи. Если же ум помрачен, то он уже не может найти чистого и открытого пути к ближнему. Все подвергается осквернению и помрачению со страшными и потрясающими последствиями для всей нашей жизни. Лукавые помыслы помрачают и низвергают ум, как облака закрывают солнце (Леств. 26:14). Ум помрачается и становится бесплодным, когда человек
«или поговорит с кем о мирских вещах, или мысленно сам в себе поразглагольствует о них, или когда у него тело с умом суетно займутся чем-либо чувственным... тотчас непосредственно за тем теряет он и теплоту, сокрушение, дерзновение к Богу и ведение». Вот почему «поколику внимаем мы умом, потолику просвещаемся, и поколику не внимаем – омрачаемся» (Преп. Исихий, пресвитер иерусалимский. Добр. Т.2. С.185).
Помрачение называется и ослеплением, поскольку это настоящее ослепление ума. «Ум ослепляется тремя страстями: сребролюбием... тщеславием и желанием удовольствий» (Преп. Марк Подвижник. Добр. Т.1. С.529). По словам Никиты Стифата,
«неведение перстного ума, как мгла и мрак глубокий, покрывая очи душевные, отемненною и омраченною ее соделывает к уразумению божественных и человеческих вещей, не могущею устремлять взора своего к озарениям божественного света или вкушать благ оных, которых око не видало, о которых ухо не слыхало, которые и на сердце человеку не входили» (Добр. Т.5. С.138).
Ум, как и душа в целом, не в состоянии устремиться к Богу за озарением, что и означает его болезнь и смерть. В этом состоянии человек не может обрести истину. Василий Великий учит, что с умом, оком души, происходит то же, что и с глазом, который, если он непрестанно бегает по сторонам и вообще часто обращается «вверх и вниз», не может ясно разглядеть предмет. «Так и ум человека, влекомый неисчислимыми мирскими заботами, явно не может устремиться к истине» (М. Βασιλείου έργα // ЕПЕ. Т.А'. Σ. 60-62).
Другое болезненное состояние ума – это окаменение, безболезненность и бесчувствие. «Безболезненность сердца ослепляет ум», – говорит Лествичник (Леств. 7:13). Когда бесы входят в душу и поворачивают светильник ума, то уже нет трезвения, рассуждения, сознания, стыда, но только «беспечность, бесчувствие, нерассуждение и слепота ума» (там же, 26:9).
Немощный ум – это узник, пленник. «Предосудительные страсти суть узы, держащие ум в чувственности» (Преп. Фалассий. Добр. Т.3. С.305). Это значит, что предосудительные страсти привязывают ум к чувственным вещам. Преподобный Максим говорит:
«Как птица, привязанная за ногу, начавши подниматься вверх, стягивается опять на землю, влекомая за вервь, так ум, не достигший еще бесстрастия, хотя и воспаряет к познанию небесных вещей, но влекомый страстьми, стягивается опять на землю» (Добр. Т.3. С.175).
Сколько бы ни пытался ум взлететь к познанию небесного, он не может сделать этого, если не избавился прежде от страстей. Страсти связывают его и держат пленником на земле. Ум, сделавшись дебелым от различных страстей, не в состоянии молиться, как должно (Преп. Нил Подвижник. Добр. Т.2. С.213).
«Мнящийся быти мудрым ум есть облако безводное, носимое ветрами тщеславия и гордости» (Преп. Фалассий. Добр. Т.3. С.312).
Ум, движимый страстью тщеславия, «покушается описать божество в каком-либо образе и зраке» (Преп. Нил Подвижник. Добр. Т.2. С.221).
Исихий Пресвитер описывает и то, каким образом ум оказывается пленником. Если он неопытен и живет без трезвения, «то тотчас сцепляется пристрастно с представившимся ему прилогом, какой бы он ни был, и начинает с ним собеседовать, получая неподобные вопросы и давая такие же ответы. Тогда наши помыслы смешиваются с демонскими мечтаниями». И чем более размножаются мечтания, тем сильнее страдает ум (Добр. Т.2. С.188).
Помимо указанных болезненных состояний ума, существует еще и его осквернение. Апостол Павел говорит: «Для чистых все чисто; а для оскверненных и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть» (Тит. 1:15). Осквернение ума может проистекать не только из какого-либо великого греха, но и от маленького словечка, исходящего из уст: подвижник «часто произношением одного слова оскверняет ум». Но это случается главным образом с теми, кто вкусил благодати и действия молитвы (Леств. 28:50).
Иоанн Лествичник упоминает еще о набеге мысли, который «без времени, без слова и образа мгновенно представляет подвизающемуся страсть». Одним простым движением страсть «вдруг является своим присутствием в душе» (Леств. 15:74). По-видимому, ум пленяется и порабощается этим движением, которому не предшествует никакой сложный помысел.
Итак, из всего сказанного следует, что немощь ума – это растление, помрачение, ослепление, равнодушие и бесчувственность, узы и пленение, прелесть, осквернение и набег мысли. Все, что отвращает ум от его естественного движения, – это болезнь, последствием которой является смерть ума. В таком состоянии немощным, оскверненным и мертвым будет весь человек.
Лечение ума
Православная жизнь главным образом и в первую очередь предполагает лечение умной части души. Ведь по мере помрачения ума помрачается и оскверняется вся душа, а это значит, что следствием исцеления ума будет исцеление всей нашей личности. Именно о лечении ума сейчас и пойдет речь.
Чтобы сделать свою задачу более определенной, мы ограничимся двумя основными вопросами: как достигается исцеление ума и каковы бывают его результаты.
Прежде всего необходимо разобраться, каким образом достигается исцеление ума.
Основополагающее учение святых нашей Церкви заключается в том, что исцеление ума достигается его хранением, его соблюдением, которое носит имя трезвения. Соблюдение ума – это «созерцалище словес о всякой добродетели» (Преп. Исихий, пресвитер иерусалимский. Добр. Т.2. С.174). Хранение ума было названо «светородным, молниеродным, светоиспускательным и огненосным». Оно превосходит многие добродетели. Именно хранение ума может силою Христовой превратить людей из грешных, непотребных, нечестивых, невежественных, неразумных и неправедных в праведных, благопотребных, чистых, святых, разумных. Кроме того, хранение ума позволяет людям «созерцать таинства и богословствовать» (Преп. Исихий, пресвитер иерусалимский. Добр. Т.2. С.195). Через соблюдение ума человек очищается, освящается и становится достойным богословствовать. По словам Филофея Синайского, человеку следует строго блюсти свой ум. Заметив помысел, следует воспротивиться ему и тотчас призвать Христа. «Сладчайший же Иисус, когда ты еще будешь говорить, скажет: „Се, с тобою Я, чтобы подать тебе заступление“». Но и после этого необходимо усердно внимать уму (Добр. Т.3. С.414).
Однако хранение ума – это не только блюдение помыслов, то есть противодействие их попыткам войти и поработить ум, но и сложная работа. Поскольку входящие помыслы берут начало от страстей, началом хранения ума является воздержание от яств и пития, «отвержение и отсечение всяких помыслов, а также сердечное безмолвие» (Преп. Исихий, пресвитер иерусалимский. Добр. Т.3. С.194). Хранение ума должно сочетаться с трезвением и молитвой Иисусовой, поскольку «не преуспеет нисколько и хранение ума без трезвения со смирением и молитвой Иисус-Христовою» (там же). Это значит, что без стараний избавиться от страстей и приобрести добродетели соблюдение ума не может быть доведено до конца.
