Зная об этой важнейшей потребности, я в то же время ежедневно убеждаюсь, что христианство, и именно Православие, сохранившее сущность христианства, располагает большим «психотерапевтическим потенциалом», или, вернее, само Православие по существу является наукой врачевания. Ведь все средства, которыми оно пользуется, да и сама его основная цель заключаются в том, чтобы исцелить человека и направить его к Богу. Чтобы прийти к богообщению и достичь блаженного состояния обóжения, необходимо прежде всего исцелиться. Потому-то Православие, наряду с другими его определениями, можно назвать терапевтической наукой и курсом лечения. Однако оно явным образом отличается от других психотерапевтических методик, поскольку в центре его стоит Богочеловек, а не просто человек, и поскольку оно достигает своей цели не с помощью человеческих приемов, но благодаря помощи и действию божественной благодати, при подлинном взаимодействии божественной и человеческой воли.

В этой книге я хотел обратить внимание читателя на некоторые истины. Я хотел показать сущность христианства, а также метод, с помощью которого оно приводит к исцелению. Моя главная цель заключается в том, чтобы помочь современному человеку пережить исцеление в лоне Православной Церкви, чего стремимся достичь и мы. Я сознаю, что все мы больны и нуждаемся во Враче. Мы немощны и ищем исцеления. Православная Церковь – это общее прибежище и врачебница, где может излечиться каждый болящий и страждущий.

Если благодаря этой книге кто-то обратится к Церкви и ее учению, чтобы найти исцеление, я буду славословить Бога, даровавшего мне просвещение и силу, чтобы довести до конца это нелегкое предприятие, и обращусь к Нему с мольбой о милости ко мне ради множества моих немощей.

Едесса, 30 сентября 1985 г.,

память священномученика Григория,

епископа и просветителя Великой Армении

Архим. Иерофей С. Влахос

Считаю своим долгом дать некоторые разъяснения, необходимые для чтения и понимания нижеследующих глав.

Книга носит общее заглавие «Православная психотерапия», поскольку посвящена учению святых отцов об исцелении души. Я знаю, что термин «психотерапия» появился недавно и многие психиатры обозначают им определенный подход к лечению страдающих неврозом. Однако, поскольку многие психиатры не знакомы с учением Церкви или не желают его применять и поскольку их антропология весьма отличается от антропологии и сотериологии святых отцов, я воспользовался лишь термином «психотерапия», а не их мнениями. В некоторых случаях мне было бы несложно изложить и их мнения, из которых одни согласуются с учением святых отцов, другие же входят с ним в противоречие, и сделать необходимые замечания, но счел это излишним. Я решил, что лучше дать людям возможность услышать из уст святых отцов церковное учение, свободное от всяких примесей. Поэтому термину «психотерапия» (врачевание души) предпослано слово «православная». Речь идет именно о «православной психотерапии», или, иначе говоря, «православном курсе лечения души».

В книге содержится много святоотеческих цитат вместе с ссылками, служащими для подтверждения сказанного. Я прекрасно знаю, что тексты с большим количеством ссылок затруднительны для чтения. Но я предпочел пойти по этому, более надежному, пути, вместо того чтобы составить легкий для чтения труд, который, однако, не смог бы оказать читателю существенной помощи. К сожалению, сейчас много сентиментальных книжек, и я не хотел, чтобы решающий для нашего времени предмет был описан в подобном ключе.

Для разработки темы мною были привлечены многие святоотеческие творения. В первую очередь я воспользовался сочинениями отцов-исихастов, именуемых трезвенными, не пренебрегая, разумеется, и сочинениями так называемых общественных отцов, посвятивших себя общественному служению. Я говорю о так называемых трезвенных и так называемых общественных отцах, поскольку не верю в действительное существование различия между ними. С точки зрения православного богословия так называемые трезвенные отцы являются в высшей степени общественными, именуемые же общественными суть прежде всего трезвенные. Так, три святителя провели жизнь в трезвении и подвижничестве, очистили свой ум и при этом пасли народ Божий. Я непоколебимо убежден, что обращенность святых к общественной жизни – это одно из измерений их трезвенности.

В трудах трех святителей немалое место уделено учению о трезвении. Я, однако, в основном использовал творения отцов Добротолюбия, поскольку там в изобилии содержится нужный материал и поскольку Добротолюбие, представляющее собою антологию памятников мистического богословия, «являет благоухающее сияние святого подвижнического жития божественных отцов, на которых просиял Всесвятой и Просвещающий Дух» (Φιλοκαλία T.A'. Σ.9). Как утверждают издатели греческого Добротолюбия, после того как утихли исихастские споры XIV века, возникла потребность в некоем собрании важнейших отеческих текстов о безмолвном житии и умной молитве. В частности, они пишут:

Окончательная подготовка текстов Добротолюбия была осуществлена Макарием Нотарасом, бывшим до этого архиепископом Коринфским, и преподобным Никодимом Святогорцем, так что Добротолюбие в каком-то смысле восприняло всю глубину соборного выражения мистического богословия Восточной Православной Церкви (там же, Σ.11). Именно поэтому сочинения отцов Добротолюбия оказались наиболее полезными для того, чтобы изложить и представить учение Церкви о болезни и исцелении души, ума, сердца, помыслов. Однако я не забывал, когда требовалось, обращаться к творениям и других великих отцов, в частности святителя Григория Богослова, святителя Григория Паламы (прежде всего к его «Триадам в защиту священнобезмолвствующих»), святителей Иоанна Златоуста, Василия Великого, преподобного Симеона Нового Богослова и других.

Можно заметить, что в книге нет специальной главы о таинстве святого крещения и таинстве божественной евхаристии. Это не упущение и не пренебрежение столь важными предметами. Во многих местах я подчеркиваю великое значение таинств в жизни нашей Церкви. Однако о святом крещении не было сказано специально, поскольку я знаю, что обращаюсь к людям, которые уже были крещены, и полагаю, что они понимают необходимость этого таинства. С другой стороны, таинство божественной евхаристии является центром духовной жизни Церкви в ее таинствах. Именно святое причащение отличает аскетическую практику Православной Церкви от всякой иной «аскетики», и я считаю его самым необходимым для духовной жизни человека и его спасения. Но, для того чтобы человек мог достойно причаститься тела и крови Христовых, требуется определенная предварительная подготовка, ибо, согласно литургическим молитвам, причащение – это свет просвещающий для тех, кто подготовился к нему, и «огнь поядающий» для неподготовившихся. Апостол Павел говорит: