Спустя пару мгновений она обнаружила себя перед дверями парикмахерской. Вглядевшись в окно, Фрида увидела несколько свободных мест. Это был один из тех гламурных салонов, куда ходила молодежь. Поначалу она колебалась – войти или нет; внутри сновало столько красивых молодых людей, и это ее отпугивало. Но потом она сделала глубокий вдох и решительно вошла внутрь.

– Здравствуйте, – поздоровалась она с девушкой-администратором, – я бы хотела узнать, вдруг у вас сейчас есть свободные мастера, которые могли бы вымыть мне голову и сделать укладку.

– Думаю, Сычуань как раз не занят, – дружелюбно отозвалась девушка, заглядывая в журнал. – Да, он свободен.

Администратор встала.

– Давайте накинем на вас пелерину. Кстати, очень милое ожерелье, – добавила она.

– О, спасибо. – Фрида зарделась.

Спустя сорок пять минут волосы Фриды были вымыты, расчесаны и выпрямлены феном. Она раздумывала над предложением Сычуаня осветлить и освежить ее седые пряди, но решила оставить это на следующий раз. Она обязательно сюда вернется. Этот салон оказался гораздо приятнее того, в который она ходила обычно. Ей понравилось, как с ней обходились. В глазах работников она казалась особенной. По всему видно, к ним нечасто заходили семидесятипятилетние женщины; она чувствовала себя единственной и неповторимой. Сычуань распрямил ее привычные завитушки в свободно ниспадающее каре. Он сказал Фриде, что теперь она выглядит лет на пять моложе, и она от всей души согласилась.

С довольным видом, слегка пружинящей походкой, Фрида шла по Честнат-стрит, любуясь на свое отражение в каждой витрине. Она даже думать забыла, что ее с самого утра не мучает изжога, да и артрит как будто прошел. Кроссовки чуть-чуть натирали, но они разносятся и станут удобнее.

На обратном пути к дому она было подумала, не сходить ли еще к визажисту, но потом решила и это оставить на другой день.

Теперь она была готова сделать то, о чем мечтала долгие годы. Если она сегодня не наберется смелости, то уже никогда не наберется.

– Славная прическа, миссис Фридберг, – приветствовал ее Кен, когда она зашла в здание.

– А, пустяки, – хихикнула Фрида. – Просто подумала, что пора кое-что изменить.

– Перемены – это всегда хорошо, – одобрительно заметил швейцар.

– Так и есть.

Фрида вызвала лифт. Подумала, не навестить ли еще раз Элли, похвастаться новой прической и телефоном, но ей предстояло важное дело, и медлить было нельзя. Сколько раз уже она собиралась сделать это, но всякий раз мужество изменяло ей. Что, если выйдет не так, как она бы хотела? Что, если ее поднимут на смех? Однако откладывать дальше не имело смысла.

Она вошла в лифт и нажала на кнопку нужного этажа. Может, она послужит для Элли примером, вытряхнет ее из депрессии, которая, казалось, ей овладела. Фрида все-таки не могла не беспокоиться о своей подруге. Что бы ни произошло с Элли вчера, она справится. Элли сильная, гораздо сильнее, чем Фрида. Она знала Элли. Она знала, что в конце концов та сможет с этим совладать. Какое счастье, что с ней все в порядке. Тяжело было не волноваться за Элли, но Фрида знала, что так больше нельзя. Еще она надеялась, что Элли нашла ответ на тот вопрос, что мучил ее столько лет. Ей надо было верить в свою подругу, верить, что с Элли все хорошо. И она будет в это верить.

Фрида прошагала по коридору, подошла к двери в квартиру и постучала.

– Секундочку, – послышался голос изнутри.

Первым порывом Фриды было бежать без оглядки (или хотя бы быстро уйти, для бега ноги в кроссовках слишком болели). Может, она совершает ошибку. С чего она взяла, что все пойдет, как ей надо?

– Кто там? – спросили из-за двери.

– Фрида Фридберг, – ответила она слегка дрожащим от робости голосом.

– Фрида! – горячо откликнулись за дверью, и Фрида услышала звук отпираемых замков.

Дверь открылась. На пороге стоял он, Гершель Нил, привлекательный мужчина в одном из своих вязанных ромбиком свитеров.

