29 мая 2000 года, 2.16. Дамаск.

Луго услышал женские крики, которые разбудили его от болевого шока. Его избили, электрошокер прожег рубашку, и рана серьезно ныла. Его товарищ исчез, предположительно погиб.

В какофонии голосов Луго старался разобрать слова, хотя ему это и не удавалось. Конвоиры не скрывали своих лиц и говорили между собой на фарси, предположительно на диалекте провинции Вазиристан из Ирана. Их микроавтобус двигался между маленьких улочек, оставляя позади себя клубы пыли. Глаза Луго закрыл черный мешок, однако он мог поклясться, что они еще находятся в центре Дамаска, вблизи главной мечети Омейядов. Руки ныли от двух пар наручников, ноги были связаны веревкой. Кто бы его не захватил, они были профессионалы и знали о его подготовке.

30 мая 2000 года, 3.30. Дом Башара Асада. Дамаск.

Телефон разбудил Башара с первого звонка. На другом конце новость словно ошпарила дремлющего полковника. Уже через десять минут Башар ехал на встречу с Альтаиром. Похищение Луго – это немыслимая дерзость.

Любой вызов должен быть отвечен. Ответ всегда должен быть молниеносным и обдуманным.

30 мая 2000 года, 4.05. Дом Башара Асада. Дамаск.

Экстренное совещание лидеров всех групп в офисе Башара Асада.

Заспанные лидеры групп стояли в полной растерянности. Впервые самый важный столп безопасности пошатнулся. Гибель Джахизы, теперь похищение Луго внесли в их головы смутные и гнетущие мысли. Многие из них работали по двадцать часов в сутки, у некоторых в тюрьмах были родственники, каждый из их уже не раз получал угрозы.

– Аллах испытывает нас, – Башар говорил уверенно. – И мы не отступим. Победа предназначена только добрым людям. Неважно, сколько усилий это займет, внутри вас еще полно сил для победы. Победы совести. За последнее время у нас были жертвы, и дабы оправдать их смерть мы должны продолжать.

После этих слов Башар осмотрел своих соратников. Только лицо Альтаира вызывало уверенность в победе.

– Кто хочет прекратить и покинуть нас? Я не буду осуждать.

Подождав минуту, Башар с радостью вдохнул ночной воздух – никто не захотел уходить.

– Завтра мы выясним, кто похитил Луго, возможно они сами на нас выйдут. Я лично уничтожу наших врагов, кто бы это ни был. Обещаю во всеуслышание.

30 мая 2000 года, 9.05. Резиденция президента Сирии. Дамаск.

Башар Асад сидел возле своего командира, отца, наставника и просто друга. Он не всегда его понимал, не всегда старался следовать его приказам. Хафез не любил пустые разговоры. Всегда стремился использовать свое время максимально правильно. Его день был расписан по минутам и это притом, что он обычно делал два дела одновременно. За один час он провел три судьбоносных встречи для страны и также распорядился отправить подарки дружественным президентам. Хафез не принадлежал самому себе, и даже его сыну было необходимо ждать отца часами в приемной.

Быть сыном президента не столько привилегия, сколько проклятие. Башар доверял отцу, но не понимал, как любить его. Он относился к нему с уважением, но как выказывать свою любовь? Все, что было необходимо Хафезу – это факты, а факты всегда лишены эмоций. Башар с детства не показывал своих эмоций. Его было трудно удивить. Еще сложнее показывать ему свои эмоции. Ни отец, ни мать не требовали от юноши этого и не давали ему. Когда Башар встречался с родственниками на праздниках он «играл» эмоции, но никогда не проживал их. Если его пугали, он мог бояться, но снаружи это не заметить. Людские переживания если и приходили внутрь него, то жили в полной тишине. Эмоции были ему присущи, как любому человеку, но показывать он их не умел, и вряд ли когда-нибудь научился бы. Это странность была болезнью Башара. Такая странность присуща всем великим политикам.