– Какой приятный сюрприз! Фрида, вы сегодня выглядите очаровательно.

– Спасибо, Гершель, – ответила она, приглаживая волосы. – Сходила в парикмахерскую с утра.

– Вам очень идет. – Он улыбнулся. – Может, зайдете?

Он жестом пригласил ее внутрь, распахнув дверь пошире.

– Я как раз готовил себе кофе.

– Вообще-то… – Фрида нервно откашлялась. – Вообще-то, я как раз собиралась в кофейню за углом. Знаете, у них там такие милые столики и стулья поставлены снаружи? Подумала, сегодня такой прекрасный день и было бы замечательно посидеть там, посмотреть на людей на улицах.

– А, понятно.

– И я подумала, – сказала она и замялась. – Я подумала, вдруг вы не заняты. Может, захотите составить мне компанию. Погода чудесная, и у них можно сесть за столиком снаружи. Кажется, я это уже говорила.

Фрида знала, что покраснела, и оттого захихикала, как школьница.

Гершель помедлил секунду. Фрида напряглась. Она вдруг почувствовала себя такой дурой. Ну конечно же, он не захочет пойти с ней. Он ведь по Элли слюни пускает. О чем она только думала? И как ей теперь выпутываться? В голове зароились другие варианты времяпровождения. Она вернется к себе. Прочитает целиком инструкцию к своему новому мобильному телефону. Приготовит для Элли грудинку.

– Знаете что? – сказал Гершель.

– Да нет, все нормально, раз вы уже варите кофе… – забормотала Фрида, отступая назад.

– Нет, вообще-то, было бы неплохо выбраться на улицу, а не жариться тут весь день. Я с удовольствием составлю вам компанию, – улыбнулся он.

– О! – Фрида улыбнулась в ответ.

– Только захвачу пиджак.

– Я подожду здесь, – ответила она, не зная, что еще делать.

– Заходите, – сказал он, – я быстро.

Фрида ожила.

– Вы какая-то другая сегодня, Фрида, – заметил Гершель, закрывая дверь. – Только никак не могу понять, что же изменилось.

– А, это все из-за прически, – махнула она рукой. – И все дела.

– В таком случае новая прическа творит с вами чудеса, – улыбнулся Гершель.

В это утро все было по-другому.

Ларри лежал в постели рядом с Барбарой, крепко прижимая ее к себе, и Барбара никогда не видела своего мужа таким счастливым.

Вообще, если вдуматься, для того, чтобы так сильно распалить чувства Ларри Сутамолока спустя столько лет брака, понадобилась всего одна вещь – та самая, в которой Барбара отказывала мужу с самого начала совместной жизни. Несколько месяцев назад она наткнулась в журнале на статью про это. Она тогда не стала читать ее, только пробежала взглядом, считая, что с ее браком и так все в порядке и помощь не требуется.

Теперь она стала осмотрительнее.

Барбара добралась до дома только в четыре утра. Думать она могла лишь об одном: быстро перекусить и лечь спать. Она швырнула сумочку и ключи на деревянную скамейку у входной двери и направилась прямиком на кухню. Там из укромного уголка морозилки она вытащила свою тайную заначку фаршированных перчиков халапеньо в панировке и бросила их в микроволновую печь. Через пять минут перед ней стояла целая тарелка дымящихся перчиков – хватило бы, чтобы накормить семью из четырех человек.

Решив совместить поедание перчиков с просмотром каких-нибудь ночных телепрограмм, Барбара взяла тарелку, вышла из кухни и снова пересекла коридор. И только тогда заметила фигуру, притулившуюся на диване напротив входной двери.

Он походил на старого, до жалости тощего пса – ее старого, до жалости тощего пса.

– Ларри? – мягко позвала она, положив свободную руку ему на плечо.

Ларри открыл глаза.

– О, привет, Барб, – отозвался он сиплым спросонья голосом. – Ждал, пока ты вернешься, и, видимо, заснул. Все нормально?

– Все хорошо. Сегодня был сумасшедший день, но я тебе утром все расскажу. Ты здесь всю ночь сидел и меня ждал?

– Ага. – Он зевнул.

Барбара помогла мужу подняться с дивана.

– Миллион раз звонил тебе на мобильный, но ты не отвечала.