«Люди удачливее, чем они считают, – рассуждал Башар. – Они не знают, что между их жизнью и величайшим ужасом всего один шаг. И единственный, кто способен удержать общество от прыжка в пропасть – президент. Стоит ему исчезнуть на один день, как миллионы людей взбесятся, деньги обесценятся, продукты будут недоступны. В этих условиях люди покажут всю свою ненависть. Это зрелище уничтожит разум любого. Люди делятся на хороших злодеев и плохих злодеев. Работа президента не позволит вторым захватить власть. Сегодня же президент Сирии был в опасности».

В это время Хафез сидел озадаченный, словно школьник на экзамене. На его лице читалась уверенность в своих силах, глубина суждений и настоящий страх. Страх за будущее сына. Минуту назад он выслушал долгий рассказ Башара, ему потребовалось несколько мгновений осознать алгоритм его действий, количество ошибок и прочувствовать тяжесть ситуации.

– Так Луго похитили? – спросил Хафез.

– Да, отец, – ответил Башар. – Пока мы не знаем, кто это сделал.

– Прошла целая ночь, а ты еще не нашел заговорщика, – сказал он с укором.

– Я близок к решению проблемы.

– Нет. Ты потерял время и не нашел заговорщика.

– Я стараюсь, отец. Мои лучшие люди сейчас выбиваются из сил. Некоторые из них погибли.

– Если нет результата, все остальное напрасно.

– Отец, – Башар не хотел спорить с президентом. – Тебе нужно усилить охрану. Солдаты республиканской гвардии будут усилены людьми Махера. Мой друг Абу ал-Кудси со своими бойцами будет тебя постоянно сопровождать.

– Эти действия не принесут результата. Знаешь почему? Они запоздали. Ты должен действовать на опережение.

– Это не так просто.

– Я говорил, что будет тяжело.

– Мне нужен твой совет, отец, – резко сказал Башар.

Он боролся почти три недели, теперь же ему нужна была поддержка близких людей.

– Делай все, что необходимо. Не оглядывайся ни на кого. Если ты задумал пролить кровь, то иногда это необходимо, – твердо сказал президент.

– Как быть с Луго?

– Его не убьют, но будут торговаться с тобой. Найди его. Это ключевая фигура. Твое будущее без него туманно.

– Я сделаю все, что смогу, отец. Но ведь они твои товарищи.

– Ты разворошил осиное гнездо. Я знаю, что они не без греха, однако они выполняли работу. Пока они полезны мне, они нужны мне.

– Что же делать мне, отец?

– Если сможешь работать с ними, то договорись. Но если…

– Я уже выбрал, отец. Их ждет разочарование.

Башар вышел из дворца напряженный как тигр у добычи. Каждый его шаг отдавал уверенностью. Телефонный звонок вернул к земным проблемам.

– Это Альтаир. Я нашел двух подозреваемых.

– Кто они? – спросил Башар.

– Иностранцы. Боевики. Ты не поверишь – сотрудники посольства Ирана в Сирии.

– Ты серьезно?

– Абсолютно.

– У них дипломатический иммунитет?

– Ты прав, но я и не буду задерживать их надолго.

– Я хочу их увидеть.

– Я сейчас с ними на секретной базе близ Дамаска. Номер двенадцать.

– Буду через десять минут.

30 мая 2000 года. Секретная военная база «Темные врата», десять километров от Дамаска.

Машина Башара буквально влетела на территорию военной базы, снаружи выглядевшей как завод. Внутри узкого двора Башар как попало припарковал автомобиль. У входа в здание его ждал Альтаир.

– Как ты нашел их? – спросил он.

Башар и Альтаир говорили на ходу.

– Все просто. Утром по сводке МВД мы нашли труп охранника посольства – сирийского полицейского. По официальной версии он застрелился. Моя проверка это не подтвердила. Две камеры наружного наблюдения посольства ночью не работали, рядом охрана двух других посольств выстрелы не слышала. Жители тоже не слышали выстрелов. С большим трудом нашли свидетеля. Им оказался молодой парень, который выглянул в окно в 4 часа ночи. По его версии неизвестные на двух джипах черного цвета заехали на территорию посольства. Через забор полицейский услышал крики женщины.